Анатолий Гуницкий - Практика частных явлений
Первый: (растерянно) Я читал о чём-то подобном… в книгах…
Третий: (встаёт) Мне таких книг читать не приходилось.
Первый: (жалобно) Не уходи! Не покидай меня! Донт! Я же застрял! Я — застрял! Застрял!
Но Третий уходит. Нарастающее шуршание метлы.
Картина 2
Прошло некоторое время. Там же. Первый по-прежнему «застрял». Но есть и некоторые изменения: к ящику, на котором он сидит, приставлены другие ящики — получилось что-то вроде ложа; появились различные предметы домашнего обихода — посуда, лампа, таз, горшок. Сверху, над «ложем» — деревянный навес с боковыми стенками. Возле Первого стоит молодая женщина. Первый жадно ест.
Первый: Пиво свежее. Вкусно! Старик тоже приносил вчера пиво, но оно оказалось несвежим. Меня даже чуть не вытошнило потом. Хорошо, что я вспомнил один старый способ — задержал дыхание. Обошлось. (продолжает закусывать) Вкусно! Да, но где же Старик? Где он?
Женщина: Он не старик.
Первый: Не старик? Ну что ж… Не знаю даже, что и сказать вам на это. Мне он не показался слишком уж молодым. К тому же он воевал — полковник в отставке. Как будто бы служил на Дальнем. Не старик. Странно.
Женщина: Да, не старик. Он — не придёт.
Первый: Не придёт. Почему? Что-то случилось? (пауза) Болезнь? (пауза) Ну что же. Не знаю даже… Почему вы молчите? Что произошло? (пауза) Я — понял! Он не болен, он… просто мёртв. Мёртв! Недаром он напоминал мне одного знакомого мёртвого, я даже как-то сказал ему об этом, а он, кстати, не возражал. Стало быть, он давно был мёртв — и всё-таки приходил ко мне, приносил еду, вот… навес сделал. Он заботился обо мне! Я даже как-то привык к нему… Не могу сказать, что у нас возникла особая, подлинно духовная близость, но всё-таки… Какие разные, однако, бывают мёртвые! (пауза) Как же мне быть теперь? Я ведь застрял, понимаете?
Женщина: Теперь к вам буду приходить я.
Первый: Странно.
Женщина: Я буду приносить вам еду и всё, что необходимо.
Первый: Странно. Кто же вы?
Женщина: Я — нечто вроде патронажной сестры. Муниципальные услуги.
Первый: Странно, странно, странно… Как вас зовут?
Женщина: Элен.
Первый: Странно. Не знаю даже, что и сказать вам… Чёрт возьми! В последнее время я приобрёл на редкость скверную привычку: я всё время, сто раз на дню, повторяю одни и те же дурацкие слова. Я всё время говорю: «Ну что ж. Не знаю даже, что и сказать вам на это». Всё время одно и тоже. Я говорил это Старику, редким прохожим, сам себе. Вот и вам… Что это со мной?
Женщина: (безразлично) Не знаю. Но я могу у кого-нибудь спросить.
Первый: (резко) Спросить у кого-нибудь! Канг! В вашем ответе чувствуется плохо скрытая издёвка, вы попросту отмахиваетесь от меня, как от малого ребёнка (спохватился, смущённо). Простите… В моём положении. (пауза, фальшиво) Пак-пак. Стало быть, Старик больше не придёт…
Женщина: (терпеливо) Он — не старик.
Первый: Но — почему? Позвольте узнать — почему? Разве я обидел его чём-нибудь? Нет. Я мог быть резок, местами придирчив, мнителен, раздражителен и даже сварлив — но в моём-то положении! А уж если он был чем-то недоволен, то мог бы запросто — уверяю вас! — запросто мог бы сказать мне об этом. Я бы постарался сгладить углы — по мере моих возможностей, разумеется. А он взял и исчез. Мёртв. Что ж из того? Мёртвые ходят. Носят мешки. И он — ходил. Нет, вы чего-то недоговариваете! Пусть что-то произошло, предположим! Но в любом случае он мог, он должен был предупредить меня… дать знать… сообщить о чём-то… поставить в известность — тем или иным способом! Разве не так? Вы так не думаете? Согласитесь, если мы берём на себя определённые обязательства, то наш долг действовать именно в соответствии с этими обязательствами!
Элен: (заученно) Далеко не всегда обстоятельства позволяют нам это сделать.
