Вячеслав Морочко - Инспектор корректности
Александр. Нет! Не верю! Может быть скажете, что и взрывы на шахтах – ваших рук дело?
Спартак /хохочет/. А почему не сказать?
Александр /кричит/. Вы с ума сошли! Да зачем!?
Спартак /тоже кричит/. Чтобы страху нагнать на таких вот, как ты… слизняков! /Спокойнее./ А главное, чтобы не вздумали перепроверить «находки». В своем роде страховочка…
Александр. Бог мой, какая же все это мерзость!?
Спартак. Мерзость – во что ты вляпался… А задумано было, ей богу, не дурно. Придется теперь обождать с протоколом… пока не подыщем замены….
Александр. Какой?!
Спартак. Сам подумай.
Ассистенты. Ай-ай-ай! До чего непонятливый!? А еще корифей!?
Александр /привалившись к стене возле двери, облизывает пересохшие губы/. Темнеет в глазах…
Спартак. Надо же?! И у такого ничтожества – свой интимный мирок!
Александр. Я как чувствовал…
Ассистенты /как болтливые кумушки/. Он что-то чувствовал! Что он чувствовал? Что? Что? Что?
Спартак. Чувствовал бы… – добровольно не сунулся в шахту. /Смотрит в пространство поверх головы Александра./ Недавно… тебя сбила машина… Еще не забыл?
Александр. Забыть эту боль?!
Спартак. Ты знаешь, кто это сделал?
Александр /неуверенно/. Подозревали Егуду…
Спартак /приближается к двери в канцелярию/. Ты говорил, что заметил водителя…
Александр. Голова показалась знакомой…
Спартак. Секундочку… /Исчезает за дверью канцелярии, через мгновение появляется в черной шляпе, очках и с густой растительностью на лице./ Опля! Вот и мы! Как, похоже?
Александр. Так это сделали вы?! Немыслимо! Но для чего?
Спартак. Для твоей же пользы, инспектор. Считается, у кого нет врагов, тот не заслуживает и уважения! /Хохочет./ В лице Егуды я дал тебе шанс начать себя уважать. Он вполне мог с тобою разделаться…
Александр. Вы решили его упредить?
Спартак. Нужно было тебя припугнуть. /Снимает, бросает в открытую дверь канцелярии маску и шляпу, водружает на голову каску./ Я мало чем рисковал: люди знают, кто твой партнер, а кто – враг. И все шло как надо, пока твоя милость тут не ошиблась дверьми…
Александр. Вы решили свалить на Егуду!?
Спартак. А что тут такого?! Его заполошный народец имеет привычку… расплачиваться за чужие грехи!
Александр Как я был слеп! Мне нельзя было здесь инспектировать! Я только искал подтверждения собственным домыслам и, натыкаясь на них, упивался удачей… Счастье, что случай помог вскрыть обман!
Спартак. Называешь обманом, свои же пророчества?
Александр. Вы ошиблись, пытаясь меня обмануть.
Спартак. Постараюсь исправиться…
Александр. Я – тоже… /Кивает вверх./ Когда возвращусь.
Спартак. Посуди, разве я себе враг, чтобы это позволить?
Александр. Но вы не посмеете мне помешать!
Спартак. Почему же!?
Ассистенты. Ваш розыгрыш потеряет свой смысл.
Спартак /с иронией/. В самом деле, ужасно! /АССИСЕНТЫ хохочут. Спартак произносит сквозь смех./ Что же нам теперь делать?
Александр. Расскажите всю правду. Люди ценят искусство – оценят и ваши изделия… Если и будут смеяться… то – надо мной.
Спартак. Не смущает такой оборот?
Александр. А что остается?
Спартак /неожиданно/. Подписать протокол!
Александр. Я никогда не участвовал в розыгрышах.
Спартак. Все когда-нибудь нам приходится делать впервые… К примеру… отдавать Богу душу…
Александр. Что у вас на уме!? /Проносится мимо Спартака. Пытается дернуть шнур вызова клети подъемной машины, вновь оступается, падает. Сидя на полу, стонет, затравленно озирается./ Ай! Опять – ту же ногу!
Ассистенты. Ай! Бедненький! Ножку ушиб! Ой-ой-ой!
Александр /переводит дыхание, прислонившись к стене возле тамбура, рядом с носилками/. Сейчас… закурить бы… Жалею, что сдал сигареты… /Замечает, что Спартак с Ассистентами – уже близко./ Не смейте ко мне приближаться! /Задевает приставленные к стене носилки, вздрагивает от звука их падения./ Здесь даже носилки мне лгали!
Ассистенты. Ну да! В самом деле! Как им не стыдно!?
