Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии
ЭВА. Это уж твоя вина, разве нет?
ЙЕН. Она могла бы и притвориться. Пошли в мою машину.
ЭВА (снимает чулки). Не люблю, когда мужчина сливает мне на юбку. Обещай, что не будешь таким свиньей!
ЙЕН. Не буду.
ЭВА. Целым предложением.
ЙЕН. Не буду свиньей.
ЭВА. Скажи полностью.
ЙЕН. Я не буду свиньей и не солью тебе на юбку.
ЭВА. Обращайся ко мне на «вы».
ЙЕН. Не солью вам на юбку.
ЭВА. Мадемуазель!
ЙЕН. Мадемуазель. (Нюхает свои руки.) Ты жутко меня возбуждаешь.
ЭВА. Обращайся ко мне на «вы»!
ЙЕН. Меня возбуждаете.
ЭВА. Мадемуазель!
ЙЕН. Мадемуазель. (Целует ее.)
ЭВА. Тебе всегда было плевать на других, правда?
ЙЕН. На тебя… на вас мне не плевать.
ЭВА. Кого мне жалко, так это твоего ребенка.
ЙЕН. В игрушки со мной играешь?
ЭВА. Эгоист вроде тебя этого не поймет.
ЙЕН (грубо ее хватает). Ты такая милашка, когда сопротивляешься.
ЭВА. Обращайся ко мне на «вы»!
ЙЕН. Вы… такая милашка.
ЭВА. Как ты это хочешь?
ЙЕН отпускает ее. ЭВА пинает его между ног, ЙЕН падает.
А теперь вали на хрен, вонючка!
ЙЕН поднимается с земли, ЭВА с чулками в руках уходит. ЙЕН идет за ней.
ЙЕН. Погоди! А как же интервью?
9. Кафе
В кафе сидит КАРИН. Она нервничает, пьет уже вторую рюмку коньяка. Входит ЙЕН.
ЙЕН (Эве). Ну ты выдумаешь…
Заходит ЭВА.
Что будешь пить?
ЭВА. Ничего.
КАРИН. Я — Карин. Привет.
ЭВА (подают друг другу руку). Эва. Привет. Я тебя уже видела.
КАРИН. В театре?
ЭВА. На кассете с аэробикой.
ЙЕН. Карин должна играть в том фильме, ты знаешь.
ЭВА. Шлюху с Востока.
КАРИН. Ты когда-нибудь влюблялась?
ЭВА. Это как, на работе?!
КАРИН. Я имею в виду — нормально.
ЭВА (кивает). Ну.
КАРИН. Чем-нибудь колешься?
ЭВА (закатывает рукав. Видны следы от иглы). Я работаю, чтобы можно было колоться. И колюсь, чтобы можно было там работать.
ЙЕН (обращаясь к Карин). Эва стоит возле нашего гипермаркета.
ЭВА. Там, где выезд. Все едут медленно и пялятся. Как-то раз один поляк в столб врезался. Хуже всего тинейджеры. Только стемнеет, они заявляются, иногда впятером. Ездят вокруг на мотоциклах и кидаются в нас банками из-под пива. Одну подружку изнасиловали.
КАРИН. Это как — не заплатили?
ЭВА. А ты не знаешь, что такое — изнасиловать?! (Замечает пластиковый клаксон для детского велосипеда, который купила Карин.) Классная вещь! Для сына?
ЙЕН (обращаясь к Карин). Петрик же еще не катается на велосипеде.
ЭВА. Начал неделю назад.
КАРИН. Ты используешь презерватив?
ЭВА. Банановый.
КАРИН. Как это — банановый?
ЭВА. Там можно выбрать с разными запахами. (Достает из кармана куртки целую коллекцию презервативов.) Кому-то нравится малиновый, кому-то киви. Манго — самый мерзкий, прямо рвотный. Я бы его ни за что в рот не взяла, точно говорю.
КАРИН. Ты всегда предохраняешься?
ЭВА. Смотря с кем.
ЙЕН. У тебя кто-то есть?
ЭВА. Говорим только о работе, хорошо?!
КАРИН (растерянно держит в руке презерватив). У тебя есть какой-нибудь… приемчик?
ЭВА (демонстрирует надевание презерватива). Послюнявишь… Попробуй сама.
КАРИН слюнявит презерватив.
Теперь вот так пожамкай.
КАРИН не знает, что делать дальше. ЙЕН подставляет два пальца, и КАРИН натягивает на них презерватив.
ЙЕН. Хорошее начало.
