Жан Ануй - Эвридика
Орфей . Скорее, а то опоздаешь. Значит, берешь арфу и большой чемодан. У меня двести франков, остальное оставь себе.
Отец . Пожалуйста, не разыгрывай великодушия, там не так уж много.
Громкоговоритель . Пассажиры, отъезжающие на Безье, Монпелье, Сет, Палавас-ле-Фло, просим занять свои места.
Отец (неожиданно)… Как ты думаешь, вернут мне деньги за твой билет?
Орфей (обнимая его). Не знаю. Знаешь, папа, я счастлив. Я люблю ее. Я тебе напишу. Ты хоть порадуйся тому, что я счастлив, мне так хочется жить!
Отец . Мне одному ни за что не унести все это.
Орфей . Я тебе помогу, возьмешь носильщика.
Отец (с порога выкрикивает сыну смешные проклятия, при этом часть свертков падает). Ради какой-то девки ты бросаешь родного отца! Ради девки, которая, может, тебя и не любит вовсе!
Орфей . Я так счастлив, папа!
Голоса (за сценой). По вагонам! По вагонам! По вагонам!
Отец (уходя) . А мне одно остается - подохнуть!
Орфей (подталкивая его). Быстрей, быстрей, папа!
Уходят.
Свистки, хлопанье дверей, дым. И сразу же слышно, как поезд трогается. Входит Эвридика с небольшим чемоданчиком, усаживается в уголке, маленькая, незаметная. Орфей возвращается. Подходит к ней. Она смотрит на него.
Орфей . Ну вот. Все уладилось.
Эвридика (каким-то странным голосом). И у меня тоже все уладилось.
Орфей (опускает голову). Простите меня. Он немножко смешон. Это мой отец.
Эвридика . Не надо просить у меня прощения. Дама, которая только что ворковала о любви, моя мать. Я не решалась сказать вам это. Они стоят лицом н лицу, нежно улыбаются друг другу.
Орфей . Я рад, что и вам тоже было стыдно. Выходит, мы с вами вроде как родные братья.
Эвридика (улыбаясь). Я так и вижу, как вы, совсем еще малыш, тащитесь за ним со своей скрипкой…
Орфей . Он играл в оркестре, но уже заставлял меня пиликать в кафе, между столиками. Однажды нас задержал полицейский. Отец стал плести, что он, мол, родственник министра и полицейскому это даром не пройдет. Полицейский насмехался над ним. Мне было тогда лет десять, и я горько плакал. Мне было ужасно стыдно. Я не сомневался, что меня ждет каторга.
Эвридика (кричит со слезами на глазах). О мой любимый, а меня не было рядом! Я взяла бы вас за руку, пошла бы вместе с вами в участок. Объяснила бы вам, что это совсем не так страшно. Ведь я в десять лет уже знала все.
Орфей . Он тогда играл на тромбоне. На каких только инструментах он, бедняга, не пытался играть - и все неудачно. «Я сын тромбониста»,- говорил я у входа и проскальзывал в кино, где он выступал… «Тайны Нью-Йорка» - о, это было замечательно!…
Эвридика . А «Белозубая маска»! Бывало, в четвертой части горло перехватывало от ужаса… Как бы мне хотелось сидеть рядом с вами на жестких откидных креслах… Вместе есть мандарины в антракте, узнавать у вас, правда ли, что кузен прекрасной Пирл Уайт предатель и догадался ли обо всем тот китаец… Как бы мне хотелось, чтоб мы росли с вами вместе. Какая жалость!…
Орфей . А теперь все это кануло в прошлое. И ничего не вернешь. Мандарины давно очищены, кино выкрашено в другой цвет, а героиня уже старуха.
Эвридика (тихо). Это несправедливо…
Звонок, гудок приближающегося поезда.
Громкоговоритель . Пассажиры, отъезжающие на Тулузу, Безье, Каркассон, посадка с седьмого пути. Поезд прибывает на станцию.
Другой громкоговоритель (повторяет вдали) . Пассажиры, отъезжающие на Тулузу, Безье, Каркассон, посадка с седьмого пути. Поезд прибывает на станцию. В широко распахнутую дверь на перрон проходят актеры труппы со своими чемоданами.
Первая девушка . Быстрее, милочка. Нам придется стоять всю дорогу. Ну, конечно, звезды едут во втором классе. Интересно, кто доплачивает за их билеты, скажи, кто?
Вторая (продолжая свой рассказ) . Ну так вот, знаешь, что она мне сказала? Сказала: а мне наплевать. Уж я за себя постою…
Проходят. Входят мать и Венсан, нагруженные шляпными картонками, саквояжами.
