Виктор Левашов - Ключ
Последним входит МИТРОФАНОВ, вносит пуфик, садится на него и облегченно вытирает лоб.
МИТРОФАНОВ. Все!
Пауза.
МЕДВЕДЕВ. Так… Так что же это такое?
ЕРШОВ. Наша мебель. Представляете свою задачу? Мебель выкидывать, нас за руки и за ноги выносить. А мы же брыкаться будем (Жене.) Правда же?
ЖЕНЯ. Еще как!
ЕРШОВ. Пожарников придется звать на подмогу! Чувствуете? Мы присутствуем при рождении легенды: о том, как бывший начальник стройки Медведев выселял каких-то молодоженов из комитета!
МЕДВЕДЕВ. Почему же «бывший»? Это ты бывший бригадир. А я сам намерен первую очередь пустить. И пущу.
ЕРШОВ. Вы в самом деле рассчитываете продержаться до того дня? С вашими-то методами работы с людьми?
МЕДВЕДЕВ. Ну и наглец же ты, Ершов!
ЕРШОВ. А вы…
ГОГИ предупредительно бьет по тарелкам ударной установки. ЕРШОВ оглядывается на Женю, потом подходит к Медведеву и что-то негромко говорит ему на ухо.
МЕДВЕДЕВ. А ты… (Наклоняется к Ершову, шепчет). Понятно?
ЕРШОВ. А вы… (Шепчет).
Телефонный звонок.
ПОПОВ (в трубку.) Совещание.
МЕДВЕДЕВ. А ты… (Что-то говорит на ухо Ершову и тут же отходит в сторону).
ЕРШОВ. А вы… (Оглянувшись на Женю, со вздохом.) Энергичный и решительный руководитель.
МЕДВЕДЕВ. Ты почему так со мной разговариваешь?
ГОГИ. Потому что он вас не боится! Он никакого не боится! Поэтому он свободный человек! Как и я.
МЕДВЕДЕВ. Значит, не будешь писать заявление?
ЕРШОВ. Не буду.
МЕДВЕДЕВ. Не все еще выходит, свои идеи проверил? Есть еще парочка в запасе?
ЕРШОВ. Одна.
МЕДВЕДЕВ. Выкладывай.
ЕРШОВ. Странный вы человек. Пока вас не обложишь как следует, и разговаривать нормально нельзя!
МЕДВЕДЕВ. Без предисловий.
ЕРШОВ. Ладно. Почти все новые дома мы отдаем под рабочие общежития. В среднем по пять квадратных метров на человека: пять у мужа, пять у жены. Почему не дать молодой семье те же десять метров, но вместе – в доме гостиничного типа?
МЕДВЕДЕВ. Для этого и построили Дом молодоженов.
ЕРШОВ. Один из восьми новых?
МЕДВЕДЕВ. А ты сколько хотел?
ЕРШОВ. Шесть. Все восемь!
МЕДВЕДЕВ (звонит.) Нина Петровна? Зайдите в комитет комсомола. (Ершову.) Я смотрю, крупно ты разворачиваешься. Уже и этот кабинет мал? На мой прицеливаешься? Что ж…
Входит НИНА ПЕТРОВНА. В руках у нее карандаш и блокнот.
МЕДВЕДЕВ (показывая на Ершова.) Ваш новый начальник. Вместо меня. ВРИО.
НИНА ПЕТРОВНА. Очень приятно.
МЕДВЕДЕВ (Ершову.) Диктуй. Приказ по «ТЭЦстрою». Что хочешь – полный хозяин. Ну?
ЕРШОВ. «Приказ по ТЭЦстрою»… (Подошел к столу, взял протокол заседания комитета, просматривает.) «За неумение организовать работу без авралов и взрывов…»
НИНА ПЕТРОВНА. Дальше?
ЕРШОВ. «За оскорбительное отношение к молодым строителям…»
НИНА ПЕТРОВНА. Дальше?
ЕРШОВ. «Отстранить старшего прораба Попова от занимаемой должности…»
НИНА ПЕТРОВНА. Основание?
