Александр Корнейчук - Платон Кречет
Берест. Здорово… Идет себе по улице, опустив голову, причина, а впереди везут ее печальное следствие — гроб. Необходимо и у нас завести такой порядок для кое-каких веселых врачей!
Быстро входит Аркадий.
Аркадий. Простите, товарищ Берест, но я к вам на несколько минут.
Берест. Садись. Ты что, бежал от кого, что так запыхался?
Аркадий. Я торопился вас застать.
Входят Лида, Майя. У Лиды в руках две бутылки вина.
Лида. Это вино или… (Замолкла.)
Аркадий. Лида?.. Ты?.. Обсуждение проекта уже состоялось?
Лида(смутившись). Да… Но еще не закончили…
Берест. В чем же дело Аркадий?
Аркадий. Я хотел бы поговорить с вами конфиденциально.
Берест. К сожалению, я сейчас должен ехать.
Аркадий. Это займет несколько минут.
Берест. Хорошо. Прошу вас, идите в машину, я сейчас буду. Лида, бери Майку и идите.
Платон, Лида и Майя уходят.
Я слушаю.
Аркадий. Я хотел поговорить с вами об одном человеке, которого вы, ничего не зная, принимаете у себя и, возможно, ему доверяете.
Берест. Кто же это?..
Аркадий. Хирург Кречет.
Берест(перебивая). Это очень серьезное дело. Благодарю за предупреждение, Аркадий. Но сейчас мне надо ехать. Зайди послезавтра, расскажешь все подробно.
Аркадий. Спасибо, приду.
Берест. Прости, Аркадий, но меня ждут.
Аркадий. Дорогой Павел Семенович, я очень боюсь за вас, мне кажется, вас ждут большие неприятности.
Берест. Ты думаешь?
Аркадий. Очень большие!
Берест. Хочешь запугать?
Аркадий. Я поражен… Как мог такого человека ослепить — и кто?! Карьерист, позер, выскочка, а может быть… Почему вы не верите? Или, может быть, отменили бдительность? Тогда простите!
Берест. Бдительность! А ты сам знаешь, что такое бдительность? Уходи. Слышишь? Уходи!
Аркадий. Мне жаль вас, товарищ Берест. (Уходит.)
Берест. Бдительность — это вера в человека, в наших людей. Вот что такое бдительность.
Голос Майи. Папа, иди скорей!
Берест надевает кепку.
Берест. Широка страна моя родная… Ох! И сколько же в ней еще чертополоха… (Уходит.)
Картина втораяУ Кречета. Звонок в передней. Мария Тарасовна идет открывать. Слышны голоса Вали и Степы: «Что, Платон Иванович дома?»
Мария Тарасовна. Нет. Вы проходите, проходите.
Степа и Валя. Спасибо.
Степа(взволнованно). Ты понимаешь, Валя, этот ход?..
Валя. Рассказывай, Степа, рассказывай… Мне даже страшно.
Степа. Я через несколько минут иду к секретарю, усаживаюсь у дверей и жду. А из кабинета слышу голос Аркадия: «Надо положить конец экспериментам Кречета, это позор для нашей больницы! Смерть старого инженера Коваля после его двух операций…»
Валя. Умер?
Степа. Два часа назад. Ты ведь знаешь, как его спасал Платон, но есть границы…
Валя. Дальше!
Степа. Больше я ничего не слышал: пришли за пропусками родственники больных, подняли такой шум… и я ушел.
Валя. Надо немедленно рассказать Платону. Он же ничего не знает.
Степа. И куда он пропал?
Входит Аркадий.
Аркадий. Платон Иванович дома?
Валя. А… а что?
Аркадий. Как — что? Он мне нужен. (Садится.) Фу, как душно… Я так устал…
Степа. Вы слишком много работаете.
Аркадий. Приходится. С таким персоналом, как у нас, не отдохнешь.
Валя. Спасибо за комплимент.
Аркадий. Пожалуйста.
Степа. Почему вы так ненавидите Платона Ивановича?
Аркадий. Что?!
Валя. Да, да… Мы всё знаем, всё…
Аркадий. Позвольте…
Степа. Не позволим.
Валя. Да, да.
Степа. Не позволим травить Кречета!
