Александр Сухово-Кобылин - Свадьба Кречинского. Пьесы
Кречинский. Да ты совсем уж ум потерял. Ему о деле говорят, а он черт знает что мелет! Слушай! Я весь тут, весь по горло: денег, просто денег. Ступай и достань во что ни стало. Все будущее, вся жизнь, все, все зависит от каких-нибудь трех тысяч серебром. Ступай и принеси. Слышишь: душу заложи… да что душу… украдь, а принеси!! Ступай к Беку, к Шпренгелю, к Старову, ко всем жидам: давай проценты, какие хочешь… ну, сто тысяч положи, а привези мне деньги! да смотри, не являйся с пустыми руками. Я те как курицу задушу… Чтоб были… Дело вот в чем: я женюсь на Муромской… Знаешь? Богатая невеста. Вчера дано слово, и через десять дней свадьба.
Расплюев (обомлев). Мих… Мих… Михайло Васильич! что вы говорите?
Кречинский. У меня в руках тысяча пятьсот душ, – и ведь это полтора миллиона, – и двести тысяч чистейшего капитала. Ведь на эту сумму можно выиграть два миллиона! и выиграю, – выиграю наверняка; составлю себе дьявольское состояние, и кончено: покой, дом, дура жена и тихая, почтенная старость. Тебе дам двести тысяч… состояние на целый век, привольная жизнь, обеды, почет, знакомство – всё.
Расплюев (кланяется, трет руки и смеется). Двести тысяч… обеды… Хе, хе, хе… Мих…
Кречинский. Только для этого надо денег: надо дотянуть нашу канитель десять каких-нибудь дней. Без трех тысяч я завтра банкрут! Щебнев, Гальт подадут ко взысканию, расскажут в клубе, выставят на доску, – и все кончено!.. Понял ли!.. (в запальчивости берет его за ворот) понял ли, до какой петли, до какой жажды мне нужны деньги? Выручай!..
Расплюев. Михайло Васильич! Батюшка! от одних слов ваших все мои косточки заговорили!.. Иду, иду… ой… ой… ой… (Схватывается.) Боже мой… (Уходит .)
ЯВЛЕНИЕ IVКречинский (один, ходит по комнате). Ну, я думаю, он это дело обделает: он на это таки ловок – обрыщет весь город. Эти христопродавцы меня знают… Неужели не найдет! а?.. Боже! как бывают иногда нужны деньги!.. (Шевелит пальцами .) Какие бывают иногда минуты жизни, что решительно все понимаешь… (Думает .) А коли их нет? коли Расплюев не принесет ни копейки? а? коли этот сытый миллион сорвется у меня с уды от какой-нибудь плевой суммы в три тысячи рублей, когда все сделано, испечено, поджарено – только в рот клади… Ведь сердце ноет… (Думает .) Скверно то, что в последнее время связался я с такой шушерой, от которой, кроме мерзости и неприятностей, ничего не будет. Порядочные люди и эти чопорные баре стали от меня отчаливать: гм, видно, запахло!.. Пора кончить или переменить декорации… И вот, как нарочно, подвертывается эта благословенная семейка Муромских. Глупый тур вальса завязывает самое пошлейшее волокитство. Дело ведено лихо: вчера дано слово, и через десять дней я женат! Делаю, что называется, отличную партию. У меня дом, положение в свете, друзей и поклонников куча… Да что и говорить! (радостно) игра-то какая, игра-то! С двумястами тысяч можно выиграть гору золота!.. Можно? Должно! Просто начисто обобрать всю эту сытую братию! Однако к этому старому дураку я в дом не перееду. Нет, спасибо! Лидочку мне надо будет прибрать покрепче в руки, задать, как говорится, хорошую дрессировку, смять в комок, чтоб и писку не было; а то еще эти писки… Ну, да, кажется, это будет и нетрудно: ведь эта Лидочка – черт знает что такое! какая-то пареная репа, нуль какой-то!.. а самому махнуть в Петербург! Вот там так игра! А здесь что? так, мелюзга, дребедень…
ЯВЛЕНИЕ VФедор (входит). Михайло Васильич! купец Щебнев… Прикажете просить?
Кречинский (остановясь). Вот она, действительность-то? Э, дуралей! сказал бы, что дома нет.
Федор. Нельзя, Михайло Васильич! Ведь это народ не такой: он ведь спокойно восемь часов высидит в передней, – ему ведь все равно.
Кречинский. Ну, проси.
ЯВЛЕНИЕ VIЩебнев и Кречинский.
Щебнев одет по моде, с огромной золотой цепью,
в бархатном клетчатом жилете и в весьма клетчатых панталонах.
Кречинский (развязно). Здравствуйте, Тимофей Тихомирыч!
Щебнев. Наше почтение, Михайло Васильич! все ли в добром?..
Кречинский. Да что-то не так здоровится.
Щебнев. Маленько простудились?
Кречинский. Должно быть.
Щебнев. По вчерашней игре с вами счетец есть. Прикажете получить?
Кречинский. Ведь я вам вчера сказал, что доставлю к вам лично.
Щебнев. Да это точно так, Михайло Васильич; только, право, нам деньги нужны. Так сделайте одолжение, прикажите получить.