Первый: Да, но разве не должны мы стремиться преодолеть все возможные препятствия, чтобы выполнить намеченные обязательства? Разве не логично — если мы вымоем руки или даже лицо — воспользоваться впоследствии полотенцем?
Элен: (заученно) Далеко не всегда уместны подобные аналогии.
Первый: Да, но если в силу каких-то причин мы не в силах больше контролировать ситуацию, то разве не логично хоть в какой-то мере повлиять на её исход и тем самым предопределить хотя бы гипотетически, априори — благополучное разрешение тобою же начатого дела?
Элен: (заученно) Далеко не всегда ситуация позволяет влиять на свой исход.
Первый: Да, но помимо доминанты ситуации всегда существуют нравственные аспекты.
Элен: (заученно) Далеко не всегда эти аспекты способны оказать влияние на обстоятельства.
Первый: Да, но зависимость ситуации от обстоятельств не может не включать в себя наличие аспектов, как бы являющихся существеннейшим фактором тех же самых обстоятельств — другими словами, обязательство не в меньшей степени влияет на обстоятельство, тогда как аспекты нравственно-этического свойства формируют де факто истинную, подлинную масштабность ситуации и более того, делают её впрямую зависимой от аспектов, подменяющих, по сути, обстоятельства, преобразующих их в совсем иные обстоятельства, в коих победно доминируют подверженные было несправедливому забвению обязательства.
Элен: (поразмыслив, заученно) Далеко не всегда ситуация так легко утрачивает свои первоначальные свойства, даже если некоторые из обязательств преобразовали обстоятельства — к тому же влияние аспектов если и допустимо, как немаловажный фактор на первичных этапах возникновения ситуации, то уж потом возникает новое качество обстоятельств, преобразующих их в принципиально иной уровень, где сами аспекты становятся лишь жалким отголоском некогда существенных обязательств, мало что определяющих в обновлённых — или даже новых аспектах обновлённой ситуации и в её почти абсолютной зависимости от модифицированных обстоятельств.
Первый: (растерянно) Да, но…
Элен: (заученно) Далеко не всегда…
Первый: (растерянно) Да, но…
Элен: (заученно) Далеко не всегда…
Первый: (растерянно) Да, но… Да, но… Да, но…
Элен: (заученно) Далеко не всегда. Далеко не всегда. Далеко не всегда.
Первый пытается что-то сказать.
Элен: (заметив его порыв) Далеко не всегда. Далеко не всегда. Далеко. Далеко. Далеко. Далеко.
Далёкое шуршание метлы. Очень большая пауза.
Первый: (устало) Ш-ш-ш. Всё-таки я хочу знать, куда он подевался. Я хочу, что бы вы мне сказали. Я требую. Слышите?
Элен: (устало) Он — застрял.
Пауза.
Первый: (поражён) Как это — он застрял?
Элен: Примерно так же, как и вы.
Первый: Как я? Не знаю, не знаю даже.
Элен: Застряли многие. Уже открыто говорят об эпидемии.
Первый: (в ужасе) Эпидемия? Она-то откуда взялась?
Элен: Этого пока никто не знает. Застрявших очень много, с каждым днём их всё больше и больше. Разве вы не заметили, что число прохожих резко сократилось?
Первый: Я как-то не обращал…
Элен: Подлинные масштабы эпидемии ещё неизвестны. Неизвестно также — эпидемия ли это? Но если это — всё-таки эпидемия — а это, видимо, всё-таки эпидемия — то ясно одно — распространяется она всё шире и шире. Множественные случаи наблюдаются не только в нашем городе.
Первый: Не знаю даже… Что же говорят специалисты?
Элен: Специалисты в основном разводят руками. Да и можно ли их считать специалистами? Ведь подобное происходит впервые. Правда, академик Винтельман проводит аналогии с «Носорогами» Ионеску и также с Камю, но его никто не слушает, кроме аккуратных, восторженных старушек.
Первый: Винтельман? Не слыхал я о таком… А если все застрянут? Что — тогда?
Элен: Не знаю.
Первый: (тревожно) Вам-то хорошо так говорить…
Элен: Не следует поддаваться панике.
Первый: Поймите, в моём положении… Да-а, стало быть всё значительно серьёзнее, чем я думал… много застрявших… не один я такой. Они-то как? У них тоже есть крыша над головой? К ним ходят? Кормят их?
