Ванда Василевская - Бартош-Гловацкий
Бартош. Марыська, не бранись. Дай женщине крупы, ведь сын ее со мной вместе в войске был.
Агата. Да только ни избы, ни свиньи, ни коровы не получил, а теперь его заставляют и за то время отрабатывать, да еще вдвое отрабатывать… Я уж и внучат на работу гоняю, да малы они еще, слабы…
Бартошиха. Было бы и вашему первому кинуться, как мой-то.
Бартош. Э, болтаешь! Кинулся и он.
Бартошиха. Видно, не первый.
Агата. Все-то ведь не могли быть первые, верно?
Бартош. А отработки не полагается. Ясно было сказано — за военное время отработки не требовать!
Агата. Кто еще это сказал! Управляющий другое говорит. Все дни сосчитал.
Бартош. Ваш Франек должен бы противиться.
Агата. Кто ж станет противиться? Что мужику поделать против управляющего? Так уж спокон веков ведется. Так как же с крупой-то?
Бартош. Побольше насыпь. У них ведь трое ребятишек.
Агата. Ох, трое, трое… И не знаю, кум, когда вам отдам.
Бартош. Чего там отдавать! Не пропадем с голоду без этой крупы. Надо мне зайти к вашему, поговорить.
Агата. Дома его еще нет. Сегодня далеко работают, до полночи не вернется.
Бартош. Надо поговорить. Несправедливо управляющий поступает.
Бартошиха. На то он и управляющий. Беспременно он тебя слушать станет, как и что ему делать.
Бартош. Не меня. Сразу ведь видать, что это управляющий сам выдумал. Как же так, пан староста сам же людей к пану Костюшке отправлял… Давно пан староста не бывал в деревне, вот управляющий и самовольничает. Прикрикнет на него пан староста, и все будет как полагается.
Бартошиха. Э, делай, как хочешь. У тебя свой разум, не дитя. А что из этого выйдет…
Агата. От всей души, от сердца вам, соседи дорогие, спасибо. Уж как только смогу, отблагодарю вас, Войцех.
Бартош. Не за что. Сварите детям, а своему скажите… (Выходит за Агатой и тотчас возвращается в избу.)
Бартошиха. Вон как на прощанье кольнула — попросту Войцехом назвала! А тебе бы только за людей хлопотать, а люди… О своих делах и слова сказать некогда.
Бартош. Какие опять дела?
Бартошиха. Какие дела: хозяйственные… Я так думаю, что, как корова отелится, придется тебе хлев побольше ставить, к весне…
Бартош. Кто знает, что к весне будет.
Бартошиха. А что будет? Продадим кабанчика, пойдешь поклонишься управляющему — может, даст лесу. Такой бы хлев поставить, как у…
Бартош (выглядывает в дверь). Владек бы должен прийти, что-то не видать… Я посылал Валька, забыл он ему сказать, что ли?
Бартошиха. С этим мальчонкой тоже… Неслух такой, что и…
Бартош. Мальчонка как мальчонка… Знаешь, Марыся, я так думаю, пошлем-ка мы его учиться.
Бартошиха. Это еще зачем?
Бартош. Пусть парень учится.
Бартошиха. А Роза?.. Войтусь, а как же с Розой?
Бартош. А что такое?
Бартошиха. Как же она замуж пойдет?
Бартош. А как? Обыкновенно как!
Бартошиха. Глупый! А за кого? За барина ведь она не выйдет, а за мужика… Так ведь тогда опять на барщину?..
Бартош. Подожди, может, все еще по-другому будет.
Бартошиха. А как же оно может быть по-другому?
Бартош. Может, пока она вырастет, никто на барщину ходить не будет.
Бартошиха. Что ты! Как это можно? Подумай, кто же будет работать?
Бартош. А ну, пан сам обработает, сколько сможет, а что не сможет, — то уж мужикам.
Бартошиха. Господи Исусе! Да ты что говоришь-то? Да я и слушать не хочу! Ничего доброго из таких разговоров не выйдет! Ты бы лучше за своим хозяйством смотрел, а не забивал себе голову такими думками. Плохо тебе, что ли?
Бартош. Может, и не плохо, а только ты дальше своего носа не видишь…
Бартошиха. Да и ты лучше бы о себе, да обо мне, да о ребятишках думал, а не о чужих людях! Они-то о тебе думают? Как же… уж мне бабы говорили…
Бартош. А ты их не слушай. Не может так быть, чтобы только о себе. Не за себя я шел воевать под командой пана Костюшки.
