Александр Мардань - Борщ в четыре руки
А почему люди расстаются? Не знаешь? Устают смотреть в глаза друг другу? Кто из нас первый устал? Я… А может она, а я не заметил…
После гляделок стали «в молчанку» играть. Оба понимали, что пора разойтись. А кто первый скажет? Во Франции есть агентства расставаний. Сотрудник сообщает твоей половине, что финита ля комедия. За деньги, естественно. Интересно, как это выглядит? «Будьте любезны, передайте жене, что я хочу с ней развестись». — «Ваша жена сказала, что вторую такую дуру вы не найдете». — «Такую? Точно — не найду».
Раздается звонок мобильного. Мужчина смотрит в зрительный зал.
МУЖЧИНА: Это у вас или у меня? (Смотрит на телефон, лежащий на столе.) У Игоря.
Включает конфорку под сковородой. Смотрит на часы.
МУЖЧИНА: До розыгрыша полчаса. Посмотрим — посмотрим. Между прочим, я два раза выиграл. Один раз мелочь. А второй — еще при коммунистах. Сто рублей. Чемодан купил, мечтал в Европу съездить. С ним и ушел…
Роется в сумке, достает лотерейную карточку, рассматривает ее.
МУЖЧИНА: Даты, цифры… Дембель, свадьба, сын родился, кандидатскую защитил, начальником отдела стал. Развод. Итого — шесть. Из сорока девяти.
Снова подходит к столу, наливает рюмку, выпивает.
МУЖЧИНА: Лиза, кто это сказал, что жизнь состоит из любви и ошибок? Не знаешь? И я не помню. По — моему, она состоит из любви и одиночества. А может, из одного одиночества? Ведь мы все у себя одни. Одни… Конечно, мне нужен кто-то, чтобы рассказать о себе. Обрати внимание: не послушать кого-то, а рассказать о себе! Но разве этим «кто-то» не могу быть я? Что я о себе знаю? И люблю я свои желания, а не себя с повышенным давлением.
Может, и любви нет, как снежного человека. Каждый ее описывает по — своему. Я думаю, любовь — это трансформированное одиночество. Когда одному уже никак… И в дружном коллективе никак… Но если у явления много определений, то вряд ли оно существует. Был бы эталон любви… Под стеклянным колпаком, рядом с метром и килограммом…
Вдруг бросается к сковороде, снимает ее с плиты.
МУЖЧИНА: Философ! Про томат забыл. (Рассматривает содержимое сковороды, перекладывает в кастрюлю с борщом.) Уф… Вроде, не подгорело.
Пробует борщ.
МУЖЧИНА: Нормально. Когда настоится — лучше будет. Если раньше не съем. (Съедает еще ложку.) Почти как у нас с ней. Мы поначалу часто вдвоем готовили, в четыре руки. Конечно, она была шеф, а я, так сказать, поваренок. Свеклу почистить, картошку, чтобы она маникюр не портила. Над луком вместе плакали, потом смеялись. (Пауза.) Хорошо было. Разве такое может повториться… без нее? А может, я до сих пор — с ней? Готовлю, спорю, говорю… Только ты, Лиза, об этом никому не рассказывай.
Я до сих пор по утрам стараюсь не шуметь. Говорят — не сошлись характерами. На самом деле, биоритмами. Птицы в одной клетке не ужились. Я — жаворонок, она — сова. Мне спать хотелось, ей — телек смотреть. Утром — наоборот: ходил на цыпочках, чтобы не разбудить.
Опять звонит мобильник. Мужчина берет его, смотрит на монитор, но не отвечает.
МУЖЧИНА: Надо же! Упорная дама. Нет связи с телефоном вашего абонента. (Кладет телефон на стол. Пробует борщ, добавляет специи.) Вам Игорь нужен, а я ничем помочь не могу. И вообще — не грузите меня. У меня разгрузочный день. Холостой борщ и холостой вечер. (Пауза.) Порядочный человек чужие письма не читает и чужие трубки не берет. Кстати, о порядочности. Вышел как-то из института зимой, иду к машине. Слышу: «Мужчина! Мужчина, постойте!». Обернулся. Женщина поскользнулась, кулек порвался, все рассыпалось — яблоки, капуста… Она это все собирает. И видит, что я вижу… Отворачиваться неудобно. Подошел, собираю яблоки. Другого пакета у нее нет, я из машины свой принес. Собрали урожай, все не помещается. Она мне в руки кочан капусты сует, и жалобно так: «Мужчина, помогите донести? Мне один квартал!». Я ее, конечно, подвез. Оказалось, три. Потом между домами, налево — направо, за угол… Пока обратно выруливал — за столбик зацепился, машину поцарапал… А все из-за чего? Из-за ложного чувства порядочности.