Мать . Венсан, котик, где большой чемодан и зеленая картонка?
Венсан . У меня. Иди быстрее.
Мать . Будь осторожен, ремень ослабел. Помню, в Буэнос-Айресе шляпная картонка Сары раскрылась на перроне. Страусовые перья валялись повсюду, даже на рельсах…
Проходят. Вслед за ними идет отдувающийся толстяк, он кричит кому-то идущему сзади.
Дюлак . Быстрее, черт тебя побери, быстрее! И проверь вещи в багажном вагоне, чертов осел! Садись в хвост. Мы поедем в головных вагонах.
Эвридика (тихо). Вот они проходят перед нами, все действующие лица моей жизни…
Наконец, по сцене пробегает, не в силах бежать, жалкий, смешной молоденький администратор, он тащит слишком много чемоданов и свертков, которые то и дело падают у него из рук. И все это под аккомпанемент гудков приближающегося поезда и отдаленных криков.
Эвридика (тихо, Орфею). Закройте дверь.
Орфей закрывает дверь, и сразу со всех сторон их обступает тишина.
Ну вот. Теперь мы одни на целом свете.
Громкоговоритель (где-то вдалеке) . Пассажиры, отъезжающие на Тулузу, Безье, Каркассон, посадка с седьмого пути. Поезд прибывает на станцию.
Орфей тихо подходит к Эвридике. Грохот поезда, прибывающего на станцию, и вдруг - крик, крик, переходящий в вопль, который все растет и вдруг сменяется зловещей тишиной. Кассирша встает со своего табурета, пытаясь разглядеть, что произошло. По сцене пробегает официант.
Официант (кричит им на ходу) . Кто-то бросился под скорый, какой-то молодой человек!
По перрону бегут люди. Орфей и Эвридика стоят лицом к лицу, не смея взглянуть друг на друга, не произнося ни слова: На перроне появляется молодой человек в плаще; он входит, закрывает дверь, смотрит на них.
Эвридика (тихо). Я ничего но могла поделать, я любила тебя, а его не любила.
Пауза, они смотрят прямо перед собой.
Молодой человек . (подходит к ним; бесстрастным голосом, не сводя с них взгляда). Он бросился под паровоз. Он умер сразу, от удара.
Эвридика . Какой ужас!
Молодой человек . Нет, он выбрал вовсе не плохой способ. Яд действует медленно, от него долго мучаются. И потом рвота, судороги - все это омерзительно. И снотворное то же самое - некоторые люди думают, что они заснут, и все. Просто смешно! Умирают с икотой, с дурными запахами. (Подходит ближе, спокойный, улыбающийся.) Поверьте мне… легче всего, когда очень устал, когда долго шел и шел с одной и той же неотвязной мыслью, легче всего - скользнуть в воду, как в мягкую постель… Задыхаешься, но не больше секунды, зато какие великолепные видения… А потом засыпаешь. Наконец-то!
Эвридика . Вы думаете, ему было не больно умирать?
Молодой человек . Умирать никогда не больно, мадемуазель. Смерть никогда не причиняет боли. Смерть ласкова… Это жизнь причиняет нам муки, когда мы принимаем разные яды, наносим себе неумелые раны. Остатки жизни. Надо смело довериться смерти, как другу. Как другу с нежной и сильной рукой.
Орфей и Эвридика стоят, прижавшись друг к другу.
Эвридика (тихо, как бы оправдываясь) . Мы не могли поступить иначе. Мы любим друг друга.
Молодой человек . Да, я знаю. Я вот тут слушал ваш разговор. Красивый молодой человек и красивая девушка! И готовы сыграть свою роль до конца, не плутуя. Без мелких уступок комфорту, обыденщине, которые сулят любовникам долгую благополучную жизнь. Два отважных зверька, с гибкими членами, с крепкими зубами, готовые сражаться, как и подобает, до самой зари и пасть вместе от ран.
Эвридика (шепотом). Но, мсье, мы не знаем вас.
Молодой человек . А я вас знаю. И очень рад нашей встрече. Вы едете вместе? Сегодня вечером только один поезд. На Марсель. Вы поедете?
Орфей . Да, конечно.
Молодой человек . Я тоже еду туда. Возможно, я еще буду иметь удовольствие встретиться с вами. (Кланяется и уходит.)
Орфей и Эвридика поворачиваются лицом друг к другу. Они стоят, такие маленькие среди большого, пустынного зала.
