Александр Мардань - Лист ожиданий (сокращенный вариант)
ОНА: Ой, смотри!.. Сегодня какой-то праздник?
ОН: Финита ля феста, габата ля санте. Что значит: «Праздник закончился, и черт с этим святым». У них тут столько праздников!.. Почти как у нас.
Стук в дверь. Костя уходит и возвращается с сервировочным столиком, на котором стоит блюдо с устрицами и бокалы с шампанским.
Вера и Константин садятся за стол. Костя выбирает устрицу, сбрызгивает её лимоном и протягивает Вере, которая брезгливо морщится.
ОНА: Знаешь, сколько раз мне их предлагали, начиная с Америки, — я всегда отказывалась. Они же живые!
ОН: Не бойся! Пищать не будет!
Вера с опаской рассматривает раковину.
ОНА: А жемчужины в них не попадаются?
ОН: Жемчужницы — другой вид, их не едят.
ОНА: Жаль…
ОН: Тебе нравится жемчуг?
ОНА: Да. Настоящие жемчужины — теплые и нежные.
ОН: А искусственные?
ОНА: У женщины моего возраста зубы уже могут быть искусственными, а драгоценности — только настоящими.
ОН: Повторяй за мной! Делаем глоток шампанского, потом глотаем содержимое раковины и быстро запиваем оставшимся шампанским…
Вера с той же брезгливой гримасой наблюдает за Костей, потом нерешительно повторяет его действия. Проглотив устрицу, она хватает ртом воздух, вспоминает о шампанском, выпивает бокал до дна.
ОНА (на выдохе): Вкусно! Сколько нас помню, мы всегда получали удовольствие от кухни.
ОН: Но не больше, чем от спальни.
Вера улыбается.
ОНА: Какие планы на завтра?
ОН: Если хотите рассмешить Бога, поделитесь планами на следующий день… Дел — масса. Надо мрамор посмотреть, маме на памятник…
Вера застывает с очередной устрицей в руке.
ОНА: Костя?… Когда?.. Я же ничего не знала!
ОН: Что ты не знала?.. Да нет, слава Богу, мама жива-здорова. Она меня давно просит мрамор купить и памятник сделать — «От скорбящих детей и внуков». Я испугался, решил, что она уже… того… Пошел к врачу знакомому. А тот смеется: ты от моды отстал. Сейчас многие так делают. «МММ» всяких боятся, вот и нашли, во что средства вкладывать.
ОНА: Да, любит их поколение проснуться среди запасов… Каждое лето крутят бутыли с помидорами и огурцами, а весной не знают, кому их раздать. Но памятник — это, по-моему, слишком…
ОН: Меньше будет переживать, как мы ее на тот свет проводим — дольше на этом задержится… Еще надо по галереям пройтись. Посмотрю живопись местных художников…
ОНА: Тоже маме?
ОН: Нет, себе. В офис. Может, «Данаю» Тициана возьму — ту, что с золотым дождем. Копия, конечно, на оригинал мы еще не наработали.
ОНА (с иронией): А может, пока «Бурлаки на Волге»?
Константин смотрит на часы. Вера перехватывает его взгляд.
ОНА: У тебя дела? Надо звонить?
ОН: Нет. Просто непривычно — целые сутки без звонков! Обычно я мобильник не отключаю. Слишком дорого обходится… Подчиненные принимают решения, а я потом расплачиваюсь.
ОНА: А сейчас почему отключил? Не боишься?..
ОН: Ну мы же с тобой договорились… Это — Венеция, здесь хочется быть счастливым, а не думать о проблемах.
Вера подходит к зеркалу, примеряет маски — сначала свою, потом Костину.
ОНА: Ты, действительно, здесь совсем другой…
ОН: «Бык на арене — неврастеник, бык на лугу — здоровый парень…»
ОНА: Говорят, что если человек счастлив больше одного дня — значит, от него что-то скрывают.
ОН: А это мы проверим. Включим телефоны… (снова смотрит на часы) …через пятнадцать минут.
Раздается стук в дверь. Костя идет открывать и возвращается с подносом, на котором стоит открытая бутылка шампанского, бокалы и лежит изящный футляр.
ОН: Интересно, это от кого? Неужели от гондольера? Закрой глаза.
Вера послушно закрывает глаза. Костя достает из футляра жемчужное ожерелье и надевает его Вере на шею, а затем, обнимая ее за плечи, подводит к зеркалу.
ОНА: Костя!.. Спасибо! Это то самое, которое я заметила в витрине? Когда же ты успел купить?
ОН: За те два часа, пока ты мерила шляпки.