Берет пульт, включает телевизор. Раздается голос диктора: «Здравствуйте! Сегодня суббота, политика за неделю». Мужчина щелкает пультом — голос замолкает.
МУЖЧИНА: Выборы. Сейчас наобещают каждой бабе по мужику, каждому мужику — по две бабы… У лжи короткие ноги, но память у людей еще короче… Игорь интересно рассказывает, как пчелы голосуют. Почти как люди, только результаты подтасовывать еще не научились… Все за новую матку проголосовали — старую убили. А если голосов поровну — желающие остаются со старой, а остальные улетают с новой. Матриархат. Насекомые все-таки. Куда им до нас.
Гаснет свет.
Зажигается свет на левой половине сцены.Женщина стоит, прижав к уху телефон. Затем, отключив, убирает его в карман. Достает из холодильника мисочки, судочки. Нарезает сыр.
ЖЕНЩИНА: Пришла я к подруге на день рождения. Почти все — парами. (Копирует интонации радушной хозяйки.) «Все собрались, прошу к столу!». (Своим голосом.) Я села с краю. Тут одна… вешалка для бижутерии… захихикала: ой, вам на углу нельзя сидеть! Примета такая — замуж не выйдете. Я улыбнулась на все тридцать два с металлокерамикой и говорю, что хочу немножко отдохнуть от предыдущего замужа, поэтому специально села поближе к балычку. Вам ведь жирного нельзя? Она от возмущения чуть маслиной не подавилась. Конечно! На ней блузка по швам трещит…
Достает из банки маслины, кладет в вазочку.
ЖЕНЩИНА: А рядом со мной пара… Он достает из ее сумочки платок, сморкается и кладет обратно. Понятно, что муж и жена… Уставился на меня. На тарелку мне подкладывает, в рюмку подливает… Потом пачку протягивает, зовет на балкон. Соврала, что не курю. Сам пошел… А жена в тарелке ковыряет и глаза поднять не может. Тогда я ей водку налила. Себе тоже плеснула… Она со мной чокнулась, залпом выпила, зажмурилась, вроде от водки, а у самой вот — вот тушь потечет.
Все меня жалели, а она завидовала. Муж на нее внимание обращает не больше, чем на швабру, но она от него не уйдет. Потому что у нее двое детей и секретаршина зарплата. Понятия не имеет, как квартиру разделить, и кому она нужна в сорок три с двумя пацанами? С мужем плохо, а без него… Не умеет и боится. И завидует. Но никогда в этом не признается, даже себе. А я умею быть одна и не хочу слезы вытирать. (Пауза.) Минус. Минус ему — большой и жирный! Где у нас графа «Не нужен»?
Ставит отметку в тетради. Берет миску, которую достала из холодильника. Перемешивает ее содержимое, пробует.
ЖЕНЩИНА: Нет, без чеснока — не то. И потом, чеснок от вампиров — первое дело. Вампиры ж не только кровожадные. Энергетические опаснее. Сидишь, общаешься, потом еле до кровати доходишь.
Чистит чеснок, с ожесточением давит его в чесночнице.
ЖЕНЩИНА: Не буду я блюдо портить!
Перемешивает салат, ставит его в холодильник.
ЖЕНЩИНА: А может все-таки кулинарный тест устроить? Борщ пересолить. Посмотрим, как жених себя поведет. Скажет: «Влюбилась хозяйка!». Банально. А если поймет, что специально? Встанет и уйдет… Значит, нервный и без чувства юмора. Такого нам не надо. А если будет молча есть? Соляной барьер высокий? Или покорностью берет? Чем еще берет? Борзыми щенками? Автопокрышками? (Пауза.) Ладно, не буду я пересаливать. Тебя, борщ, жалко!
Включает электрочайник, насыпает кофе в чашку.
ЖЕНЩИНА: Вот так, Ко — ко. Оля приезжает нечасто. Вполне можно… знакомство завести. Я же не пластмассовая… (Пауза.) Мне что — нравится быть одной? Говорят, одиночество — это свобода. Свобода — когда оно не навсегда, когда с ним можно расстаться… Бывают такие моменты, когда одной лучше. Когда хочется забраться в раковину, как улитке… А потом проходит время — и выглядываешь. Смотришь, не идет ли кто… Много проходит. А который из них — твой? Хорошо самолетам: у них есть позывной «свой — чужой». А у людей позывных нет. И как свое счастье от чужого отличить?
Наливает кипяток в чашку, размешивает кофе, пьет.
ЖЕНЩИНА: Спать одной ложиться — тоскливо. А просыпаться? Просыпаться веселее. Я с утра — не красавица. Люблю себя в порядок привести. Кофе выпить без свидетелей… А у него по утрам всегда были вопросы. А я: «возможно, наверно». Он сердился. В общем, засыпать приятно с мужчиной, а просыпаться… Где бы такого взять, чтобы ночью исчезал?