ЭВА. Так и Хью Грант говорил.
ЙЕН. Кто?
КАРИН. Тот английский актер, которого в Америке арестовали со шлюхой? (Эве.) Извини.
ЭВА. Его девушка, эта актриса… (Карин.) …извини …отменила свадьбу.
ЙЕН. Какая-то уж слишком чувствительная, правда?
КАРИН. Еще бы, у моего парня пососут, я мне потом за него идти?! (Открывает блокнот и достает ручку. Эве.) А ты делаешь какие-нибудь позы? Ну там, бедра, попка — когда стоишь на обочине?
ЭВА. На чем?
ЙЕН. На обочине, на том магическом месте, где асфальт незаметно превращается в траву.
КАРИН (раздраженно Йену). Принеси мне колу, будь добр!
ЙЕН уходит.
ЭВА. Что я делаю? Ну я… Просто жду. Каждому понятно, что я не продаю тут каштаны. Записывай: у половины из нас есть дома ребенок запятая за которым присматривают подруги точка тебя уже имели в фуре посреди подарков запятая которые любимый папочка везет своим детям и нечаянно при этом сливает на картонную коробку с синей машинкой для сына и подтирает это твоей курткой и дает тебе затрещину запятая потому что ты запятнала грязью воспоминание о его чудной семье запятая которая за тысячу километров отсюда думает о том запятая как тяжело трудится папа ночами за рулем? (Закуривает сигарету.)
КАРИН не пишет.
Ты привыкаешь спать днем. Можешь заработать сто тысяч, но постоянно на мели. И наконец торчишь в мерзком кафе и отвечаешь на вопросы каких-то артисток, которые собираются продать твою жизнь в кино… записала?!
КАРИН не записала ни слова.
ЙЕН (входит с бутылкой колы). А вы знали, что в презик влезает полтора литра кока-колы?
КАРИН. Дебил.
ЭВА (задерживает Карин, которая хочет встать). Погоди, у меня еще есть прикольные истории.
КАРИН (Эве). Я не такая кошелка, как ты думаешь! (Целует Эву взасос в губы.)
ЭВА. Отлично!
ЙЕН. Я вам не мешаю?!
КАРИН (Йену). Мешаешь. (Эве.) У тебя была какая-то история.
ЭВА. Как-то раз возле меня притормозил один голландец. Ничего такого не хотел, только засовывал в меня всякие вещи. Наконец достал водолазные часы. Запихал мне их туда, а назад достать не может, жутко разозлился, будто это я виновата! Пришлось нам ехать в больницу, но и там их не смогли достать.
КАРИН. И что они сделали?
ЭВА (показывает на живот). Они все еще где-то там блуждают. (Жестом подзывает их к себе поближе.)
КАРИН и ЙЕН прислушиваются к ЭВИНОМУ животу.
КАРИН. Тикают. Правда тикают.
ЙЕН. Прямо как бомба!
КАРИН. Все еще тикают.
ЙЕН. Ты вроде бомбы с часовым механизмом!
У ЭВЫ пищит мобильник. Она читает эсэмэску.
ЭВА. Сорри. (Йену.) Отвезешь меня назад?
ЙЕН уходит с ЭВОЙ, КАРИН заказывает еще один коньяк.
10. Зал гипермаркета
В гипермаркет входит ПЕТЕР в новом костюме. Мимо него движутся тележки для покупок, словно хромированная река.
АННА (одобрительно смотрит на новый костюм Петера). Вы прямо на себя не похожи!
ПЕТЕР. На военной службе мы носили камуфляжную форму. Чтобы в лесу не было заметно. (Демонстрирует свой костюм.) А это современный камуфляж. Хотите, чтобы к вам никто не цеплялся? Одевайтесь прилично.
АННА. Представляете, сегодня ко мне придет редакторша с радио!
ПЕТЕР. У вас знаменитая дочь.
АННА. Нет, она ради меня самой придет!
ПЕТЕР. Так про вас по радио передадут?
Сияющая АННА кивает.
Тогда я, наверно, вас поздравлю.
АННА. Я участвовала когда-то в конкурсах декламации… «Поэзия Гвездослава в Кубине», «Памяти Пушкина»… На радио делают об этом передачу. Вчера я заглянула в томик стихов Есенина, и знаете, даже спустя годы еще кое-что вспомнила.
ПЕТЕР. Как-нибудь вы их мне почитаете.
АННА (кричит вслед уходящему Петеру). Это в субботу будут передавать! В полночь.
