Евгений Таганов - Последний бандит
(О шампанском.) По сравнению с прошлым годом совсем другое дело.
НАВОДЧИК. Улучшаем сервис.
ТУРИСТКА. А вы, сержант?
СЕРЖАНТ. Я с утра водки принял. Спасибо.
ТУРИСТКА. Говорите, это все придумал ваш Влад?
НАВОДЧИК. Он самый.
ТУРИСТКА. Ну и как стало с преступностью?
НАВОДЧИК. Наш отрыв от Чечни и Колумбии стал еще больше.
КОМПАНЬОНКА. На крысах и больше?
НАВОДЧИК. Представьте себе. Есть еще эксклюзив...
ТУРИСТКА. Понятно. (Протягивает ему купюру.)
НАВОДЧИК. Наши местные крысы уже адаптировались к такому делу, днем с огнем не сыщешь. Пришлось завозить специально из других городов, не пуганных. Зато теперь даже те, кто раньше носа не высовывал, с большой доблестью за ними гоняются, нагоняют, так сказать, упущенное. Ну вы же видели. (Жест в сторону ушедшей пары.)
ТУРИСТКА. И Влад теперь главный охотник на них?
НАВОДЧИК. Ни в коем разе.
КОМПАНЬОНКА. А правда, что они теперь с Ксаной муж и жена?
НАВОДЧИК. Не совсем так. Пока что только гражданский брак.
КОМПАНЬОНКА. Это они свои чувства проверяют, да?
НАВОДЧИК. Свекрови, ну, матери Влада, нужны внуки. Но это строго между нами. А с беременностью как-то все не получается.
ТУРИСТКА. Как все это банально!
НАВОДЧИК. И не скажите.
Наводчик, Туристка и Компаньонка уходят. Влад выходит из укрытия.
ВЛАД. Верни мне этого... экскурсовода.
СЕРЖАНТ. Так точно. (Убегает.)
Влад пьет шампанское. Входит Наводчик.
ВЛАД. Личная жизнь вице-мэра тоже входит в круг твоих обязанностей?
НАВОДЧИК. Ты же знаешь за хорошие чаевые я еще и не то могу рассказать. О любом.
ВЛАД. А если я тебе скажу, что об этом нельзя?
НАВОДЧИК. Сказать можешь.
ВЛАД. Неужели это тоже ошибка?
НАВОДЧИК. Ты о чем?
ВЛАД. Об этом. (Указывает на вышку.)
НАВОДЧИК. А что, мне нравится. И многим, знаю, тоже.
ВЛАД. А дальше что?
НАВОДЧИК. Слушай, после шампанского я туго соображаю. Ясней нельзя?
ВЛАД. Мне не на кого опереться.
Входит Орех.
Еще один красавец.
ОРЕХ. Да, я хорош собой, не спорю.
ВЛАД. Не стыдно в тридцать пять лет в бирюльки играть?
ОРЕХ (Наводчику). Что это с ним?
НАВОДЧИК. Ему не на кого опереться.
ОРЕХ. Ну и не опирайся. Какие проблемы? Ты же всегда волка-одиночку из себя корчил. А теперь что, в жилетку поплакаться захотелось? У меня жилетка только для баб.
НАВОДЧИК. Ты всегда недооценивал нашу общественную жизнь. Думал, если ты хорошо кулаками машешь, то можешь что-то переиначить. Ничего подобного. Тихой сапой все всегда возвращается туда, где должно быть.
ОРЕХ. А ты сам у себя в мэрии не в бирюльки играешь? Я только довожу до полного идиотизма твои же собственные идеи.
ВЛАД. Значит, ничего не выйдет?
ОРЕХ. А что должно выйти, ты нам сказал?
ВЛАД. Неужели это само по себе ясно не было?
ОРЕХ (Наводчику). Тебе ясно? Мне – нет.
НАВОДЧИК. Ты думал, что если мы с людей переключимся на крыс, то все изменится.
ВЛАД. Ну ни сразу, но постепенно.
НАВОДЧИК. Проще говоря, ты предложил городу не питаться свежим мясом, а перейти на падаль, а потом на лучок со свеколкой.
ОРЕХ. Буду я свеколкой питаться, жди!
ВЛАД. Вы хоть понимаете, что именно сейчас и здесь идет программирование всех наших потомков. Уже сейчас в любом городе страны, когда узнают, откуда мы, сразу спрашивают: «Сидел?» И мы почти всегда отвечаем: «Сидел».
ОРЕХ. Ну и что?
ВЛАД. Посмотрите на Германию. Она всего один раз в истории спустила себя с поводка, с тридцать третьего по сорок пятый год – и все. Вся планета еще тысячу лет будет помнить и не прощать им этих каких-то двенадцать лет.
НАВОДЧИК. Не то сравниваешь, дорогой Владик. Мы не немцы и даже не чеченцы, мы бьем и мучим только сами себя, не других.
ВЛАД. И за это нас называют черной дырой человечества.
ОРЕХ. Мне наша дыра в самый раз, а вы как хотите.
ВЛАД. Неужели вы думаете, что за это никогда не наступит расплата?
ОРЕХ. О, началось занудство! Я пошел. (Уходит.)
