Владимир Крепс - На волне Знаменитых Капитанов
Вы ошибаетесь, Жан Грандье… Дело совсем не в возрасте. Вспомним хотя бы Дика Сенда…
Постепенно приближаясь, звучит музыка песни Дика Сенда «Пятнадцатилетний каписан»,
Дик Сенд (поет):
В старинных книжках капитан
Всегда суров, усат,
Он знает тайны дальних стран,
Сам черт ему не брат!
А мне усы не надо брить,
Где сыщешь их следы?
И если правду говорись,
То нет и бороды!
Поверьте, в этом ничего
особенного нет:
Сказать по правде, мне всего,
Всею пятнадцать лет.
Надув тугие паруса
Летел вперед наш бриг…
Пират, как старая лиса,
Стерег желанный миг.
Беда могла нагрянуть вдруг,
Суровый шторм крепчал…
И днем и ночью
Я из рук не выпускал штурвал!
Я знал, для брига моего
назад дороги нет…
Хотя и было мне всею,
Всею пятнадцать лет!
Капитан Сорви-голова:
Дик Сенд! Разве вы член Клуба знаменитых капитанов?.. В ваши пятнадцать лет!..
Дик Сенд:
Да, знаменитые капитаны удостоили меня этой чести. Признаться, не ожидал. И принял решение кают-компании только как аванс на будущее. Правда, я моложе вас ровно на год, дорогой сосед по книжным полкам.
Капитан Сорви-голова(в задумчивости):
Откровенность за откровенность! Не скрою… я никогда не стоял за штурвалом корабля, моим капитанским мостиком было кавалерийское седло!.. И это упустили из виду мальчики и девочки, приславшие вам письма… Прошу прощения за напрасное беспокойство… (решительно.) Коня!
Военная труба. Музыкальный свист. Конский топот замирает вдали.
Дик Сенд:
Не буду скрывать от наших юных друзей… Мне по душе этот бесшабашный капитан Сорви-голова! И очень жаль, что такой славный малый не может стать членом нашего Клуба. Я исчезаю. Меня ждет негр Геркулес. Он нуждается в моей помощи. Нужно провести лодку мимо порога реки Заир до начала заседания Клуба… Я скоро… вернусь…
Шум водопада.
Крепс:
А капитан Сорви-голова… этот смелый и благородный юноша, сражаясь с англичанами на стороне буров, даже не задумался о несчастной судьбе законных хозяев Южной Африки – африканских племен…
Минц:
Да, но что касается автора книги Луи Буссенара, он коснулся негритянской проблемы. Часть третья называется «Динамитная война». В ней писатель рассказывает о городе Таба-Нгу, на языке баролонгов означает Черная Гора. В этом городе насчитывалось семь тысяч жителей, преимущественно негров, и небольшое количество белых. Буссенар пишет: «Буры всегда жестоко обращались с людьми черной расы, потому баролонги и покинули землю своих предков… Здесь вполне уместно провести печальную аналогию между этим насильственным захватом бурами беззащитного народа и той завоевательной войной, которую вела тогда против них сама Англия… » Ну как не согласиться с Буссенаром! .
Крепс:
Англо-бурская война была очень тяжелой и кровопролитной. Но как и все войны она закончилась и это произошло в тысяча девятьсот втором году. И буры – потомки голландских и французских поселенцев, – прекрасно ужились в Южной Африке с победителями – английскими колонизаторами… Белый – это господин… А черный – слуга! Белый – это деньги, черный – нищета! Белый – образование, черный – неграмотность! Белый – это усадьба. Черный – компаунд, жалкое поселение за колючей проволокой… Чего стоят только надписи у входа в городские парки: «Цветным вход воспрещен». Им воспрещен вход и в парламент, и в музеи, и… в рестораны для белых…
Минц:
И в школы. Даже если ваша бабушка была черной хотя бы наполовину. И это происходит на глазах у всего цивилизованного мира, в наши дни! Но зреет черный гнев на юге Африки, и недалек час расплаты!..
Продолжительный дребезжащий звонок.
Крепс:
Тише… Наступает капитанский час!
Звонок прекращается.
Встречи час желанный
Сумерками скрыт…
Все мы – капитаны,
Каждый знаменит.
Марья Петровна:
Катюша, пора закрывать библиотеку…
Катюша:
Одну минуточку, Марья Петровна, я только поставлю на место книгу..
Марья Петровна:
Какую книгу ?
Катюша:
А вот «Капитан Сорви-голова» валяется на полу… Полный беспорядок!
Марья Петровна:
Кто это сбросил его с полки ?
Катюша:
Не знаю…
Марья Петровна:
Не сам же он свалился?.. Кстати, где мой зонтик?.. Ведь на улице дождик…
Катюша:
В шкафу. Рядом с «Тартареном из Тараскона».
Марья Петровна (строго):
Зачем вы туда его положили, Катюша? (Посмеиваясь.) Как бы любимец Тараскона не обиделся.
Катюша:
Да я не прикасалась к вашему зонтику, даю честное слово.
Марья Петровна:
Что ж, по-вашему, зонтик самостоятельно забрался в книжный шкаф?
Катюша (смеясь):
Да вы сами, наверное, его туда положили… И совсем про это забыли.
Марья Петровна (ледяным тоном):
Я никогда не кладу среди книг ничего лишнего. И никому не советую этого делать.
Катюша:
А многие закладывают в книги письма, фотографии, сухие цветы и даже деньги.
Марья Петровна:
А глобусы?
Катюша (весело):
Не слыхала .
Марья Петровна:
В таком случае, может быть, вы скажете мне, куда исчез наш большой глобус? Он всегда стоял здесь. На круглом столе!
Катюша (растерянно):
Я сейчас поищу в читальном зале…
Шум передвигаемых стульев.
Марья Петровна:
Нашли?
Катюша:
Нет.
Марья Петровна:
И не найдете! Вообще в нашей библиотеке за последнее время происходят весьма странные события…
Катюша (шепотом):
Да, Марья Петровна, я тоже кое-что заметила… Чернильница на вашем столе пуста! Кто-то здесь пишет по ночам…
Марья Петровна:
Чернила просто высохли…
Катюша:
Я вчера наливала…
Марья Петровна:
Может, вы думаете, наша уборщица Тоня пишет по ночам мемуары?
Катюша (загадочно):
Кто-то пишет… и притом гусиным пером. Вот на подоконнике лежит очиненное перо с чернильными пятнами…
Марья Петровна:
Хватит меня разыгрывать . Полейте цветы и закрывайте двери, Катюша… (В задумчивости.) Гусиное перо… глобус…
Стук закрываемой двери. Поворот ключа. Часы бьют семь раз. Звучит песенка капитанов.
Капитаны (поют):
В шорохе мышином, В скрипе половиц Медленно и чинно Сходим со страниц.
Встречи час желанный Сумерками скрыт… Все мы – капитаны, Каждый знаменит
Нет на свете дали, Нет таких морей, Где бы не видали Наших кораблей.
Мы, морские волки, Бросив якоря, С нашей книжной полки К вам спешим, друзья! К вам спешим, друзья!
Дик Сенд:
Капитаны! Смотрите, какие цветы! И как чудесно пахнут! Катюша заботливо ухаживает за ними.
Капитан корвета «Коршун»:
А почему вы явились без цветов, дорогой Дик? Даже я, старый моряк… прибыл на нашу встречу с букетом тюльпанов.
Гулливер:
