Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика
Звучит как «вы все идиоты, если не понимаете очевидные вещи». Я такой ответ принять не могу. В блогах ему многие ответили, как и следовало ожидать, «сам дурак!»
Считаю, что это важно: почти никто из академиков фильм не смотрел, премьера назначена на Первом канале только 14 ноября. Я фильм видел.
Бегство от свободы
В наше время откат назад, к былым временам, возможен, что бы ни говорили оптимисты. Пусть откат не полный, но частичный, потому что нашим людям свобода не нужна. Не потому, что не готовы, а потому, что не нужна и никогда не понадобится: такие химические реакции происходят в мозгах у наших людей, так устроены их душа, сердце, тело.
И я говорю не только о стариках, но и о молодых. В моём окружении среди молодых писателей и учёных много тех, кто мечтает о прошлых временах: когда были госзаказы, Ленинские премии, когда за верность идеологии можно было получить квартиру, дачу, хорошее медицинское обслуживание и паёк из деликатесов.
Несвободным быть легче. Легче существовать внутри какой-нибудь системы, когда ты отчётливо чувствуешь, где края. А свобода – это гладь без горизонта: куда ни направишься, везде неизвестность!
Что касается наших академиков, то они, вне зависимости от того, как относятся к прошлым временам, – родом из СССР. Их мышление не изменилось. Иначе откуда бы появилось это требование: «Запретить!»? Очень категорично.
Им не нравится, что кто-то отошёл от штампов. Вот клише, по которому они привыкли жить:
Если кандидат наук имеет любовницу – он растленный тип.
Если доктор наук имеет любовницу – он оступился.
Если академик имеет любовницу – он жизнелюб.
Многие скажут: анекдот. Нет, это правда жизни. Кстати, даже в фильме «Мой муж – гений» актриса Людмила Чурсина, исполняющая роль престарелой Коры Ландау, говорит: «Наша история похожа на историю многих семей в эпоху сексуальной революции. Разница лишь в том, что Ландау – гений».
То есть между строк говорит: «Многие это делают, но ему можно, потому что он был очень хорошим физиком». Мне больше по душе другая правда: «Кому многое дано – с того и спросят больше».
Хотя я считаю, что он прожил жизнь не только как гениальный учёный, но и как свободный человек, чего нашим академикам и другим постсоветским гражданам не дано. Ландау был свободным и сильным, и защищать его не нужно. Он сам себя защитил своими открытиями. Ландау был не только либералом в семейной жизни, он был либералом во всем.
Академики же хотят видеть иконописного Ландау. Такого, как принято! Они говорят: «Ландау год сидел в тюрьме. Он написал листовку против Сталина! Вот о чём нужно снять фильм!», «Он был самым мудрым, самым добрым, самым… А вы о нём так!»
Я составил портрет по комментариям академиков, каким они его якобы видят: остроумным, добрым и простым, скромным, мудрым. У него железная сила воли! В общем, он был святым. Точнее, он, как в голливудских блокбастерах, супермен. А главное, он, как и все порядочные люди, был против режима.
Все всем врут
Сейчас в среде интеллигентов хорошим тоном считается быть против нашего советского прошлого. Но я вас уверяю, пройдёт не очень много лет, и мода поменяется.
Тогда вспомнят, что Ландау перед смертью хотел вступить в партию. Если честно, то я читаю выступления академиков с глубоким стыдом. Настолько они кажутся неправдивыми, заскорузлыми, неширокими.
Но на самом деле в душе, не для всех, они другие и всё понимают – не просто же так они стали академиками. Они наше всё. Наша история. И всё же они сказали своё слово, и на их фоне мне стал симпатичен тележурналист, которого я не любил за слащавый вид и манерную речь с детства, Дмитрий Дибров:
«Фильм актуален. Наши семьи давно превратились в царство лжи и мелочных страстей». Хочется сказать: даже больше! Не только семьи. Все всем врут. И, как сказали создатели фильма на радио «Эхо Москвы», «пора показать гения не забронзовевшим, а настоящим».
Что-то делать, конечно же, пора, но от такого свержения с пьедестала толку будет мало. Потому что ну понаблюдают люди, как свергли, даже позлорадствуют – и забудут, и будут врать дальше как ни в чём не бывало.
Они подумают, что их, простых смертных, это не касается. Делать что-то нужно, но не так. А пока в нашем обществе, в российском, праведник не тот, кто живет праведно, а таких и не может быть. Ведь все мы люди, праведником называет народная молва того, кто умеет наиболее убедительно сложить лапки на груди, возвести глазки к небу и сыграть страдальца.