ВЛАД. А ты?
НАВОДЧИК. Ты так никому и не рассказал, где был последние десять лет.
ВЛАД. Ты хочешь знать это?
НАВОДЧИК. Парни говорят, что тебя там хорошо обработали. А как ты начинал! Драка на драке. И все ведь знали, как тебе это не по душе. Тебя удивляло, как все на тебя лезут, зная, что ты непобедим. Так ведь дрались не с тобой, а с тем нежеланием драться, которое у тебя даже на затылке написано было. Никто не мог допустить, что хоть одному не нравится, как они живут. Копченый первым придумал нападать на тебя шоблой, хотя это и шло вразрез с нашими не писанными законами. И что же? Ты и здесь оказался пацанам не по зубам. Тебя гоняли как зайца по всему городу, а ты не давал себя ни разу загнать в угол, да еще умудрялся на бегу дубасить тех, кто вырывался из шоблы впереди всех. Потом Копченый напал на тебя с ножом, но и тут ты вышел победителем. Наконец он взялся за пистолет, и ты послушно сел к нему в джип. Представляю, какие у него были тогда глаза, он думал, что наконец-то победил тебя. Скажи, так и было?
ВЛАД. Мне было жалко его, он чувствовал себя в ужасно глупом положении, не знал, что делать с этим дурацким пистолетом.
НАВОДЧИК. Ты сразу решил скинуть джип с плотины?
ВЛАД. Нет. Просто он от неловкости такую околесицу понес, что мне захотелось, чтобы он замолчал. Я и не предполагал, что под водой они так запаникуют и не смогут выплыть.
НАВОДЧИК. Чтобы ты не говорил, ты – убийца. Разве нет? И не о городе ты сейчас думаешь, а только о себе. Тоже попал с этими крысами в глупейшее положение и не знаешь, как из него выбраться. Ладно, меня новая экскурсия ждет. Ксане привет. (Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Кабинет мэра. Мэр рвет бумаги и бросает в корзину. Входит Майор.
МАЙОР (подает бумагу). Мое заявление об отставке.
МЭР. Послезавтра сколько угодно. Сегодня – нет.
МАЙОР. А мне надо именно сегодня.
МЭР. Не получится.
МАЙОР. Хочешь, чтобы я придумал болезнь и лег в больницу.
МЭР. Ложись. Отлично. Это будет расценено как трусость.
МАЙОР. Трусость чего?
МЭР. Откуда я знаю. Просто трусость.
МАЙОР. Я же тебе говорил: не сходи с ума. Ну какой юбилей, парню тридцать лет?
МЭР. И что, только из-за этого?! Чем тебе не нравится его юбилей? Круглая дата. Даже мать не возражает. А родное УВД против.
МАЙОР. Ведь эта его идея с крысами типичная обманка и фуфел.
МЭР. А почему ты решил, что все проекты обязательно должны быть правильными и умными.
МАЙОР. Не понял, ты что же знал, как все это будет?
МЭР. Откуда? Мог только предполагать.
МАЙОР. Это же такое позорище – всех нормальных мужиков в крысятников превратить! Раньше хоть стресс можно было на ком сорвать. А теперь что? И ему за это еще праздник. За что?
МЭР. Разве не удивительно – машина для насилия против насилия?
МАЙОР. Не понимаю.
МЭР. А перемены за этот год какие-нибудь уловил? Насчет общей городской атмосферы?
МАЙОР. Какие еще перемены?
МЭР. Честно говоря, город меня удивил. Я думал, они его освищут, забросают камнями, пальцем будут тыкать. Ан, нет, человек ничего не делает, и это ему ставится в главную заслугу. И ты еще спрашиваешь, почему нам надо отмечать его тридцатилетний юбилей. Потому и надо, что народ этого хочет. Поэтому только послезавтра.
Входят Туристка в наручниках и Сержант.
ТУРИСТКА. Это вы специально придумали? Да?
МЭР. В чем дело?
ТУРИСТКА. Меня старшего инспектора как какую-нибудь бомжиху.
МЭР (Сержанту). Что случилось?
СЕРЖАНТ. Документов нет, говорит, вы ее знаете. И нарушает.
ТУРИСТКА. Ну да, нарушила, пакетиком из-под чипсов в мусорку не попала.
МЭР. Это не ко мне. К вице-мэру.
ТУРИСТКА. Ну так скажите ему, что я из статистического управления. Год назад у вас с проверкой была. Не помните, что ли?
МЭР. Помню. Но я в чужую епархию не лезу. (Сержанту.) Проводи к Владу.
СЕРЖАНТ. Пошли.
ТУРИСТКА. Это какое-то издевательство, даром вам не пройдет.
Сержант и Туристка уходят.
МЭР. Завтра чтоб был при полном параде. Больше не задерживаю.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Кабинет Влада. Влад пьет чай с пирожками. Напротив Ксана.
КСАНА (читает). «Пятнадцать ноль-ноль. Выступление бойцов с нунчаками. Пятнадцать тридцать. Награждение победителей конкурса «Последняя жертва». Шестнадцать ноль-ноль. Поездка на плотину на автобусе...»