ОНА: Спасибо!
Вера обнимает и нежно целует Константина. Он подходит к столу, разливает шампанское, Вера берет свой бокал.
ОНА (торжественно): Костя! Я хочу выпить за тебя. Огромное тебе спасибо…
ОН (поправляя ожерелье на ее шее): Тебе правда нравится?
ОНА: Конечно. Но я не об этом. Я хочу поблагодарить за сына. Ты его спас.
ОН: Дорогая, это тебе спасибо за сына. Он быстро все схватывает. Из формулы «Товар-Деньги-Товар-Деньги-штрих» иногда убирает товар, что дает поразительный эффект. Давай за детей, внуков и родителей.
ОНА: Не хочу списком. Давай за детей отдельно.
Выпивает шампанское до дна.
ОНА: А как у твоей Иры дела?
ОН: Внуку уже два года. Но что-то у них там не ладится. По-моему, они хотят вернуться.
ОНА: Как — вернуться?
ОН: Совсем. «Гуд бай, Америка!» Устрою к себе на фирму. Мне как раз нужен программист.
Вера подливает себе и Константину шампанского и снова поднимает бокал.
ОНА: Ну, тогда за твою компанию и за наших детей в ней! И за твою удачу!
ОН: А что так торжественно, как на гражданской панихиде? Или мы прощаемся? Я против! Ты заметила? — мы с тобой за три дня ни разу не поссорились! Это наш личный рекорд. (Поднимает бокал.) Давай — за мир во всем мире и в каждой квартире!
Они выпивают шампанское.
ОНА: Костя, я хотела предложить… У мужа сейчас дела пошли хорошо. Он может для тебя… ну, в смысле, для фирмы, где работает Олег, устроить несколько выгодных контрактов. Давай я его попрошу…
ОН (после паузы): Значит, у него дела наладились?
ОНА: Да, все в порядке.
ОН: И в теннис играть научился?
ОНА: Ну и что?
ОН: А если следующий президент будет с шестом прыгать, он тоже научится?
ОНА (раздражаясь): В данном случае я не уверена, что надо ревность смешивать с рентабельностью.
ОН: Не пристало Хозяевам принимать подарки от Слуг… даже народа. Не сподоблюсь я этой благости… Вера, не обижайся. Мне не нужна помощь. Мне надо, чтобы мне не мешали!
ОНА: Нет — так нет. Мне хотелось отблагодарить тебя за Олега… (Чмокает его в щеку.) Не сердись.
ОН: Ну что? 21.00, пора включаться.
Они синхронно включают мобильники, и почти одновременно звучат две разных мелодии — звонки телефонов. Вера и Костя почти одновременно подносят трубки к уху.
ОНА И ОН (в один голос): Не может быть!
ОН: Он же там руку, голову или еще что-то на рельсы клал. Говорил — девальвации не будет. (Пауза.) Как они это называют? Дефолт? Ну, понятно, после этого можно и в отставку. Да, нашли кому верить… (Бросает трубку на стол.)
ОНА: Костя, что такое дефолт?
ОН: Это когда прощают тем, кому должны.
ОНА: Может, не надо было отключаться?
ОН: А что бы это изменило?
Константин достает из бара коньяк, наливает полный фужер, выпивает залпом.
ОН: Все придется начинать заново. Олигарха из меня не вышло. Может, кому-то понадобится специалист по сбору выбитых зубов поломанными пальцами? Тициан отменяется, золотой дождь прошел стороной… Купим репродукцию Репина — «Не ждали». Самое время идти за мрамором. Может, он мне раньше, чем маме, пригодится… И хоронить меня будут по третьему разряду…
ОНА: Как это?
ОН: Это когда покойник несет венки за гробом сам.
Вера, сняв ожерелье, нервно, как четки, перебирает жемчужины.
ОНА: Костя, не нервничай, обойдется. Ну, не в первый же раз!..
ОНА: Боюсь, что так — в первый и в последний одновременно.
В этот момент снова раздается мелодия мобильного. Константин берет трубку.
ОН: Да, Олег. Я не в Милане. В Венеции… Не успел сообщить. Да, уже знаю. (Пауза.) Почему не было связи? Мобильный упал в канал… А что бы это изменило?.. (Пауза.) Что? Продал?! Сколько-сколько? Когда?.. А почему меня не спросил? Надо было, конечно, всё. Но всё равно, ты — умница. Титан. Каупервуд, мать твою… (Осекается, смотрит на Веру.)…на пьедестал поставить. (Пауза.) Завтра начнем скупать. Ничего, продуемся, всплывем. Ва бене, чао.