Бартошиха. Посчастливилось тебе раз, так нечего искушать господа бога, а то кончится его долготерпение, что тогда?
За окном отдаленный шум, шаги, отдельные слова.
Бартошиха. Люди с работы идут.
Бартош. С барщины.
Бартошиха. А мы себе дома, как паны какие! Ах, Войтусь, как подумаю!.. А ты что такой невеселый?
Бартош. Да вот как раз из-за этого. Что мы дома, как паны. А люди с работы. Только сейчас идут… Ночь на дворе.
Бартошиха. Милый ты мой, да ведь не может же всякий паном быть, что уж бы это за порядки на свете были?
Бартош. А ты враз забыла приказчичью плетку.
Бартошиха. Было это, было, да миновало!
Бартош. Еще не миновало… Поют…
Издали слышен сначала только мотив, а потом и слова.
Песня девушек
Ой, блюла меня ты, мама, как червонный злотый,
А теперь ты отдала пану на работу…
Появляются Владек Банах и кузнец Ян.
Бартош. О, пришел! Что ж так поздно? А, и вы, Ян…
Владек. С работы. Зашел только в кузницу, и вот вместе…
Бартош. Садитесь. Знаешь, Владек, не так что-то делается, как надо.
Владек. Это с чем?
Бартош. Да с этой отработкой. Как же это так?
Владек. Травинский строго наказывал — должны отработать. Хорошо еще, что тебе не довелось, ты ведь еще дольше был в войске, чем мы.
Бартошиха. Ну, с ним это уж другое дело. Пойду подою. (Выходит с подойником.)
СЦЕНА IVБартош. Твердо нам Костюшко сказывал…
Ян. Вот что я вам скажу, Войцех. Не знаю, какой он, этот Костюшко, и ничего против него говорить не стану. А одно видно: паны-то посильней пана Костюшки.
Бартош. Рассказывайте!..
Ян. А конечно, посильней. Еще весной в местечке с барабаном объявляли, что набор плохо идет, потому паны своих мужиков не пускают. Да и у нас: в Краковском округе пан староста еще позволял воевать, а как в Сандомирский пошли — давай мужиков назад!.. И объявляли, сколько кто должен давать войску, а ничего не дали.
Бартош. Паны панами, не на панах свет держится! Я вам скажу, Ян, великая сила — народ. Эх, как мы под Рацлавицами шли! Так вот я и думаю — не бросить ли это все да не пойти ли догонять войско?
Ян. Опять за чужое дело башку подставлять?
Владек. Рассказывайте! Что ж, разве Войцех не получил избы, коровы, свиньи?
Ян. И еще что?
Владек. И на барщину не ходит!
Ян. Он — а еще кто?
Бартош. Знаете, Ян, по-моему, так: сразу всем не вышло. Ну, помаленьку все сделается. Чьими руками воюют? Мужицкими руками. Руками простых людей. Так когда война кончится, как же? Тогда простой человек и о своих делах поговорит, спросит панов, где они были?
Владек. Конечно, конечно!
Ян. По мне, лучше бы сперва поговорить. Костюшко манифесты пишет, а господа делают, что хотят. Мужицкими руками войну кончат, а по своему разуменью потом править будут.
Бартош. Вы, Ян, по-моему, уж чересчур умный. Как так? Тут из пушек палят, а вы будете торговаться, что и как? Война так война, разговаривать некогда. Потом — другое дело.
Ян. А потом барин тебя опять на барщину загонит, потому ему бояться нечего будет.
Владек. Эх, Ян…
Ян. А я на вас дивлюсь. Чего-чего не повидали, а в башке как было пусто, так и осталось.
Бартош. Не видели вы, Ян, Костюшку, не слышали вы, как он говорит. Иначе бы на божий свет глядели. А ведь и он из панов…
Ян. О далеких, о великих делах вы думаете, а тут ведь уж явственно видать, что дело плохо.
Владек. Очень уж пан Травинский сердит, а за ним и приказчики.
Бартош. Надо будет их окоротить.
Ян. Эх…
Бартош. Закон так закон. Сказано было: отработки не будет и уменьшение повинностей.
Ян. Где такой закон?
Бартош. Не болтайте, Ян, сами хорошо знаете. Вы грамотный, читали.
Ян. Мало ли что читаешь? Мужику кажется, что коли напечатано, так уж свято. Оно, конечно, печатным легче обмануть, чем словами. А тут и говорили и печатали, а что с того?
Бартош. Самим присмотреть надо. Понятно, если мужик своего не требует да еще управляющему в пояс кланяется, то…
