Санэацу Мусянокодзи - Его младшая сестра
Нисидзима. Не надо, пусть поспит.
Сидзуко. Как-то неудобно…
Нисидзима. Ничего. Сегодня я не спешу. Я тут в магазин забегал, посмотрел журналы…
Сидзуко (прикладывает палец к губам; шепотом). Я пока ничего не говорила брату.
Нисидзима (тоже шепотом). Ах, вот как?!
Подходят к окну, смотрят на улицу.
Сидзуко. Он очень огорчен, что нет ни одной рецензии…
Нисидзима. В самом деле?
Сидзуко (вполголоса). Не знаю – сказать ему или нет… Но повесть так ругают…
Нисидзима. Вы сами, наверное, расстроились?
Сидзуко. Чуть не расплакалась в книжной лавке… Это ужасно… Пусть говорят что хотят, я верю – брат написал хорошую вещь!
Нисидзима. Конечно! Раскритиковать можно кого угодно. Я пришел, чтобы подбодрить вас.
Сидзуко. Спасибо. Но они пишут так, будто повесть запятнала лицо вашего журнала – мол, как вы могли напечатать такое, надо, мол, думать, прежде чем публиковать подобные сочинения…
Нисидзима. Все это несерьезно! Видимо, эти критики даже не могут себе представить, что существуют такие люди, как Хиродзи. Потому и называют повесть фальшивой, дилетантской, сентиментальной, надуманной и тому подобное. Но как бы они ни бранились – я спокоен. Победит в конечном итоге ваш брат.
Сидзуко. В газетах тоже были только отрицательные отзывы. Я просто не знаю, что делать…
Нисидзима. Успокоиться. Мне тоже в свое время порядком досталось. Советовали бросить занятия литературой. Что только не писали про мой роман: «низкопробный», «легковесный», «претенциозный», «пустой», «гонящийся за модой» и тому подобное. И тем не менее, как видите, я не покатился вниз по наклонной плоскости, скорее, наоборот… А те, кто меня травил, исчезли без следа. И было это всего несколько лет назад.
Сидзуко. Неужели вас так критиковали?!
Нисидзима. О да. За роман «Маленький сверхчеловек».
Сидзуко. Я читала его брату, мы оба были растроганы до слез… Хиродзи по-настоящему восхищался этим произведением. Знаете, вы как-то даже успокоили меня. А то он в последнее время так нервничает…
Нисидзима. Понятное дело… Но нужно смириться с тем, что признание придет позднее.
Сидзуко. Мы причиняем вам столько хлопот.
Нисидзима. Да что особенного я делаю для вас? Не стоит говорить.
Сидзуко. Но вы единственная наша опора!
Нисидзима. Какая же я опора… Что вы!.. В этой комнате не слишком ли шумно?
Сидзуко. Нет.
Нисидзима. Можно было бы найти получше.
Сидзуко. Брату понравилось, что тут дешево. И мне тоже. Знаете, отсюда видна крыша вашего дома.
Нисидзима. Где же?
Сидзуко. Вон там. Видите?
Нисидзима. В самом деле… Довольно красивый вид.
Сидзуко. Да. (Короткая пауза.) Наверное, пора уже разбудить Хиродзи.
Нисидзима. Не надо.
Сидзуко. Неудобно. Мы так вам обязаны…
Нисидзима. Ну что вы!
Сидзуко. Вы до самой притолоки головой достаете…
Нисидзима. Да-а… Могу почистить ваш потолок своей шевелюрой.
Сидзуко. Скажите, вы продали книги, чтобы достать для нас денег?
Нисидзима. Почему вы так решили?
Сидзуко. Когда я была у вас в первый раз, то запомнила некоторые книги, а потом их уже не было на месте…
Нисидзима. Наверное, кто-то взял почитать…
Сидзуко. Хорошо бы… Но уж очень долго их нет. Боюсь, у вас трудности…
Нисидзима. Пустяки! Надо только работать.
Сидзуко. Ах, скорее бы и мой брат смог так же. (Пауза.)
Знаете, он научился немного писать сам.
Нисидзима. Ничего страшного, если даже и не сможет…
Сидзуко. Вы говорите так, потому что жалеете нас?
Нисидзима. Я бы не стал сочувствовать литературным поискам человека, который не подавал бы никаких надежд.
Сидзуко. Но ведь вы сочувствуете не только брату… Простите меня!
Нисидзима. Я и без вас все равно поверил бы в него.
Сидзуко. Спасибо… У вас и у Такаминэ все складывается удачно… Я слышала, он написал портрет Аяко, который все очень хвалят.
Нисидзима. Да.
Сидзуко. Говорят, сейчас он пишет Аяко обнаженной?
Нисидзима. Да.
Хиродзи. Это правда?
Сидзуко (испуганно). Ты проснулся? Давно?
Хиродзи. Только что.
Сидзуко. Нисидзима-сан пришел.
Хиродзи. Извините, не знал. Почему ты меня не разбудила?
Сидзуко. Ты спал так крепко… Ты слышал наш разговор?
Хиродзи. Так, сквозь сон…
Сидзуко. Как не стыдно подслушивать!
Хиродзи. Да нет же, только сейчас случайно услышал последние слова… (Встает.) Убери постель.