ЕРШОВ. Решение комитета комсомола от сегодняшнего числа.
МЕДВЕДЕВ. Ну-ка, ну-ка, что за решение?
ЕРШОВ (передает ему листок. Нине Петровне). Второе….
МЕДВЕДЕВ. Минутку! (Попову.) Вы сказали, что вам рекомендацию не утвердили, потому, что Ершов всех взбаламутил, а Семенов пошел у него на поводу. А тут написано, что вас исключили из комсомола!
ПОПОВ. Но вы же понимаете, что никакой райком эту филькину грамоту не утвердит. Детский сад это, а не аргументация.
МЕДВЕДЕВ (Ершову.). Почему его исключили?
ЕРШОВ. Там написано.
МЕДВЕДЕВ. Ты меня убеди, если не хочешь, чтобы эта бумажка осталась филькиной грамотой! Вы исключаете из комсомола человека, который завтра, может быть, станет главным инженером стройки – должен же я знать, почему!
ЕРШОВ. Знать – одно, а вмешиваться в решения комитета – совсем другое.
НЕЗНАКОМЕЦ. Очень грамотно сформулировано.
МЕДВЕДЕВ. Что именно?
НЕЗНАКОМЕЦ. Вы можете принять или не принять во внимание ходатайство комитета. Но отменить или утверждать решения – это компетенция комсомольских органов.
МЕДВЕДЕВ. «Семь – «за», «против» – нет, воздержался – один». Кто же это?
НИНА ПЕТРОВНА. Семенов.
ПОПОВ. Просто он один знал, что я буду главным инженером, а остальные не знали.
МЕДВЕДЕВ. Ну, теперь даже я не знаю…
ПОПОВ. Вот как?
МЕДВЕДЕВ. А как бы вы поступили на моем месте? Мне не нужен главный инженер, который с людьми ладить не умеет. Я и сам… достаточно энергичный руководитель… (Ершову.) Что ж, диктуй дальше. Посмотрим, докуда ты развернешься.
ЕРШОВ. Второе. «В плане застройки Нового города предусмотреть строительство домов гостиничного типа…»
НИНА ПЕТРОВНА. Дальше?
ЕРШОВ. «… вместо восьми запроектированных домов».
МЕДВЕДЕВ. Стоп! А теперь самое время подумать. Муж и жена в разных общежитиях – плохо?
ЕРШОВ. Очень плохо.
МЕДВЕДЕВ. А муж, жена и один или два ребенка в десяти метрах гостиничного типа – хорошо? И не год, не два!
ЕРШОВ. Но их можно будет потом переселить.
МЕДВЕДЕВ. Куда – если сейчас, как ты предлагаешь, все деньги в дома гостиничного типа угрохать?.. Молчишь? То-то! А то ты, видно, решил, что выше тебя одни дураки сидят, пять и пять сложить не умеют!.. (Нине Петровне.) Спасибо. Теперь я снова ваш начальник.
НИНА ПЕТРОВНА. Очень приятно. А с первым приказом что делать?
МЕДВЕДЕВ. С первым? Нужно подумать.
Телефонный звонок.
НИНА ПЕТРОВНА. Вас слушают!.. (Медведеву.) Диспетчер. Говорит, Семенова нигде не могут найти.
МЕДВЕДЕВ (взял трубку.) Алло! Как только найдется, пусть сразу собирается в Усольск. И мне позвонит. (Вернул трубку Нине Петровне, та положила ее на аппарат.)
ЕРШОВ. В Усольск?
МЕДВЕДЕВ. Да. Отказался я от твоего плана. Больно уж зыбко. Со своих толкачей я хоть что-то могу спросить. А там – с кого? Только время зря потратим и деньги выброшены…
ЕРШОВ подходит к столу, пишет.
МЕДВЕДЕВ. Что ж, пора подвести итоги. Пожарников я вызывать, конечно, не буду, нет у меня никакой охоты легенды собой украшать, пусть Семенов сам эту задачку решает… А уволить тебя, выходит, нет у меня оснований?
ЕРШОВ. Сейчас будут. Держите! (Протягивает листок.)
