Карло Гоцци - Ворон
Миллон,
Что за безумье обуяло вас?
Миллон
Нет, бессердечная, я не безумен!
Известные вам выходки Дженнаро,
Его заносчивое поведенье
Свидетельствуют сами за себя.
Недавно верные мои министры
Видали, как он бродит по дворцу,
В угрюмые раздумья погруженный
И словно сам не свой. Стенанья, слезы,
Мучительные вздохи, горький плач
Все это до того красноречиво,
Что истину утаивать не стоит.
Я вас молю, снимите этот гнет
С моей груди! Скажите все, убейте
Одним ударом!
Армилла
Я не отрицаю,
Миллон, что поведение Дженнаро
И эти вздохи, слезы, о которых
Вы говорите, и меня смущают.
Моя душа открыта перед вами.
Миллон, я обожаю вас, и, если
Я говорю неправду, гром небесный
Да поразит мою главу. Я рада
Стать вашею женой. Я не могла бы
Правдивей доказать мою любовь.
Вас удивляет, может быть, такая
Внезапная и пламенная страсть,
Такая вдруг возникшая в душе
Привязанность. Вам может показаться,
Что в ней есть романическое нечто
И неправдоподобное. Но в этом
В немалой доле виноват ваш брат:
За тот недолгий путь, что мы сегодня
С ним совершили, в самых ярких красках,
С великой нежностью и с увлеченьем
Он мне все время говорил о вас.
И ваш прекрасный облик, мягкий нрав,
Сердечность, прямоту и постоянство
Он так восторженно мне описал,
Что я, еще не видя вас, была
Покорена и сердце вам вручила.
Не знаю, можно ль осудить Дженнаро
За столь усердное вниманье к брату.
Вот все, что я могу о нем сказать.
Миллон
Но почему поступками своими
Меня он явно хочет оскорбить?
И почему вздыхает? Почему
Старается расстроить нашу свадьбу?
Армилла, несомненно он охвачен
Внезапной и мучительной любовью.
Он чувствует, что он лишиться должен
Пленительного солнца, но ни вам,
Ни мне он не решается открыться
И борется с собой. Но вот и он.
О жизнь моя, во имя той любви,
Которую вы подарили мне,
Хоть я не заслужил ее, во имя
Священных уз, которые нас свяжут
И могут быть расторгнуты лишь смертью,
Молю вас - прежде, чем идти во храм,
Устройте так, чтобы он вам открылся.
А мне позвольте слушать в стороне.
Пусть вас не обижает этот страстный,
Ревнивый пыл, снедающий меня,
И эта жажда вами обладать,
Но обладать спокойно.
(Скрывается.)
Армилла
Не тревожьтесь,
Меня вы не обидите ничуть.
Явление II
Армилла, Дженнаро, Миллон, укрытый.
Дженнаро
(не замечая Армиллы, мрачный, в сторону)
Мне до сих пор как будто удавалось
Избавить брата моего от смерти.
Но вот уже для свадьбы все готово,
А я не знаю, как его спасти
От яростного чудища, которым
Ему грозит безжалостный Норандо!
О маломощный ум людской! О трепет,
Объявший плоть и кровь мою! О тайна,
Терзающая дух мой, я не в силах
Тебя открыть!
(Видит Армиллу; приходит в ужас.)
О боже! Здесь Армилла!
Она могла меня услышать... Ужас
Оледенил мне сердце, и уже
Я чувствую, как превращаюсь в камень.
Армилла
(подходя к нему)
Дженнаро, это ль радость и веселье
Так горячо желанной нами свадьбы?
Рыданья, вздохи, странные поступки,
Ничем не объяснимые обиды
Зажгли раздор. Такие ль торжества
Сопровождают свадьбу? Эту свадьбу,
Которой вы желали так давно,
Которую вы сами так усердно
Готовили для брата? Таково
Счастливое начало дней моих
В его дворце? Скажите мне, Дженнаро,
Скажите правду: может быть, настолько
Велик ваш страх перед моим отцом,
Перед его неодолимой властью,
Что вы не в силах совладать с собой?
Скажите правду.
Дженнаро
(в сторону, в волнении)
Боже мой! Она,
Наверно, слышала меня!
(С деланной искренностью.)
Армилла,
Какие праздные, пустые мысли
Смущают вас! Чего страшиться нам?
Здесь, во дворце, ничто нам не грозит.
Армилла
Но почему же вы себя ведете
Так странно и так дерзко? Почему
Стараетесь нарушить мой покой,
Покой Миллона и расстроить свадьбу?
Скажите правду.
(Вкрадчиво.)
Может быть... Дженнаро,
Скажите правду. Может быть, вот это
Мое, какое ни на есть лицо
Внушило вам нежданную любовь,
Встревожившую вас? Ах, нет, Дженнаро,
Я знаю, думать так - нехорошо.
