Александра Бруштейн - Голубое и розовое
КАТЯ. Нечего.
ЖЕНЯ (наступая на нее). Ну, так пофо-шлафа-вофон! Сифи-юфу-мифи-нуфу-туфу! Пофо-шлафа-вофон!
Катя, отступая под натиском Жени, убегает.
(У двери.) Ничего, Блюма, это я Катю спровадила. Блюма, ты не волнуйся, что тебя долго не выпускают. Няньку ждут, ключ у него, а его куда-то позвали…
Входят Маруся, Зина и Рая. Маруся держит что-то за спиной.
МАРУСЯ (Жене). Ну, как Блюма? Ничего?
ЖЕНЯ. Ничего.
ЗИНА. А что она говорит?
ЖЕНЯ. Она ничего не говорит, молчит.
РАЯ. Почему?
ЖЕНЯ. Она же Мопси боится! Откуда она знает, есть здесь Мопся или нету ее! Ну, а что вы тут без меня успели?
МАРУСЯ (с торжеством достает из-за спины журнал). Вот!
ЖЕНЯ. Ой! Журнал! Весь номер готов? Вот молодцы!
МАРУСЯ (с гордостью). А мы всю ночь писали…
ЗИНА. Краски развели и писали.
ЖЕНЯ. Краской! Почему краской?
МАРУСЯ. Ну как же! Журнал — и вдруг простыми чернилами, как диктовку!
ЗИНА. Мы первый номер пустим красной краской, второй — желтой, третий — синей.
ЖЕНЯ. Все подряд переписали? Как у Гоголя?
МАРУСЯ. Нет, там уж очень много. В целый год не переписать!
РАЯ. Мы немножко поубавили…
МАРУСЯ. Женечка, а ты посмотри, обложка какая! Шик, правда?
ЗИНА. А название журнала «Незабудки». И тоже красными чернилами с золотом. Это я писала!
ЖЕНЯ (недовольно). Придумали тоже название! «Незабудки»!
МАРУСЯ. А что?
ЖЕНЯ. Тут Тарас собственного сына убивает, а у нас — «Незабудки»! Детки-малютки!
ЗИНА. А что, если мы свое собственное сочинение в журнал писать будем?
МАРУСЯ. А ты умеешь?
ЗИНА (конфузливо). А я один раз сочинила. Называется «Несчастная страдалица».
ЖЕНЯ. Это про что?
ЗИНА. Это девушка такая была. И ее звали Бургундия. Ужасно красивая красавица. Она вышла замуж, а муж попался очень злой. И она была страдалица…
МАРУСЯ. И все?
ЗИНА. Да. И в самом конце я так написала: «И несчастная Бургундия уже больше никогда, никогда не выходила замуж!» (Сама очень растрогана.)
ЖЕНЯ. Скука это — Бургундия твоя… «Капитанская дочка» лучше.
РАЯ. А что, если мы стихи сочинять будем?
ЖЕНЯ. Ну, какие мы стихи писать можем!
Сердце бьется,
Нос трясется,
По спине блоха несется.
МАРУСЯ (в тон ей).
Дверь отворяется,
Сивка является —
В красной мантильке,
Верхом на кильке…
ЗИНА. Да, правда, это не стихи.
РАЯ. Ой, Мопся идет! И Катя с ней.
ЖЕНЯ. Это они Блюму выпускать идут. Прячьте журнал скорее. И бежим. (Говорит в замочную скважину.) Держись, Блюма! Мопся идет.
Девочки быстро убегают. Мол с я входит с Катей. Идет к запертой двери в актовый зал, делает знак Кате.
КАТЯ (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюма! Ты меня слышишь? Отчего ты не отвечаешь, Блюма?
Мопся знаками показывает Кате, чтоб она подозвала Блюму.
(В скважину.) Блюма, подойди к двери и слушай, что я тебе скажу. Ты слышишь, Блюма? (Мопсе.) Софья Васильевна, она не отвечает.
МОПСЯ (тихо). Это она нарочно.
КАТЯ (тихо). Нарочно, Софья Васильевна, нарочно! Я давеча слышала — Шаврова с ней через дверь разговаривала…
МОПСЯ. Попробуйте еще раз сбегать к Грищуку…
Катя убегает. Мопся одна, нервно хрустит костяшками пальцев.
ВОРОНА (входит). Ну как? Нашли ключ?
МОПСЯ. Нет! Вы только подумайте, Жозефина Игнатьевна, сколько неприятностей из-за этой девчонки!
ВОРОНА (каркает). Я это знала! Я это знала, когда ее принимали… Я была против! Какая-то… Отец даже не лавочник.
МОПСЯ. И характер… Ужасный характер!
ВОРОНА. Ну, а где же все-таки ключ от актового зала?
МОПСЯ. У Грищука. Сегодня утром его срочно вызвали в полицию, он ушел с ключом.
