Уильям Шекспир - Генрих V
И вместо подвигов он выкуп даст.
Французский король
Поторопите, коннетабль, Монжуа.
Пусть Генриху он скажет: мы желаем
Узнать, какой он нам предложит выкуп. —
Дофин, останетесь в Руане вы.
Дофин
О нет! Мой государь, я умоляю…
Французский король
Терпение. Останетесь вы с нами, —
Вы, коннетабль и принцы, все в поход!
Пускай скорей победы весть придет.
Уходят.
СЦЕНА 6
Английский лагерь в Пикардии.
Входят с разных сторон Гауэр и Флюэллен.
Гауэр
Ну как дела, капитан Флюэллен? Откуда вы? С моста?
Флюэллен
Уверяю вас, на мосту делаются славные дела.
Гауэр
Что, герцог Эксетер невредим?
Флюэллен
Герцог Эксетер настоящий герой, прямо Агамемнон. Этого человека я люблю и уважаю от всей души, от всего сердца; это мой священный долг: всю жизнь буду его любить изо всех сил. Слава богу, он пока целехонек, он защищает мост весьма доблестно, с отличным знанием военного дела. Там на мосту есть один прапорщик-лейтенант, — по совести скажу, мне думается, он храбр, как Марк Антоний; его никто на свете не уважает, а я сам видел, как храбро он нес службу.
Гауэр
Как его зовут?
Флюэллен
Его зовут прапорщик Пистоль.
Гауэр
Я его не знаю.
Входит Пистоль.
Флюэллен
Вот он.
Пистоль
Ну, капитан, мне милость окажи!
Ведь герцог Эксетер с тобой любезен.
Флюэллен
Да, слава богу; признайся, я заслужил его расположение.
Пистоль
Бардольф, солдат отважный, крепкий сердцем
И редкой храбрости, — судьбой жестокой
И прихотью Фортуны колеса,
Слепой богини,
Стоящей на бегущем вечно камне…
Флюэллен
С вашего разрешения, прапорщик Пистоль, Фортуну изображают слепой, с повязкой на глазах, чтобы показать, что она слепая; затем ее изображают на колесе, чтобы показать вам — и в этом заключается мораль, — какой у нее нрав: она неустойчива, непостоянна, ненадежна и вечно меняется; она стоит — как бы это сказать — ногами на круглом камне, и камень тот катится себе и катится. По правде говоря, поэт превосходно описывает Фортуну. Какая здесь прекрасная мораль!
Пистоль
Фортуна Бардольфу — суровый враг:
Распятие похитил он — и будет
Повешен. Злая смерть!
Пусть вешают собак, не человека;
Веревка пусть ему не сдавит глотку.
Но Эксетер обрек его на смерть
За пустяковину.
Замолви перед герцогом словечко —
И пусть Бардольфа жизненную нить
Не перервет грошовая веревка.
Проси его. Я отплачу тебе.
Флюэллен
Прапорщик Пистоль, я вас отчасти понимаю.
Пистоль
Итак, возрадуйся.
Флюэллен
Тут, право, нечему радоваться, прапорщик. Будь он мне даже — как бы это сказать — родной брат, я бы ни слова не сказал, если бы герцог отправил его на виселицу. Дисциплина прежде всего.
Пистоль
Умри, проклятый! Фигу получай!
Флюэллен
Хорошо.
Пистоль
Испанскую!
(Уходит.)
Флюэллен
Прекрасно.
Гауэр
Это отъявленный плут и негодяй. Теперь я его припоминаю; сводник и карманник.
Флюэллен
Уверяю вас, на мосту он говорил такие славные слова, что прямо душа радовалась. Ладно же; это отлично, что он сказал мне. Честное слово, я это ему припомню при случае.
Гауэр
Конечно же, это болван, мошенник и шут, который время от времени отправляется на войну, чтобы, вернувшись в Лондон, красоваться в солдатской форме. Такие молодцы знают наизусть имена всех полководцев и отлично расскажут вам, какие где творились дела, что делалось в таком-то редуте, в таком-то проломе, в таком-то прикрытии; кто отличился, кто был убит, кто разжалован, какие позиции защищал неприятель; они все это изложат вам как нельзя лучше, пересыпая свою речь военными выражениями и новомодными клятвами. Представьте себе, какое впечатление производят борода, подстриженная на манер генеральской, и боевые лохмотья на одурманенные элем головы, среди пенящихся стаканов! Вы должны научиться распознавать этих проходимцев, позорящих наш век, не то можете здорово попасть впросак.