Аркадий. Как смеете вы со мной так разговаривать?
Степа. Идем, Валя, а то… Понимаешь…
Валя. Да, да.
Аркадий. Что?
Степа. Я выброшу вас в окно.
Валя. Да, да. Идем, Степа.
Степа. Идем.
Уходят.
Аркадий. Вот хамы… Окулист, а такой бандит! И как ему больные доверяют такую нежную часть организма, как глаза!
Входит мать Платона.
Привет, Мария Тарасовна. А где Платон Иванович?
Мария Тарасовна. Я и сама не знаю. Тут и Степа и Валя его ждали. Вы их не видели?
Аркадий. Как же, видел. Мы тут поговорили кое о каких делах, и они ушли. Мария Тарасовна, Лида у вас бывает?
Мария Тарасовна. Нет. Я хотела бы, чтоб она пришла. Хорошая девушка…
Аркадий. Она вам нравится?
Мария Тарасовна. Очень.
Аркадий. Это хорошо… И Платону, должно быть, тоже…
Мария Тарасовна. Должно быть, такая уж девушка…
Аркадий. Это верно.
Вбегает Терентий Осипович Бублик.
Терентий Осипович. Здравствуйте, Мария Тарасовна, Аркадий Павлович. А где Платоша?
Мария Тарасовна. Посидите, скоро, должно, придет. (Уходит.)
Терентий Осипович. Я так тороплюсь… (Вынимает книжечку.) У меня есть еще двадцать минут, а потом…
Аркадий. А потом опять к больным?
Терентий Осипович. Опять, опять и опять… Сегодня еще целых шесть впереди. И все так несподручно живут, такие концы большие — километров восемь придется отмахать. Эх, Аркадий Павлович, в нашем деле хорошие ноги — это… это клад. У меня они с виду хотя и неказистые, но тащат, как автомобиль. Вот правая нога, как автомобиль, а левая к вечеру немного пристает.
Аркадий. У меня к вам серьезное дело, Терентий Осипович.
Терентий Осипович. Пожалуйста, пожалуйста.
Аркадий. Вы заметили, что в последнее время у нас в хирургическом отделении смертность после операций Кречета беспрерывно возрастает?
Терентий Осипович. Возрастает?.. Нет, нет… не знаю, не замечал, не слыхал…
Аркадий. Сколько я вас ни крою, товарищ Бублик, и сколько вы ни даете обещаний принимать активное участие в общественной жизни больницы — никакого толку… Как вы можете не знать об этом факте?
Терентий Осипович. Я… я… Как же, я всегда аккуратно посещаю ваши лекции по диалектике. Я слыхал что-то, но что…
Аркадий. Ну, я так и знал, что слыхали. Об этом все знают. Сегодня после двух операций, которые он сделал без разрешения родных больного, умер один крупный инженер.
Терентий Осипович. Без разрешения?.. Ах, ах…
Аркадий. Вы понимаете, дело подсудное и скандал.
Терентий Осипович. Подсудное… Скандал… Что же делать? Надо выручать Платона.
Аркадий. Одну минутку. Тут группа врачей подала мне заявление, в котором констатирует, что смертность действительно увеличилась. Я решил Платона с заведования снять и оставить пока просто хирургом.
Терентий Осипович. Ах, ах!.. Говорил я Платону — не экспериментируй, пускай там, в центре, а здесь сейчас могут пришить какое-нибудь дело. Сделал вскрытие, посмотрел — рак много захватил, зашивай обратно и заяви больному: «Здоровье ваше такое, что оперировать нельзя». Вот и все. Пускай поживет себе месяц-другой и умирает на здоровьечко у себя дома. А он все экспериментирует, экспериментирует. Идеалист! Правда?
Аркадий. Да вы, я вижу, совсем в курсе дела. Вот вам тоже нужно подписать это заявление. Вы старейший врач — необходимо, чтобы было видно, как вы реагировали…
Терентий Осипович. Э… э… Нет, золотко, я не смогу.
Аркадий. Вы, золотко, не крутите, будьте хоть раз принципиальным! Где ваше гражданское мужество? Это ведь только на пользу Платону и на пользу больнице. Ну, подпишите, вы же все знаете… Тут подписи ваших коллег.