И его окрестят праведником и страдальцем, пусть даже на самом деле пробу ставить негде на этом «невинном». И если кто-то поумнее захочет другим сказать о нём правду, то на него зашикают.
Озабоченный гений
Первый вопрос, на который я хотел ответить себе (всего их два): а правда, Ландау был зациклен на сексе? Нашёл историю. Её рассказывают в среде физиков все.
После войны один из друзей порекомендовал Ландау помочь молодой девушке, студентке мехмата МГУ. Она пришла к нему. Он её спросил: «А что вы умеете делать?» Она ответила: «Интегрировать». – «А еще?» – «Дифференцировать».
Ландау вздохнул: «А то, что женщина должна уметь, вы умеете?» Девушка всё поняла, расплакалась и ушла. После этого друг позвонил и рассерженно спросил: «Как же ты так можешь с сиротой?! Ведь я тебя просил!»
На это Ландау ответил по-детски, как и положено гению: «А что ты мне фригидных посылаешь?» Пусть тот, кто из его учеников-академиков не слышал эту историю или историю хуже: о Берии, Сталине, Ландау, сексуально озабоченных аспирантах и Коре Ландау, о том, почему Льва Давидовича не назначили главой Академии наук, – пусть тот, кто из них не слышал, первым кинет в меня камень.
На первый вопрос ответ есть: Ландау действительно гипертрофированно чутко относился к сексу. Всё говорит о том, что он был эротоманом.
Второй вопрос, на который я хотел ответить: адекватно ли показали образ учёного создатели фильма? Я посмотрел фильм, прочитал книгу.
Заметно, что в мемуарах жена хотела свести счёты с мужем. Книгу писала очень обиженная женщина. Не заметить это может или слепой, или другая женщина – из солидарности. Татьяна Архипцова, режиссёр фильма, – женщина. Меня могут обвинить в шовинизме, но я привык – очень часто, когда женщина-режиссёр экранизирует женщину-автора, получается бабий бред в квадрате. Так и в этот раз.
Тот, кто в видеохрониках видел настоящего Ландау, не может не отметить, что он действительно гений с горящими глазами, он грациозен, и совершенно ясно, за что его любили женщины.
Даниил Спиваковский сыграл Чикатило, маньяка-дебила. Актёр двигается и ходит полусогнуто, неуклюже, так, будто нижняя часть туловища у него намного тяжелее верхней.
Смотря на этот плод воображения Архипцовой, не понимаешь, за что это нечто бесформенное любит жена, за что его любят многие и многие женщины. Даже эпизод, где академик соблазняет женщину, он читает стихи, глядя на звёздное небо, и она, растрогавшись, влюбившись, начинает раздеваться, говоря: «Я думала, вы обычный светский ловелас, но вы поразили меня!»
Даже этот эпизод, который мог бы показать Ландау с другой стороны, фальшив и глуп. Прежде всего потому, что режиссёр неправильно попала в образ изначально. Представьте себе: урод с дебильным лицом бормочет стихи Лермонтова. Женщина могла отдаться разве что из жалости или чтобы замолчал, но не от очарования моментом.
Материала для фильма – не побоюсь этого слова, для гениального фильма! – было больше чем достаточно, но из всего этого изготовили грубую поделку. Всё сделано на киношных штампах.
В фильме нет вообще ни одной попытки творческого осмысления жизни Ландау. Только штампы. Согласен с Александром Гордоном, в программе которого 14 ноября покажут этот фильм: «Людям брезгливым я не советую его смотреть» («Новая газета», 27.10.2008).
А ведь можно было показать настоящего Ландау, показать, за что любили учёного и человека, его горящие глаза – такие, как в хрониках! – можно было показать и его подлости, но и то, за что любили, тоже нужно показать непременно!
Авторы фильма претендуют на то, что они говорят правду о табуированных вещах. Что они смелые первооткрыватели! Но на самом деле они клевещут. А могли бы выказать правду, и её бы пришлось принять всем. Однако для этого нужен талант.
Запрещать фильм нельзя, мы не в СССР, его нужно показать, а потом судиться. Сделать так, чтобы создатели фильма больше уже никогда не появились в профессии. Но этого не будет. Пошумят, покажут, ещё пошумят, и на этом дело закончится.
Да, и самое главное! Чтобы не ставить себя в глупое положение, академикам нужно всё-таки посмотреть фильм.
Скачивайте и смотрите. Мерзость, но знать конкретно, что за мерзость, чтобы бороться, необходимо. А ещё нам нужно перестать говорить заученные вещи: «Покажите или никакого, или святого Ландау!»
Частный корреспондент, 5.11.2008Чертова дюжина + один поэтический «живой журнал»