Сидзуко. Сейчас.
Хиродзи. Я ждал, что вы сегодня придете.
Нисидзима. В самом деле?
Хиродзи. Когда выйдет журнал?
Нисидзима. Вероятно, завтра.
Хиродзи. Наверное, в редакции кое-кто недоволен, что опять печатаете меня?
Нисидзима. Нет, почему же… И предыдущую повесть тоже все только хвалили.
Хиродзи. Но никаких откликов, кажется, нет…
Нисидзима. Нет…
Хиродзи. Жаль, хотя, может быть, это закономерно.
Нисидзима. Признание приходит, когда его не ждешь.
Хиродзи. У вас как было?
Нисидзима. Хвалить – да и то очень скупо – начали лишь года через три после первых публикаций. Ну а по-настоящему признали лет через пять, не раньше. Некоторым, разумеется, это удается быстрее. Но это лишь при поддержке мэтров. А тот, кто ищет понимания у молодого поколения, должен терпеть несколько лет.
Хиродзи. Чего-чего, а терпения у меня хватает… Просто в последнее время я стал каким-то нервным. (К Сидзуко.) Подай чай!
Сидзуко. Сейчас. Ах, извините, Нисидзима-сан, что до сих пор не предложила вам чаю.
Хиродзи. Поди купи что-нибудь сладкое.
Сидзуко. Хорошо.
Нисидзима. Зачем?! Не надо!
Хиродзи. Иди-иди!..
Нисидзима (смущенно). Право же…
Сидзуко (смеясь). Хиродзи, ты не подумал?…
Хиродзи. О чем это?
Сидзуко. О том, что эти сладости я куплю на деньги Нисидзимы-сан?
Хиродзи. Ну и что? Всем, что у нас есть, мы обязаны Нисидзиме-сан. Что в этом смешного?
Сидзуко. Смешно. Нисидзима-сан так смутился, когда ты сказал: «Купи!»
Хиродзи. Что за чушь! Поменьше болтай!
Сидзуко. Прости… (Берет кошелек, выходит.)
Хиродзи (помолчав немного, шепотом). Сестра ушла?
Нисидзима. Да.
Хиродзи. Извините, я не спал, а всего лишь дремал и поэтому все слышал. В последнее время разные мысли приходят в голову. На душе так тревожно… Не потому, что меня ругают, нет. Конечно, это не радует, но пережить можно. Я никогда не сдамся. Другое для меня невыносимо – это что я всем вам обязан.
Нисидзима. Даже не думайте об этом!
Хиродзи. Мы и вправду доставляем вам слишком много хлопот. К тому же на днях до меня дошли весьма гнусные сплетни. Я не придаю им никакого значения, но боюсь, как бы у вас не было неприятностей… Не знаю, известно ли это Сидзуко или нет.
Нисидзима. Что?
Хиродзи. Соседские пересуды, будто моя сестра – ваша любовница.
Нисидзима. Что?! Что за…
Хиродзи. Я и говорю – сущий вздор.
Нисидзима. Однако какие гадости болтают! Представляю себе, как вы разгневались!
Хиродзи. Примерно месяц назад я услыхал это в бане. У меня ведь слух острее, чем у других. Меня буквально в дрожь бросило, думал, прямо там и грохнусь!
Нисидзима. Я вас понимаю!
Хиродзи. Подумал, вернусь домой и сразу напишу вам – откажусь от помощи. У вас могут быть большие осложнения, попади эти сплетни в газеты. А супруга ваша как рассердится… И решил: будь что будет – откажусь… Но потом представил себе, каким жалким станет наше существование, если я пойду на это. Сестре тогда уж ничего другого не останется, только за Айкаву идти. А этого я не вынесу!
Нисидзима. Мне надо перестать к вам ходить, вот и все. Эти слухи и поползли потому, что я у вас часто бываю.
Хиродзи. Ну почему мне так не везет? Неужели я так ничего и не добьюсь в жизни? На себя я уже махнул рукой. Но сестру жаль! Несколько дней назад к ней подошла на улице соседка, старушка, и предложила пойти на содержание к какому-то типу за пятьдесят иен в месяц – дескать, он об этом просил. Сестре стало так смешно – она даже не рассердилась. Но я почувствовал – она плакала… Какое страшное оскорбление!
Нисидзима. Здесь вам безусловно не следует оставаться. Надо куда-нибудь переехать.
Хиродзи. Я и сам так подумал… Но дело не только в этих сплетнях. Меня мучают странные предчувствия – будто наступает время моего полного бессилия. Я не верю уже, что все образуется, наладится… Стал каким-то трусливым…
Нисидзима. Зачем вы так нервничаете? Все будет хорошо. Только вот мне лучше здесь больше не бывать. Соскучитесь – приходите к нам.
Хиродзи. Спасибо. (Пауза.) Знаете, я порой пытаюсь понять: почему в самый решающий момент приходит новое несчастье? Судьба словно издевается надо мной, наносит мне удар за ударом. Вот так! Еще! Что, не сдаешься?… Вот и сейчас чувствую: случится какая-то беда. А теперь мои несчастья задели и вас – человека, которому я всем обязан…
Нисидзима. Ничего со мной не может случиться…
