Василий Аксенов - Аврора Горелика (сборник)
ФРИНИХ
(слабея).
Спаситель Аполлон…
КЛЕОФОНТ
Итак, корова не человек, а следовательно, и не свободный человек тоже. При демократии все равны, и если свободный человек за покупку коровы обкладывается налогом, то почему же не свободный человек за покупку коровы не обкладывается налогом? Следовательно, корова как не свободный человек за покупку коровы тоже…
ПРОБУЛ
(радостно).
Обкладывается налогом!
АГАФОН
(удовлетворенно).
Мысль завершена!
ЛИСИСТРАТА
Ох, Алкивиада на вас нет!
При этих ее словах мудрецы с криком ужаса вскакивают на ноги, и даже Фриних выскальзывает из объятий Геракла.
КЛЕОФОНТ
Презренная самка, что ты говоришь?
ЛИСИСТРАТА
(спокойно).
Я говорю, жалко, что Алкивиад еще не вернулся. Он бы разобрался в нашей демократии. Он настоящий мужчина!
(Ропот толпы.)
КЛЕОФОНТ
(в толпу).
Ну что ж, если придет Алкивиад,
Ему придется тут же подчиниться
Афинским мудрецам и графоманам,
Священной демократии Афин,
Как гражданину каждому отныне.
К тому ж его триеры сожжены,
Рассеяны в песках его гоплиты,
А сам он продан в рабство. Так гонцы
Нам сообщили…
Зловещее молчание толпы. Нервное движение на ступенях храма. В тишине слышится все нарастающее позвякивание военных доспехов, и на сцену тяжелыми, мощными шагами выходит закованный в бронзу Алкивиад.
ЛИСИСТРАТА
(насмешливо).
Ну, что ж вы замолчали?
АЛКИВИАД
Привет, ребята, что здесь происходит?
КЛЕОФОНТ
(дрожащим голосом).
Здесь демократия учреждена.
АЛКИВИАД
Кто главный?
КЛЕОФОНТ
(хорохорясь).
Народ избрал меня!
АЛКИВИАД
(подходит к Клеофонту вплотную,
берет его за пуговицу).
Ежели ты главный, профессор, тогда ответь мне на один вопрос: чья это пуговица?
КЛЕОФОНТ
(дрожа).
Уважаемый Алкивиад, эта пуговица моя.
АЛКИВИАД
(отрывая пуговицу).
Ежели твоя, бери ее себе!
(Берется за другую пуговицу.)
А это чья?
КЛЕОФОНТ
(чуть ли не теряя сознание от страха).
Может быть, это ваша?
АЛКИВИАД
Ежели моя, беру ее себе!
(Отрывает вторую пуговицу, берется за третью.)
А это чья?
КЛЕОФОНТ
Эта… эта… эта… я не знаю…
АЛКИВИАД
(зычно).
Балда! Надо отвечать так. Это пуговица хитона. Хитона, понял? И тогда она на нем останется.
(Взрыв жуткого хохота. Клеофонт опадает, как пустой мешок.)
В Сицилии один парень научил меня этому фокусу.
(Хохочет, потом поднимается по ступеням и провозглашает.)
О, воздух родины! Великий город мой!
Сквозь бури я прошел в твою ограду
Не для того, чтоб выйти на покой…
ГРАФОМАНЫ
Ура! Ура! Ура Алкивиаду!
Эписодий второй
Подземное царство Аид. Коктейль в честь Диониса. Эмпуса, Ламия и Кербер в белых фартуках обносят гостей бокалами.
Здесь элегантный порхающий Лева Малахитов, его жена Нина в декольтированном мини-платье и в сапогах (для эпатажа), Эврипид, дерзко поглядывающий на мрачного Эсхила, Антон Биверлибрамс в наряде лондонского «хиппи», его жена Дагрен в мешке и драгоценностях, порывистый А. С. Пушкин, улыбающаяся Анна Керн, куртуазно расшаркивающийся Шекспир, надменная Смуглая Леди. Нет пока Плутона и виновника торжества Диониса.
Стоит характерный для коктейлей гул голосов. Гости беспрерывно перемещаются. После общего вздоха «вечность» в просцениум выходят кумиры молодежи Лева и Антон. Лева поет басом, Антон показывает фокусы.
Во время пения и демонстрации фокусов среди гостей непринужденно появляется Бу. Он в детской распашонке, розовый, толстый, похож на гигантского годовалого ребенка. Ведет себя как завзятый посетитель коктейлей, скользит от группы к группе, похохатывает, салютует бокальчиком.
ЛЕВА
(поет прекрасным басом).
Пою тебе, о Гименей!
Ты меня уважаешь!