ВОРОНА. Зачем в полицию? Почему в полицию?
МОПСЯ. Говорят, в городе очень неспокойно. Будто бы готовятся какие-то события.
ВОРОНА. Ну, какое это имеет отношение к нам? Имейте в виду, сегодня к нам, может быть, приедет новый попечитель учебного округа. Он может приехать с минуты на минуту!
МОПСЯ. Ну, пока он приедет, мы найдем ключ…
Раздается тонкий, сверлящий воздух, длительный электрический звонок. Мопся и Ворона, замолчав, прислушиваются.
ВОРОНА (сообразив и испугавшись). Ну, так и есть: попечитель! Новый попечитель учебного округа. В первый раз к нам приехал. Надо вести его осматривать гимназию, а у нас тут такое… (Обрушивается на Мопсю.) Что же вы стоите? Бегите! Ищите! Чтоб был ключ!
МОПСЯ (в отчаянии). Жозефина Игнатьевна, да откуда же я его возьму?
ВОРОНА. Откуда хотите — из-под земли! Попечителя сейчас приведут сюда: осмотр всегда начинают с церкви…
КАТЯ (вбегает). Софья Васильевна, Грищука все еще нет, и каморка его на замке.
МОПСЯ. Не знаю, не знаю… Просто не знаю, что делать…
ВОРОНА. Идут, идут, начальница и попечитель… в орденах!
МОПСЯ (в отчаянии заметалась). Господи! (Бубнит в замочную скважину.) Шапиро! Я вам приказываю… я вас умоляю, Шапиро, милая…
ВОРОНА (тоже в скважину). Спрячьтесь, спрячьтесь за портьеру и не выходите, пока не уйдет попечитель. Слышите, Шапиро?
КАТЯ. Софья Васильевна, я еще сбегаю. Может, найду ключ! (Убегает.)
СИВКА (входит с попечителем, которому величественно демонстрирует вверенное ей учреждение). Здесь, ваше превосходительство, у нас актовый зал и домовая церковь. (Мопсе.) Дверь открыта?
МОПСЯ (с отчаянием). Нет!..
СИВКА. М-м-м… Ваше превосходительство… к сожалению, сюда еще нельзя… Потом, через полчаса.
ВОРОНА. Может быть, вашему превосходительству угодно будет пройти сначала в классы?
СИВКА (увидев Катю, входящую с большой связкой ключей). Ах, вот, вот! Сейчас, ваше превосходительство, сейчас!
КАТЯ (с торжеством подает Мопсе ключи). Софья Васильевна, вот ключи… (Тихо.) У кастелянши достала — запасные…
ВОРОНА (злобно шипит на Катю). У, идиотка! Теперь они войдут в зал и увидят…
Ворона, Мопся и Катя возятся у двери в зал, подбирая нужный ключ.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке, негромко). Да, кстати… Мы получили письмо, анонимное… Будто бы у вас практикуется оставлять воспитанниц на всю ночь в актовом зале, как в карцере. Это правда?
СИВКА (смеется неестественным смехом). Ну, что вы, ваше превосходительство!
ПОПЕЧИТЕЛЬ. Тем лучше… Сейчас, ввиду всех событий в городе, это было бы… хм… неудобно… Знаете, попадет в газетки, поднимется вой!
Катя отперла и распахнула дверь в актовый зал. Сивка, попечитель, Ворона и Мопся входят в зал. За ними девочки. Войдя в зал, Мопся с тревогой смотрит, не спряталась ли Блюма. Нет: под портретом царя, в той же позе, что и в конце первой картины, сиротливо жмется маленькая фигурка, пугливо кутающаяся с головой в платок.
СИВКА (Мопсе). Немедленно уберите ее! Обратите внимание, ваше превосходительство: это здание в прошлом — монастырь.
МОПСЯ (подойдя ближе, осторожно окликает Блюму). Шапиро… Шапиро…
Блюма не шевелится.
ПОПЕЧИТЕЛЬ. Позвольте, а это что? (Показывает на Блюму.)
СИВКА. Это, ваше превосходительство… это девочка…
ПОПЕЧИТЕЛЬ. А почему она так сидит?
СИВКА. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет. (Подходит к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотрагивается до Блюминого плеча.)
Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу, через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка, Мопся и Ворона застыли в ужасе. Попечитель поднял с пола Блюмину голову. Это мячик. Под портретом сидит чучело без головы: всякое тряпье, набитое в форменное коричневое платье, из-под которого торчат носки пустых ботинок. Сивка, Ворона и Мопся в полном обалдении. Кто-то подхватил Блюмино барахлишко и понес вон из зала. Девочки смущенно переглядываются.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке). Удалите воспитанниц!
ВОРОНА (девочкам). По классам, медам, по классам! Все по своим классам!
Девочки уходят.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (держа в руке мяч). Это… это что такое?
СИВКА (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство… шалость… детская шалость!