Ведь правда? Вы бы ни за что на свете
Не нанесли такой обиды брату,
Которого так любите, ведь правда?
Ведь вы родного брата своего,
Который вам так дорог, никогда
Не согласились бы убить, ведь правда?..
Вы плачете? О боже, что я вижу?
Вы плачете!
Дженнаро
Армилла, как могли вы
Подумать это! Брата я люблю
Сильнее самого себя. И в вас
Я должен бы любить супругу брата...
(В сторону, горестно.)
Я слишком много высказал... О мука!
О истязанье!
(Армилле.)
Ничего другого
Я не могу, не должен вам сказать
И не скажу...
(Становится на колени.)
И только умоляю
Всей силою души, во имя вашей
Любви к Миллону и во имя боли,
Пронзающей меня, а если есть
Хоть капля состраданья в вашем сердце,
Отсрочьте свадьбу и не отдавайте
Себя в добычу брату...
(Плача, берет Армиллу за руку.)
Миллон
(яростно выступая вперед)
А, предатель
В личине брата! Ясно все! Армилла,
Во храм! Алтарь готов. О, я сумею
Вас оградить и оградить себя
От покушений и от оскорблений
Соперника, который тем преступней,
Что он мне брат. Уста мои не дрогнут
Отдать приказ. Еще одно бесчинство,
И он падет. Брат, трепещи. Идем.
Ночь близится, а я нетерпелив
И не согласен ждать. Идем, Армилла.
Армилла
(в сторону)
О скорбная, безрадостная свадьба!
(Уходит вместе с Миллоном.)
Дженнаро
(в неистовстве)
О нестерпимый приговор судьбы!
Проклятый Ворон! Проклят будь тот миг,
Когда мой брат пронзил тебя стрелой
И ты пал мертвым! На меня теперь
Взирают с ужасом и отвращеньем
Мой брат, Армилла, двор и весь народ,
А я невинен. Что моя невинность,
Когда я не могу ее открыть?
(Плачет.)
Явление III
Дженнаро, Норандо. Раскрывается стена, и чудесным образом появляется Норандо.
Норандо
Ну, что ж, открой ее. Ты превратишься
В холодный мрамор.
Дженнаро
Ты, Норандо! Как
Сюда проник ты?..
Норандо
Суетный вопрос.
Я все могу. Ты сокола убил,
Убил коня и гнев еще ужасней
Зажег в моей груди. Ты месть мою
Пока отсрочил, но она свершится,
И этой ночью твоего Миллона
Пожрет дракон. А впрочем, если хочешь,
Предупреди его, и ты мгновенно
Окаменеешь. Пусть погибнет мир,
Но оскорбленье, гордому Норандо
Тобою нанесенное, отмcтится.
(Хочет скрыться.)
Дженнаро
(с мольбой)
Норандо... О Норандо... Повелитель...
Послушай...
Норандо
Я тебя не стану слушать.
Вперед наука - похищать девиц.
(Исчезает в стене.)
Стена закрывается.
Дженнаро
(в отчаянии)
О беспощадный враг, неумолимый
Преследователь, неотступней тени
Крадущийся за мною по пятам
И населивший грудь мою и мозг
Неистовством, терзанием и страхом,
Клубком ужасным ядовитых змей!
Явление IV
Дженнаро, Панталоне.
Входит Панталоне; на голове под шляпой у него белая повязка, рука на перевязи.
Дженнаро
(горячо)
Ах, добрый, верный старец! Вы один
Еще, должно быть, любите меня!
Но как вы здесь, когда мне говорили,
Что вы на попечении хирургов,
Не в состоянье двигаться, опасно
Ушибленный конем? Я и на вас
Навлек несчастье. Друг мой, я смиренно
Прошу прощенья.
Панталоне
Прощения у меня? У вашего слуги? У человека, который вас обожает? Который нянчил вас? У джудеккинского сердца? Правда, я побывал в руках у хирурга, он мне вправил эту руку, которая оказалась вывихнута, положил мне белковую примочку на голову, которая оказалась слегка пробита, как видите (снимает шляпу и показывает повязку), и натер мне мазью все тело, которое было сплошь в кровоподтеках. Я не мог шевельнуться, не мог дышать. Но слова-слова, сыночек дорогой, сильнее всех пластырей на свете. Слышать каждую минуту: "Во дворце раздор между братьями. Король во гневе. Принц оскорбил его на сто ладов. Они бранились. Король угрожал жизни принца. Неминуема трагедия. Весь город волнуется". Такие лекарства хуже самой болезни, конечно, но они согнали меня с постели, заставили позабыть боль, дали силу этому бедному старому калеке, бесполезному, но сердечному, прийти вас повидать, прийти услышать из ваших уст причину всей этой смуты, подать вам искренний, дружеский совет и, услужая вам, принести в жертву жалкий остаток своих дней, если ничего другого он сделать не сможет.