МЕДВЕДЕВ. Что это?
НИНА ПЕТРОВНА (передавая листок). По собственному желанию. С сегодняшнего числа.
МЕДВЕДЕВ. Это еще вдруг почему?
ЕРШОВ. Когда сюда приедут ребята в заводов-поставщиков, я хотел бы оказаться подальше – где-нибудь в районе Баку. Чтобы за вас не краснеть.
МЕДВЕДЕВ. Уже отправили приглашения? Недолго и отменить.
ЕРШОВ. Это уж без меня. Подписывайте!
МЕДВЕДЕВ (кивнув на Попова.) Вон твой начальник.
ЕРШОВ. Будьте добры.
ПОПОВ. С удовольствием. (Подписывает заявление.)
МЕДВЕДЕВ. Эй-эй, что вы делаете?!
ПОПОВ. Подписываю заявление.
МЕДВЕДЕВ. А работать с кем будете?
ПОПОВ. Только не с ним. Выбирайте, Роман Степанович: или я – или он.
МЕДВЕДЕВ. Он.
ПОПОВ. Вот как? Что ж, тогда и главным инженером назначайте его. А почему бы и нет? Хозяин-барин!.. (Вышел.)
МЕДВЕДЕВ (Нине Петровне). Подготовьте приказ на подпись. Все свободны.
НИНА ПЕТРОВНА выходит. МЕДВЕДЕВ тоже идет к двери, его останавливает НЕЗНАКОМЕЦ.
НЕЗНАКОМЕЦ. Мне нужно с вами поговорить.
МЕДВЕДЕВ. Пойдемте. (С порога – Ершову.) Вот куда я Попова переведу – в стройнадзор. Гарантировано будет качество – он с вас до микрона спросит!.. (Ушел.)
ЕРШОВ. Слушайте, про Семенова-то мы забыли! (Гоги.) Сбегай, включи!
ГОГИ выходит. ЕРШОВ отодвигает штору и останавливается в недоумении: висит люлька, в ней стоит кресло, а Семенова нет. ЕРШОВ и ЖЕНЯ распахивают окна, всматриваются вниз, вверх – безрезультатно.
ЖЕНЯ. Слинял!
Картина четвертая
Через час. За окнами низкое полуночное солнце. В комитете комсомола – ЕРШОВ. Один. Поправляет расставленную впопыхах мебель, с интересом рассматривает ее.
Стук в дверь.
ЕРШОВ. Кто там?
ЖЕНЯ (из-за двери.) Здесь продается славянский шкаф?
ЕРШОВ отпирает. Входит ЖЕНЯ. В руках у нее плотно набитая спортивная сумка.
ЖЕНЯ. С одеялами и простынями порядок. А вот насчет подушек… Не взяла. Ну, сам представь: по пустому солнечному городу идет девушка, и в руках в нее – две подушки. Ну, как?
ЕРШОВ. Очень красиво. Если это ты идешь ко мне.
ЖЕНЯ. А если не я? Или не к тебе?
ЕРШОВ. Безобразие и разврат!
ЖЕНЯ. Сашка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Неужели мы наконец-то одни?
ЕРШОВ. Похоже на то… (Обнимает жену.)
Какой-то шум.
ЖЕНЯ. Здесь кто-то есть!
ЕРШОВ (осматривает комнату.) Показалось.
Целуются. Шум.
ЖЕНЯ. Слышал? Будто кто-то чихнул!
ЕРШОВ. Что за дьявольщина?! (Заглядывает в шкафы, под стол. Проверяет, плотно ли закрыты окна и дверь.) Никого нет.
ЖЕНЯ. Это дух Семенова не может найти покоя!.. (Вынимает из сумки простыни и одеяло, начинает стелить.) Сашка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ты и вправду уволился бы?
ЕРШОВ. Да.
ЖЕНЯ. И не обидно? Когда до пуска осталось меньше года?
ЕРШОВ. Обидно, конечно. Ноя знаю только один способ поступать так, как считаешь верным: заранее быть готовым к самому худшему.