Кречинский. Право, по чести вам говорю, теперь у меня денег нет. Я ожидаю денег с минуты на минуту и доставлю вам немедленно, будьте покойны.
Молчание.
Ну, что в клубе делается?
Щебнев. Ничего-с.
Кречинский. Кто вчера после меня играл?
Щебнев. Да все те же. Так как же, Михайло Васильич? Уж вы сделайте одолжение.
Кречинский. Однако странный вы человек, Тимофей Тихомирыч! Ну судите сами, могу я разве вам отдать, если у меня денег нет? ну просто нет. Кулаком, что ли, мне их из стола вышибить?
Щебнев. Так-с… как вам угодно… как вам угодно… так вы не обидитесь, Михайло Васильич, если мы нынче… того… по клубу… занесем в книжечку?
Кречинский (с беспокойством). Как в книжечку? то есть в книгу запишете?
Щебнев. Да-с. Да ведь это уж дело обыкновенное.
Кречинский. Как обыкновенное? Это значит человека осрамить, убить на месте… Ведь об этом нынче будет знать весь клуб, а завтра – весь город!..
Щебнев. Да уж конечно-с. Это дело обыкновенное.
Кречинский (вскакивая со стула). Обыкновенное для вас, да необыкновенное для меня. Я всю жизнь свою расплачивался честно и аккуратно и на вас, именно на вас, милостивый государь, ждал по три месяца деньги. Помните?..
Щебнев. Это точно-с, Михайло Васильич! мы вам завсегда благодарны. А уж вы теперь не беспокойте себя, сделайте одолжение, прикажите получить. А то что ж делать? Необходимость.
Кречинский. Да какая же необходимость? Позвольте… разве вы теряете право записать меня в книгу завтра и послезавтра? Ведь вы его не теряете?..
Щебнев. Да, это точно так-с.
Кречинский. Так зачем же нынче?
Щебнев. Да так уж порядок требует-с: получения нет, – ну, мы и в книжечку.
Кречинский. Да что вы, в самом деле? Разве я вам в платеже отказываю? Я прошу вас из чести подождать два, три дня. Ведь я ждал же на вас деньги три месяца.
Щебнев. Это истинно… это точно так. А уж теперь, право, Михайло Васильич, прикажите лучше сделать расчетец. Ей-ей, нужда!
Кречинский. Да камень вы этакой, черт возьми! Или вы нарочно пришли дурака разыгрывать, что я вам не могу вдолбить в голову, что теперь, сию минуту, у меня денег нет и отдать их не могу!.. не имею никакой возможности! (Наступая на Щебнева.) Поняли!..
Щебнев (встав). Что же, Михайло Васильич, горячиться изволите? Дело обыкновенное… (Кланяется .) Как вам угодно… (Помолчав, раскланивается и уходит к двери .) Наше почтение-с!.. Однако я нынче вечером, едучи в клуб, заверну к вам по дороге; а вы уж, сделайте одолжение, прикажите приготовить.
Кречинский. Что приготовить?
Щебнев. То есть опять насчет денег. Наше почтение-с. (Хочет уйти .)
Кречинский (быстро берет его за руку). Стойте! Этак делать нельзя. Ведь я сел с вами играть как с порядочным человеком. Порядочный человек, сударь, без нужды не душит другого, без крайности бревном другого не приваливает. За что же вы меня душите? за что? Что я вам сделал? Ну скажите, что я вам сделал?
Щебнев. Как вам угодно.
Кречинский (кротко). Послушайте! Ведь если б вы были тоже без денег, как и я, ну, конечно, иное дело; а ведь вы капиталист, у вас деньги лежат в ломбарде; вам они сейчас не нужны; ведь я вам ничего не сделал; я сам их ждал на вас, тогда как вы на них проценты брали.
Щебнев. Помилуйте! что вы?.. Ей-ей!
Кречинский. Ну, да не в том дело. За что же вы меня так безжалостно жмете! долбней по голове приканчиваете… за что?..
Молчание.
Щебнев. Наше вам почтение, Михайло Васильич! (Вздыхает, кланяется и проползает тихо в дверь .)
ЯВЛЕНИЕ VIIКречинский (ему вслед). Жид! (Помолчав .) Запишет! Как пить даст, запишет; влепит своим хамским почерком имя мое в книгу, и как гром какой разразится по Москве весть! и кончено, и все кончено! Свадьба пошла на фуфу; от этого проклятого миллиона остается дым какой-то, чад, похмелье и злость… да, злость!.. (Сложа руки .) Ну, признаюсь, не советовал бы я… (Махнув рукою .) Вздор и пустяки!.. Не пришлось бы вот мне, с кульком за плечами, улепетнуть за заставу, в предупреждение вот этого… (Берет себя за ворот, помолчав.) Побродяга, а? фу!.. тяжело!!. (Скидает с себя халат .) Душно!.. (Начинает ходить в волнении .) Все, все зависит от Расплюева… а?.. (Садится к бюро, берет лист бумаги и пишет карандашом .) Сосчитать, что тут надо?.. Тому – полторы; ну, это (показывает на дверь) – тысячу двести. Ну, теперь тому волку – непременно тысячу: несытую-то глотку заткнуть, а то ведь ревет… ха-а! горло-то вот какое… Ну, мелочных – пятьсот… шестьсот. (Считает.) Да тут просто никаких денег не хватит.
