Нил Саймон - Дураки
Староста. Довольно. Можно подумать, вы никогда балбесов не видели. Расходитесь по домам.
ЯНКА, СНЕЦКИЙ, СЛОВИЧ и СТАРОСТА уходят.
Мышкин. Господин учитель, если вам понадобится это срочное письмо, дайте знать. Хотя ничего срочного для вас отныне не существует.
Прячет, письмо в сумку и уходит.
Елена. Доченька, сходи на огород и посади десяток патиссонов. К ужину.
Выходит.
Доктор. Чем вы теперь займетесь, молодой человек?
Леонн. Не знаю. Понадобится время, чтобы привыкнуть к отсутствию мыслей.
Доктор. Займитесь политикой, пока вы еще в хорошей форме.
Леонн. Ну что вы. Я в этой форме проходил два года в гимназии. В таком виде к политике близко не подпустят.
Доктор. М-да. Если уж на мужчину обрушится зачатие, пиши пропало. Это я вам говорю как врач. (Софье.) Сходила бы ты, что ли, за кенором. С вечера ведь негуленый.
Выходит.
Леонн. О чем мы говорили, когда нас прервал бой часов?
Софья. Ты говорил, что любишь меня, как никого на свете. И просил запомнить это, потому что никогда уже не повторишь мне этих слов. Ты больше не любишь меня, Леон?
Леонн. Люблю ли? Я не очень понимаю смысл этого слова. Может, если ты меня поцелуешь… Но хочешь ли ты поцеловать меня?
Софья. Всем сердцем.
Леонн. А я думал…
Софья. Знаю.
Нежно целуются.
Ах, Леон, чем меньше ты рассуждаешь, тем лучше целуешься!
Леонн. А чем лучше целуюсь, тем светлее становится мой разум! Софья, дорогая, взгляни на меня!
Вскакивает на кушетку.
Видишь? Видишь?
Софья. Да. Я вижу специалиста по поцелуям, танцующего в грязных ботинках на кушетке для больных.
Леонн. Нет, Софья. Ты видишь человека, окрыленного любовью. Не удивляйся, я в здравом уме. Я просто притворился дураком.
Софья. Притворился дураком?
Леонн. Вот именно.
Софья. Не очень-то это похоже на действия человека в здравом уме.
Леонн. Не торопись с выводами.
Софья. Но заклятие…
Леонн. Не подействовало. В первый момент я, конечно, испугался, когда часы пробили девять. Но ничего не произошло, и тут меня осенило нельзя стать болваном, пока сам не дашь себя оболванить. Куличовцы дураки по собственной вине. Да-да, чувство вины и страх перед тиранией отшибли у вас ум. Все поняла?
Софья. Все. Кроме объяснения.
Леонн. Если с детства внушать ребенку, что из него не выйдет ничего путного, он и вырастет никчемным. А вам с детства внушали, что вы дураки… Теперь поняла?
Софья. Не так хорошо, как в тот раз.
Леонн. Я понимаю, словами дела не поправишь. Нужен наглядный пример. Так вот, мне пришел в голову план, как покончить с заклятием и спасти тебя от Юзекевича.
Софья. Правда?
Леонн. Ты должна выйти замуж за Юзекевича.
Софья. Опять притворяешься дураком?
Леонн. Да нет же, я не имел в виду графа.
Софья. Слава богу, а то я до смерти перепугалась.
Леонн. Ты выйдешь за меня. Это я буду Юзекевичем. Поняла?
Софья. Что ты заладил одно и то же. Спроси еще что-нибудь.
Леонн. Завтра состоится наша свадьба. Вот увидишь. И с заклятием будет покончено. Завтра к тебе вернется разум. Завтра ты полюбишь меня, Софья.
Софья. Ты так разволновал меня, Леон. Я буду всю ночь выбрасывать из головы всякие глупости, чтобы освободить место для знаний. Я вообще люблю обновлять фокстерьер.
Уходит.
Леонн (в зал). Посмотрим, сработает ли мой план. Прежде всего, надо разыскать графа Юзекевича.
ЛЕОН уходит. Появляется ЮЗЕКЕВИЧ и обращается к зрителям.
Граф. Он, кажется, назвал мое имя? Небось, вы от него без ума, а меня осуждаете, да? Я бы отдал свое положение за роль положительного героя. А то одному аплодисменты, а другому… Да вы меня не слушаете! Только и думаете о том, когда наконец соединятся два любящих сердца… От души желаю вам дождливой погоды. Особенно тем, у кого нет зонтика.