И я тебя уважаю!
Салют!
Антон в это время вынимает из-за пазухи петуха, из кармана кота, изо рта у него вырывается пламя, из ушей вырастают цветы.
НИНА
(Леве). Что это ты басом запел?
ЛЕВА
Нинок!
НИНА
Ты же всегда тенором пел.
ЛЕВА
(жалобно). Опять издеваешься, Нина? Зачем тебе над басом-то моим издеваться? Ведь это же мне бог дал, бог и возьмет… (Всхлипывает.)
БИВЕРЛИБРАМС
(Дагрен). Аза-низи-маза! Ты никогда меня не понимала!
ДАГРЕН
(восторженно). Никогда!
БИВЕРЛИБРАМС
Все во мне задавлено капиталистической системой!
ДАГРЕН
Все-все!
БИВЕРЛИБРАМС
Левке хорошо, он в социализме жил, мог себе иной раз лирику позволить.
ДАГРЕН
(восторженно). Один раз он мне прислал стишок:
Мне от тебя немного надо, Дагрен!
БИВЕРЛИБРАМС
Во-во! А я под прессом монополий… (Всхлипывает.)
ПУШКИН
(Бу). Имею честь представиться, я – Пушкин, XIX век.
БУ
(радостно). Бу!
ПУШКИН
Рад. А это мой друг Вильям Шекспир, XVI век, вполне профессиональный литератор.
БУ
(радостно). Бу!
ПУШКИН
А это наши дамы, подруги дней суровых. Анна Керн, должно быть, слышали и…
СМУГЛАЯ ЛЕДИ
Я бы хотела остаться инкогнито.
БУ
(радостно). Бу!
ШЕКСПИР
Вы какой-то странный. Поэт?
БУ
(радостно). Бу!
АННА КЕРН
(тихо, Смуглой Леди). Симпатичный мальчик, правда?
СМУГЛАЯ ЛЕДИ
Прямо съела бы.
ШЕКСПИР
Какой век?
БУ
(радостно). Бу!
Пушкин и Шекспир отходят. Бу остается с дамами.
ПУШКИН
Какой-то румяный олух – кавалергардик вроде Дантеса… Так и всадил бы пулю. А вам он никого не напоминает?
ШЕКСПИР
Очень даже напоминает, но кого – не помню. Такой румяный, пышненький – прямо съел бы…
ЛЕВА
(подзывает Кербера). Керберчик, будь другом, просвети – кто этот малый?
КЕРБЕР
Новенький. Надысь патрулирую вдоль Стикса – гляжу, пузанчик незаприходованный шляется. Хотел сожрать, понюхал – неаппетитный. Ну, поволок его в отдел кадров, заприходовал и сюда выпустил.
ЭМПУСА
(проходя мимо). Повезло мужику – сразу на пьянку попал.
ЛЕВА
Он поэт?
КЕРБЕР
(обиженно). Ну, Левка, за кого ты мене держишь? Али я не знаю, кого куды совать? Был бы тиран, я б его племянникам скормил.
ЛЕВА
(нетерпеливо). А какого же века поэт?
КЕРБЕР
В кадрах говорят – тридцатого. (Отходит.)
ВСЕ
(разом). Тридцатого?
Немая сцена. Все смотрят на Бу.
Бу, ничего не подозревая, продолжает светскую жизнь. Первый приходит в себя Лева. Небрежно вихляясь, подходит к Бу.
ЛЕВА
Вообще недурную стоячку устроил папа Плутон, вы не находите?
БУ
(радостно). Бу!
ЛЕВА
Я слышал, вы поэт XXX века? Рад приветствовать коллегу. Я – Лев Малахитов, вы, конечно, знаете, в школе-то проходили. На всякий случай что-нибудь прочту. Вот образец лирики. (Читает.)
Я можжевельник, можжевельник маленький,
А вы цветочек океанский аленький.
Я можжевельник, я по грудь в снегу,
Ко мне медведь выходит на поживу,
Но вы на океанском берегу
Не верьте прессе, суетной и лживой.
БУ
(радостно). Бу!
ЛЕВА
(удовлетворенно). Вижу – дошло!
НИНА
(небрежно). Между прочим, парень, эта стихоза мне посвящена.
ДАГРЕН
А разве не мне?
НИНА
Левка!
ЛЕВА
Ну, Нинок-Нинок, какая разница… лирический герой… ты же понимаешь…
БИВЕРЛИБРАМС
(к Бу). А Биверлибрамса помнят потомки или сожгли мракобесы? «Сто жуликов в одном самолете» сохранилось?
БУ
(радостно, но уже с напряжением). Бу!
БИВЕРЛИБРАМС
