Ги Мопассан - Семейный мир
Г-жа де Саллюс. Нет. Слишком поздно. Я не принимаю жертв.
Жак де Рандоль. Дело идет не о жертве. Бежать с вами — мое самое пламенное желание.
Г-жа де Саллюс (изумленно). Вы с ума сошли!
Жак де Рандоль. Почему сошел с ума? Разве это не естественно, если я вас люблю?
Г-жа де Саллюс. Объяснитесь.
Жак де Рандоль. Что мне объяснять вам? Я люблю вас, и больше мне нечего сказать. Едем.
Г-жа де Саллюс. Вы были только что слишком осторожны и вдруг стали таким смелым.
Жак де Рандоль. Вы не понимаете. Выслушайте же меня. Когда я почувствовал, что люблю вас, я принял на себя по отношению к вам священную обязанность. Человек, который становится любовником такой женщины, как вы, замужней, но брошенной, рабыни своего положения, но морально свободной, — такой человек создает между ней и собою связь, которую может порвать только она. Такая женщина рискует всем. И именно потому, что она об этом знает, потому, что она отдает все — сердце, тело, душу, честь и жизнь, — потому, что она предвидит все опасности, все несчастья, все невзгоды, потому, что она отваживается на смелый поступок, на бесстрашный поступок, потому, что она приготовилась, решилась пренебречь всем — мужем, который может ее убить, и светом, который может ее отвергнуть, — именно по этой причине она прекрасна в своей супружеской неверности; и по этой причине ее любовник, беря ее, тоже должен все предвидеть и предпочесть ее всему, что бы ни случилось. Мне больше нечего сказать. Сперва я говорил, как рассудительный человек, обязанный предупредить вас; теперь во мне говорит только человек, любящий вас. Приказывайте.
Г-жа де Саллюс. Это хорошо сказано. Но правда ли это?
Жак де Рандоль. Правда!
Г-жа де Саллюс. Вы хотите уехать со мной?
Жак де Рандоль. Да.
Г-жа де Саллюс. Хотите всем сердцем?
Жак де Рандоль. Всем сердцем.
Г-жа де Саллюс. Сегодня?
Жак де Рандоль. Когда угодно.
Г-жа де Саллюс. Теперь без четверти восемь. Муж должен сейчас вернуться. В восемь мы обедаем. Я буду свободна в девять или в половине десятого.
Жак де Рандоль. Где должен я ждать вас?
Г-жа де Саллюс. В конце улицы, в карете.
Слышен звонок.
Вот и он. К счастью... это в последний раз.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Те же и г-н де Саллюс.
Г-н де Саллюс (Жаку де Рандолю, вставшему, чтобы откланяться). Как? Вы опять уходите? Значит, достаточно мне показаться, чтобы вы обратились в бегство?
Жак де Рандоль. Нет, дорогой Саллюс; вы не обращаете меня в бегство, я собирался уходить.
Г-н де Саллюс. Я это и говорю. Вы всегда уходите как раз в тот момент, когда я возвращаюсь. Я понимаю, что муж для вас менее привлекателен, чем жена. Но по крайней мере не заставляйте его думать, что он вам очень противен. (Смеется.)
Жак де Рандоль. Напротив, вы мне очень нравитесь, и если бы у вас была хорошая привычка возвращаться домой без звонка, вы никогда не застали бы меня уходящим.
Г-н де Саллюс. Однако... Все люди обычно звонят.
Жак де Рандоль. Да, но звонок всегда заставляет меня вставать, а вы, возвращаясь к себе, могли бы ограничиться тем, чтобы о вас докладывали, как о других.
Г-н де Саллюс. Я не совсем понимаю вас.
Жак де Рандоль. Это очень просто. Когда я иду к людям, которые мне нравятся, как госпожа де Саллюс и вы, я вовсе не собираюсь встречаться у них с тем Парижем, который рассыпает по салонам цветы своего остроумия. Я хорошо знаю эти цветы и семена, из которых они получаются. Стоит войти одной из этих дам или одному из этих господ — и для меня испорчено все удовольствие от беседы с женщиной, к которой я пришел. При этом, если меня застигнут врасплох, — я пропал; я уже не знаю, как уйти, помимо воли принимаю участие в разговоре, и так как наизусть знаю все вопросы и ответы, уже не могу остановиться: приходится дойти до конца всех новостей, будь то последняя пьеса, книга, развод, брак или недавняя смерть. Вы понимаете теперь, почему я немедленно встаю при первой же угрозе со стороны звонка?
Г-н де Саллюс (смеясь). То, что вы говорите, очень верно. От четырех до семи невозможно бывать дома. Наши жены не имеют права жаловаться, если мы бросаем их ради клуба.
Г-жа де Саллюс. Но не могу же я принимать девиц из балета, хористок, комедианток, а также художников, поэтов, музыкантов и прочий сброд, чтобы этим удержать вас около себя.
