Август Стриндберг - Пляска смерти
Капитан. Ты завидуешь!
Алис. Чему? Будь это лавровые венки… дело другое, но тебе венков никогда не получить!
Капитан. Гм!.. Телеграмма от полковника… Ну-ка, прочитай, Курт! Полковник, что ни говори, джентльмен… хоть и чуточку идиот!.. Вот, от… Что здесь написано? Это от Юдифи!.. Пожалуйста, отбей телеграмму, чтобы приезжала следующим пароходом!.. Да! Что ни говори, а друзья-то все-таки у меня есть, и какие! Не забыли про больного, человека заслуженного, поднявшегося над своим сословием, человека без страха и упрека!
Алис. Не понимаю! Они тебя что, поздравляют с болезнью?
Капитан. Гиена!
Алис (Курту). У нас тут был один врач, его так все ненавидели, что, когда он уехал с острова, устроили банкет – не в его честь, а в честь его отъезда.
Капитан. Поставь цветы в вазы… Я не отличаюсь легковерностью, и люди – подонки, но это скромное чествование, видит Бог, вполне искренне… не может не быть искренним!
Алис. Глупец!
Курт (читает телеграмму). Юдифь сообщает, что приехать не сумеет, поскольку пароход из-за шторма не ходит!
Капитан. Это все?
Курт. Не-ет! Тут еще приписка!
Капитан. Читай!
Курт. Ну, она просит папочку не пить так много!
Капитан. Какой стыд!.. Вот они, дети! Моя единственная любимая дочь… моя Юдифь! Мое божество!
Алис. И подобие!
Капитан. Вот она, жизнь! И ее высшее блаженство. Тысяча чертей!
Алис. Что посеял, то и пожал. Ты натравливал ее на мать, теперь она идет против отца! Говори после этого, что Бога нет!
Капитан (Курту). Что пишет полковник?
Курт. Он без лишних слов удовлетворил прошение об отпуске!
Алис. Это я просила!
Капитан. Я в отпуск не пойду!
Алис. Приказ уже составлен!
Капитан. Это меня не касается!
Алис. Видишь, Курт, для этого человека не существует ни законов, ни конституции, ни норм человеческого поведения… Он стоит над всем и всеми, Вселенная создана для его личного пользования, Солнце и Луна вращаются лишь для того, чтобы вознести его славу к звездам; таков мой муж! Жалкий капитанишка, не сумевший даже стать майором, его напыщенность вызывает смех, а он воображает, будто страх; эта кляча боится темноты и верит барометрам, и ко всему этому заключительный акт: тачка навоза, да еще и не лучшего качества!
Капитан (обмахивается в полном самоупоении букетом, не слушая Алис). Ты Курта завтраком накормила?
Алис. Нет!
Капитан. Иди и скоренько приготовь два, два отличных бифштекса.
Алис. Два?
Капитан. Один – мне!
Алис. Но нас же трое!
Капитан. Ты тоже будешь? Ну, тогда три!
Алис. А откуда я их возьму? Вчера ты пригласил Курта поужинать, а в доме не было даже корки хлеба; Курт просидел возле тебя всю ночь на голодный желудок и кофе не мог выпить, поскольку кофе нет, а в кредит нам больше не отпускают!
Капитан (Курту). Она злится на меня за то, что я вчера не умер!
Алис. Нет, за то, что ты не умер двадцать пять лет назад, что не умер прежде, чем я появилась на свет!
Капитан (Курту). Вот, послушай ее!.. Вот что получается, когда заключаешь брак, мой милый Курт! А этот уж точно заключен не на небесах!
Алис и Курт обмениваются многозначительными взглядами.
(Встает с кушетки и направляется к двери.) Кстати! Вы как хотите, а я отправляюсь на службу! (Надевает старомодную артиллерийскую каску с султаном, перевязь с саблей и шинель.) Если меня будут спрашивать, я на батарее!
Алис и Курт тщетно пытаются его остановить.
Прочь с дороги! (Выходит.)
Алис. Иди, иди! Ты всегда уходишь, чувствуя, что сражение проиграно, поворачиваешься спиной, а жене предоставляешь прикрывать отступление – герой во хмелю, хвастун без удержу, лжец. Пропади ты пропадом!
* * *Курт. Неслыханно!
Алис. Ты еще не знаешь всего!
Курт. Неужели есть и еще что-то?
Алис. Но мне стыдно…
Курт. Куда он сейчас пошел? Откуда силы взял?