Собирается уходить. Вбегает ЛЕОН.
Леонн. Вот вы где, граф! День добрый. Вы меня помните? Этот-Как-Его Толчинский.
Граф. В чем дело, Этот-Как-Его?
Леонн. Я случайно услышал, что вы здесь говорили. Так вот, хоть я и поглупел отчасти…
Граф. Окончательно…
Леонн…окончательно… но некоторые чувства мне еще доступны. Мне больно слышать, что вы несчастны из-за того, что вас никто не любит.
Граф. Так я вам и поверил. Можно подумать, вы меня любите.
Леонн. Я не испытываю к вам неприязни.
Граф. Но любите ли?
Леонн. Н-нет. Не очень.
Граф. Вот видите!
Леонн. Это потому, что вы не совершаете добрых дел. Отчего?
Граф. Не знаю. Так меня с детства воспитывали. Отец говорил: «Если хочешь сохранить власть над людьми, никогда не гладь их по головке. Пусть дрожат от одного твоего имени».
Леонн. А вы любили своего отца?
Граф. Он был ничем не хуже других.
Леонн. Но вы любили его?
Граф. А вы никому не скажете? Когда мне было девять месяцев, я хотел уползти из дому.
Леонн. То-то же! Значит, если вы хотите, чтобы вас полюбили, надо сделать доброе дело. Можете вы сделать какое-нибудь доброе дело для своей деревни?
Граф. Ну что, зажарить для них свиную тушу?
Леонн. Тоже неплохо. Но, честно говоря, я подразумевал нечто более значительное. Ну, скажем, почему бы вам не снять заклятие?
Граф. Для этого Софья должна выйти за меня замуж.
Леонн. Или за другого Юзекевича.
Граф Других нет. Я последний в роду.
Леонн А если бы у вас был сын?
Граф. Но я всегда был холостяком. Может, я и злодей, но шашней я ни с кем не заводил. Наверно, поэтому я такой несчастный.
Леонн. Вам и не надо жениться. Можно кого-нибудь усыновить.
Граф. Усыновить? Кого?
Леонн. Меня!
Граф. Вас?
Леонн. Я сирота и горю желанием усыновиться. Кроме того я под рукой. Правда, я не очень умен, но это только пока действует заклятие.
Граф. Я всю жизнь мечтал о сыне. Чтобы было с кем ходить на рыбалку.
Леонн. А у меня, в сущности, не было отца.
Граф. Леон, мальчик мой, а вдруг я тебя испорчу?
Леонн. Ничего, папа, как-нибудь.
Граф. И тогда все полюбят меня?
Леонн. Уже полюбили.
Показывая в зал.
Посмотри на их лица, они улыбаются.
Граф (с видимым удовольствием). И правда! Вот это да! Да благословит вас Бог. Вы даже не понимаете, что это для меня значит.
Леонн. Ну что, пойдем оформим акт об усыновлении? А потом известим родных Софьи. Пошли, пап?
Граф. Обожди. Дай еще немного посмотрю, как они улыбаются (Зрителям) Спасибо. Всем спасибо. Может, позавтракаем вместе на той неделе? А сейчас приглашаю всех на свадьбу моего сына. (Леону) Первым делом позолочу тебе ботинки!
Оба скрываются. Тотчас раздается веселая, быстрая музыка, на сцену отовсюду летит серпантин. Кружатся в танце празднично одетые СНЕЦКИЙ, СЛОВИЧ, МЫШКИН и ЯНКА. Из разных кулис выходят ГРАФ и ЕЛЕНА. Музыка становится торжественной.
Сцена 2
Мышкин. Посмотрите на госпожу Зубрицкую. Хороша, правда?
Янки. Главное, это чтобы она не посмотрела на вас, Мышкин. Матери невесты лучше не видеть почтальона перед свадьбой. Плохая примета.
МЫШКИН прячется у нее за спиной.
Снецкий. Ну вот, Слович, сейчас с заклятьем будет покончено. Не прошло и двухсот лет.
Слович. Меня мучит ужасная мысль.
Снецкий. Какая?
Слович. А что если заклятие снимут, и окажется, что я и без него был дураком?
Елена. Идут! Идут! Тише, господа. Я могу не услышать, как у меня взойдет пирог в печи.
Входит ЛЕОН.
Леонн (в зал). Я могу выглядеть глуповатым, но помните, это я притворяюсь. Таков мой план.