Г-н де Саллюс. Я не прошу так много. Достаточно нескольких умных мужчин и красивых женщин, а толпа вовсе не нужна.
Г-жа де Саллюс. Это невозможно. Нельзя закрывать дверь.
Жак де Рандоль. Да, действительно нельзя воспрепятствовать потоку этих глупцов обоего пола, шатающихся из гостиной в гостиную.
Г-н де Саллюс. Почему?
Г-жа де Саллюс. Потому что так принято.
Г-н де Саллюс. Жаль. Я предпочел бы избранный, интимный круг.
Г-жа де Саллюс. Вы?
Г-н де Саллюс. Да, я.
Г-жа де Саллюс (смеясь). Ха-ха-ха! Премилый круг вы бы мне создали! Прелестные женщины и порядочные мужчины! Тогда из дому пришлось бы уйти мне.
Г-н де Саллюс. Дорогая моя, я удовлетворился бы всего тремя или четырьмя женщинами, подобными вам.
Г-жа де Саллюс. Что вы говорите?
Г-н де Саллюс. Тремя или четырьмя женщинами, подобными вам.
Г-жа де Саллюс. Если вам их нужно четыре, понятно, что дом кажется вам пустым.
Г-н де Саллюс. Вы очень хорошо поняли, что я хочу сказать, и мне нечего пояснять. Мне достаточно, чтобы вы были у себя, одна, и я буду чувствовать себя лучше, чем где бы то ни было.
Г-жа де Саллюс. Я вас не узнаю. Да вы больны, совсем больны! Не собираетесь ли вы умирать?
Г-н де Саллюс. Смейтесь надо мной, сколько хотите. Я не обижусь.
Г-жа де Саллюс. И долго это будет продолжаться?
Г-н де Саллюс. Всегда.
Г-жа де Саллюс. Мужчины часто меняются.
Г-н де Саллюс. Дорогой Рандоль! Доставьте мне удовольствие, пообедайте с нами. Вы отведете от меня колкости, которые жена, кажется, заготовила для меня.
Жак де Рандоль. Благодарю, вы очень любезны, но я занят.
Г-н де Саллюс. Я вас очень прошу, освободитесь.
Жак де Рандоль. Право, не могу.
Г-н де Саллюс. Вы обедаете у кого-нибудь?
Жак де Рандоль. Да... то есть нет. У меня свидание в девять часов.
Г-н де Саллюс. Очень важное?
Жак де Рандоль. Очень важное.
Г-н де Саллюс. С женщиной?
Жак де Рандоль. Дорогой мой!!!
Г-н де Саллюс. Ну, не отвечайте... Но ведь это не мешает вам пообедать с нами.
Жак де Рандоль. Благодарю вас, не могу.
Г-н де Саллюс. Вы уйдете, когда захотите.
Жак де Рандоль. А мой фрак!
Г-н де Саллюс. Я за ним пошлю.
Жак де Рандоль. Нет... право... благодарю вас.
Г-н де Саллюс (жене). Дорогая моя, удержите же Рандоля.
Г-жа де Саллюс. Дорогой мой, должна вам признаться, что я его особенно и не удерживаю.
Г-н де Саллюс. Вы сегодня любезны со всеми. В чем дело?
Г-жа де Саллюс. Боже мой! Я вовсе не собираюсь удерживать своих друзей, чтобы доставить вам удовольствие и этим удержать вас дома. Приводите своих собственных.
Г-н де Саллюс. Я во всяком случае останусь, а тогда мы будем с вами вдвоем.
Г-жа де Саллюс. Неужели?
Г-н де Саллюс. Да.
Г-жа де Саллюс. На весь вечер?
Г-н де Саллюс. На весь вечер.
Г-жа де Саллюс (иронически). Боже мой, вы меня пугаете! И в честь чего вы это делаете?
Г-н де Саллюс. Чтобы иметь удовольствие быть подле вас.
Г-жа де Саллюс. Вот как? У вас сегодня великолепное расположение духа.
Г-н де Саллюс. Тогда просите Рандоля остаться.
Г-жа де Саллюс. Господин де Рандоль поступит, как сочтет нужным. Он хорошо знает, что мне всегда приятно видеть его. (Она встает и некоторое время думает.) Останьтесь обедать, господин де Рандоль. Вы можете уйти позже.
Жак де Рандоль. С удовольствием, сударыня!
Г-жа де Саллюс. Я оставлю вас на несколько минут. Уже восемь часов. Обед сейчас будет подан. (Выходит)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Г-н де Саллюс, Жак де Рандоль.
Г-н де Саллюс. Дорогой мой, вы оказали бы мне настоящую услугу, если бы провели здесь вечер.
Жак де Рандоль. Уверяю вас, не могу.
Г-н де Саллюс. Окончательно?