Флюэллен
Вот что я вам скажу, капитан Гауэр. Я вижу, что он совсем не то, чем хотел бы казаться всему свету; и, если я найду у него какую-нибудь прореху, уж я ему выложу все, что о нем думаю.
Барабанный бой.
Слышите, король идет, а мне нужно рассказать ему насчет моста.
Под барабанный бой, с распущенными знаменами входят король Генрих, Глостер и солдаты.
Флюэллен
Да благословит бог ваше величество!
Король Генрих
Ну как, Флюэллен? Ты с моста, я вижу?
Флюэллен
Да, с разрешения вашего величества. Герцог Эксетер весьма доблестно защищал мост; французы — как бы это сказать — удрали. Там были славные, смелые стычки. Противник хотел было захватить мост, но должен был отступить, и мост остался во власти герцога Эксетера. Могу сказать вашему величеству: герцог храбрый человек.
Король Генрих
Как велики наши потери, Флюэллен?
Флюэллен
Потери противника очень велики, очень серьезны. Ей-богу, я полагаю, что герцог не потерял ни одного человека, если не считать некоего Бардольфа, которого должны повесить за кражу в церкви. Может быть, ваше величество его знает? У него все лицо в волдырях, в прыщах, в шишках и в красных пятнах; губы у него подходят к самому носу, а нос — совсем как головня: то посинеет, то покраснеет; но теперь его носу пришел конец, и пламя его потухло.
Король Генрих
Всех таких мерзавцев надо беспощадно искоренять. Мы отдаем строжайший приказ, чтобы во время нашего похода никто ничего не брал в деревнях силой, но чтобы за все платили и чтобы никого из французов не оскорбляли и не поносили бранными словами; ибо там, где кротость и жестокость спорят о короне, выиграет тот из игроков, который более великодушен.
Сигнальные рожки.
Входит Монжуа.
Монжуа
Меня по платью узнаете вы.
Король Генрих
Да, узнаю. Что от тебя узнаю?
Монжуа
Владыки моего решенье.
Король Генрих
Открой его.
Монжуа
Вот что говорит мой король: «Скажи Гарри Английскому, что хотя мы и кажемся мертвыми, на самом деле мы только дремлем: благоразумие — лучший воин, чем торопливость. Скажи ему, что мы могли бы прогнать его от Гарфлера, но мы сочли за благо дать вполне созреть нашей обиде и лишь тогда отомстить за нее. Теперь настало для нас время говорить, и голос наш властен. Английский король раскается в своем безумье, увидев свою слабость, и изумится нашему долготерпению. Поэтому предложите Генриху подумать о своем выкупе, который должен быть соразмерен понесенным нами потерям, числу подданных, которых мы лишились, оскорблениям, которые мы перенесли. Если взвесить это как следует, то его ничтожество не в силах будет оплатить все это. Его казна слишком бедна, чтобы возместить наши потери; его королевство слишком малолюдно, чтобы воздать нам за пролитую кровь, а что касается наших обид, то если бы даже он самолично встал перед нами на колени, это было бы лишь слабым и ничтожным удовлетворением. Прибавь к этому наш вызов и, наконец, скажи ему, что он обманул своих соратников, смертный приговор которым подписан».
Так говорит мой король и владыка, таково возложенное на меня поручение.
Король Генрих
Что ты посол, я знаю. Как зовешься?
Монжуа
Монжуа.
Король Генрих
Ты порученье выполнил прекрасно.
Вернись, Монжуа, и королю скажи,
Что битвы с ним пока я не ищу
И предпочел бы нынче без препятствий
В Кале вернуться. Ведь, сказать по правде, —
Хоть неразумно столько открывать
Могучему и хитрому врагу, —
Мои войска изнурены болезнью,