Спартак. Вот это ты зря! Потому что они тебе скоро сослужат… последнюю службу.
Александр /в смятении/. Зачем же вы мне говорите такое?!
Ассистенты. Да! В самом деле – зачем? Пожалейте бедняжку!
Инспектор заставляет себя встать, с трудом раздвигает наружные створки тамбура, исчезает внутри. На несколько секунд сцена погружается в темноту. И вновь – полумрак подземной выработки. Слева раздвигаются внутренние створки. Появляется Александр, задвигает створки, ковыляет, прихрамывая. Слышится тяжелое дыхание.
Александр. Куда я? Что мне здесь надо? /Сжимает руками виски./ Как стучит кровь! /Вздрагивает от шелеста створок за спиной, оборачивается. В выработке появляется Спартак с Ассистентами. Все – в масках./ Маску! Маску надень! /Суетливо шарит рукой, извлекает из полости и с трудом надевает дыхательное устройство. Лучи ручных фонарей «бьют» корифею в лицо. Он роняет головной убор и, заслоняясь руками, отступает к стене./ Остановитесь, Спартак! Я помню, около вас всегда царил дух лицедейства! В имитациях коацерватных следов вы сами себя превзошли! Но, послушайте, покрывать ими стены и выдавать за находки… Ведь это – нечестно!
Спартак /хохочет/. «Честно», «нечестно»! Вспомни еще про «ответственность», «долг», «совесть», «верность» … – каких только хитрых манков ни придумали умники, чтобы взнуздать недоумков! Горюшко наше! Всех удивляет, как до сих пор тебя носит Земля! /Пауза./ Впрочем… я могу обещать тебе проводы по наивысшему классу.
Александр /у него перехватывает дыхание/. Замолчите!
Спартак. Неужто настроился жить?!
Александр. А вы допускаете мысль…?
Спартак. «О близком, неотвратимом конце»? Разумеется! /Неожиданно./ Только – твоем! /«Отпасовывает» ногой оброненную инспектором каску./ Возьмите, ребятки. Ему это больше не нужно.
Один из АССИСТЕНТОВ подбирает и прячет белый головной убор в полость накидки.
Ассистенты. Бедная касочка! /Александру./ Ирод! Что она сделала?!
Александр. Вы не посмеете… Я не сказал вам… /Указывает вверх./ Там есть человек, который знает, где – я!
Спартак. Уж лучше б помалкивал, честное слово! Тебе это ничего не дает. А «тому человеку»… фактически, ты подписал приговор! /Ассистентам./ Сегодня же привести в исполнение!
Ассистенты /хором/. Будет исполнено!
Александр. Вы Его даже не знаете!
Спартак. Черта с два! Зато знаем… Ее! В этом доме не запирают дверей! /Александр вздрагивает./ Угадал? /Хохочет./
Ассистенты /повторяют как эхо./Угадал? Угадал! Угадал! /Взрыв хохота./
Александр – почти у стены. Сложив на груди руки, Спартак останавливается со своей командой шагах в семи от него. Ассистенты с шипением, хлопаньем, писком один за другим проносятся мимо инспектора, заставляя его защищаться руками, а потом – замирают, прикрывшись накидками, в позе висящих летучих мышей.
Александр /неожиданно падает на колени/. Умоляю вас! Только не трогайте Анну! Бог мой, что же мне делать?
Спартак. Подписать протокол!
Александр. Как вы мне надоели с вашими глупостями!
Спартак. А как ты нам всем надоел! Слава богу, не долго осталось…
Александр /тихо/. Есть типы, которые любят привязываться, не встречая отпора… Такое веселое и безопасное дело им – по душе… Они ходят за мной, улюлюкая, всю мою жизнь! Ну что я им сделал!?
Спартак. Я объясню. «Зуд познания» у одержимых, подобных тебе и Егуде, – несчастье для нормальных людей! Вы копаете чересчур глубоко! И до вас не доходит, что Тайна ценнее всякого Знания, скрытого под ее покрывалом! Вижу, ты не согласен со мной… /Задумчиво./ Открыть тебе что ли глаза напоследок? Ну что ж… перейдем к доказательствам…
Александр /с сомнением/. А они у вас есть?
Спартак. Разумеется, не во вселенском масштабе… Будем скромнее: возьмем, как модель, частный случай… Представь себе, перед нами – типичный кретин, этак лет сорока, обожающий дочь-сухоножку и красотку-супругу… Исследуем же, на чем зиждется это ТАРАКАНЬЕ СЧАСТЬЕ его? Увы, оно зиждется не на супружеской ласке, а исключительно… на ее имитации!