Алис. Тебе бы только вопросы задавать! К унтерам отправился, поблагодарить за цветы… останется с ними выпить и закусить! И будет поливать грязью офицеров… Если бы ты знал, сколько раз ему угрожали отставкой! Его держат лишь из сострадания к семье! А он воображает, будто из-за страха перед его превосходством! И бедных офицерских жен, всячески нам помогавших, он ненавидит и говорит про них гадости!
Курт. Должен признаться – я добивался этого назначения в надежде обрести здесь, у моря, покой… о ваших отношениях я ничего не знал…
Алис. Бедный Курт!.. Где же ты поешь?
Курт. Э, пойду к доктору, а вот ты-то как? Позволь, я все устрою.
Алис. Только чтоб он не пронюхал, а то он меня прикончит!
Курт (смотрит в окно). Смотри, стоит на валу, на самом ветру!
Алис. Жалко его… ну почему он такой!
Курт. Вас обоих жалко!.. Чем вам можно помочь?
Алис. Не знаю… Пришла еще целая пачка счетов! Он их и не заметил!..
Курт. Иногда не видеть – счастье!
Алис (у окна). Распахнул шинель, подставил грудь ветру! Он хочет умереть!
Курт. Не думаю, ибо только что, чувствуя, как жизнь покидает его, он начал цепляться за мою, принялся расспрашивать о моих делах, словно хотел влезть в меня и жить моей жизнью.
Алис. Вот она, его вампирская натура… вмешиваться в чужие судьбы, высасывать интерес из чужих жизней, устраивать чужие дела, поскольку его собственная жизнь ему совершенно неинтересна. И запомни, Курт, ни в коем случае не подпускай его к своей семье, не знакомь его со своими друзьями, ибо он отнимет их у тебя и приберет к рукам… В этом он настоящий колдун!.. Приведись ему встретиться с твоими детьми, и у него, как ты скоро убедишься, никого ближе их не будет, он начнет давать им советы и воспитывать их по собственному разумению, но прежде всего – против твоего желания.
Курт. Алис! А не он ли, случаем, лишил меня детей при разводе?
Алис. Поскольку все уже в прошлом – да, он!
Курт. Я подозревал это, но не был уверен! Значит, он!
Алис. Когда ты, полностью доверяя моему мужу, отправил его посредником к своей жене, он принялся обхаживать ее и научил, как отобрать у тебя детей!
Курт. О Господи!.. Боже правый!
Алис. Вот тебе еще одна его сторона!
Молчание.
Курт. Знаешь, сегодня ночью… он, думая, что умирает… взял с меня обещание позаботиться о его детях!
Алис. Но ты, надеюсь, не собираешься мстить моим детям?
Курт. Исполнив обещание? Конечно! Я буду заботиться о ваших детях!
Алис. Страшнее мести ты и выдумать не мог, ибо сильнее всего на свете он ненавидит благородство!
Курт. Стало быть, я могу считать себя отомщенным! Не прибегая к мести!
Алис. Для меня месть – орудие справедливости, и я ощущаю душевный подъем, видя, как бывает наказано зло!
Курт. Ты по-прежнему стоишь на своем!
Алис. И буду стоять до конца! И если я когда-нибудь прощу или полюблю врага, можешь назвать меня лицемеркой!
Курт. Алис! Человек иногда обязан о чем-то умолчать, чего-то не заметить! Это называется снисхождением, и мы все в нем нуждаемся!
Алис. Только не я! Моя жизнь чиста и открыта, и я никогда не играла краплеными картами.
Курт. Сильно сказано!
Алис. Нет, слишком слабо! Ведь сколько незаслуженных мучений я претерпела ради этого человека, которого никогда не любила…
Курт. Почему ты вышла за него?
Алис. Знать бы!.. Потому что он взял меня! Соблазнил! Понятия не имею! И потом, мне хотелось выбиться наверх, в сливки общества…
Курт. И ты бросила свое искусство!
Алис. Всеми презираемое!.. Но, знаешь, он меня обманул! Сулил красивую жизнь… уютный семейный очаг! А оказалось – одни долги… золото блестит лишь на мундире, да и то не золото вовсе! Он обманул меня!
Курт. Погоди, погоди! Молодой влюбленный обычно с надеждой смотрит в будущее… а если надежды не всегда сбываются, его надо простить! У меня на совести такой же обман, но я не считаю себя обманщиком!.. Что ты там на валу высматриваешь?
Алис. Смотрю, не упал ли он.
Курт. Что, упал?
Алис. К сожалению, нет! Вечно он меня обманывает!
Курт. Тогда я иду к доктору и судье!
Алис (садится у окна). Иди, мой милый Курт. Я посижу здесь и подожду. А ждать я научилась!
