Александр Житинский - Agnus Dei
Гриша.
Товарищи! Смотрите, товарищи!
(Бегает по кабинам и дергает цепочки слива воды).
Смотрите! И здесь! И здесь! А здесь? И здесь тоже!
Товарищи! Вы понимаете? Это грандиозно!
Оператор.
Гриша, успокойся! Возьми себя в руки!
Гриша.
Мы победим! Если в Смольном течет вода – мы победим!!!
Оператор.
Гриша, кончай! Ловите его!
Гришу ловят, удерживают, он обессилел.
Оператор.
Успокойся, старина! Мы победим! Ты прав, мы победим.
Иваницкий.
А почему ты в пальто, Гриша? Здесь тепло. Неудобно идти к товарищу Жданову в пальто.
Гриша.
Я зашит. Видите, я зашит... нет пуговиц. Я работаю и сплю в пальто.
Иваницкий.
Но вы представляете «Ленинградскую Правду»! Я, например, надел галстук...
И другие товарищи тоже... Неудобно... Дай-ка я тебя освобожу...
Оператор.
Гриша, не дергайся!
Гриша.
Не надо! Не сметь! А кто меня обратно зашьет?
Эпизод 39.
Кабинет Жданова. День.
Участники совещания сидят за столом. Во главе стола – Жданов.
Жданов.
Партия на вас рассчитывает, партия вам доверяет! И я выражаю твердую уверенность в том, что ленинградские писатели и журналисты, работники радио и кино отдадут все свои силы, свой талант, а если понадобится, и саму жизнь делу укрепления героического духа ленинградцев.
Все аплодируют. Иваницкий встает. Его примеру следуют другие. Гриша пытается встать, но ему не удается. Аплодирует Жданов и партийные руководители города.
Из боковой двери выходят люди с подносами в руках.
Несут чайную посуду и накрытые салфетками тарелки с белыми булочками.
Аплодисменты усиливаются.
Жданов.
Извините за скромное угощение. Пировать будем, когда одержим полную победу над врагом.
Перед каждым участником совещания ставили стакан с подстаканником и на блюдечке две булочки.
Гриша незаметно одну булочку прячет в карман.
Эпизод 40.
Лестница Смольного.
Журналисты, поэты, дикторы радио спускаются по ковровым дорожкам.
Их догоняет человек в полувоенной форме.
Человек.
Товарищ Гринберг! Товарищ Гринберг! Прошу прощения, я относительно булочки.
Гриша.
(останавливается).
Какой булочки?
Человек.
Она у вас в кармане.
Гриша.
И что?
Человек.
Достаньте.
Гриша.
Это моя булочка!
Человек.
Ваша. Достаньте ее!
Гриша вытаскивает из кармана булочку и смотрит на «товарища».
Человек.
Съешьте!
Гриша.
Я хотел...
Человек.
Знаю. Съешьте... Выносить нельзя. Ешьте здесь. Начинайте!
Гриша.
У меня дочь... понимаете... ну, хоть половину... Товарищ, я вас умоляю...
Человек.
Я сожалею... Ешьте, Гринберг!
Гриша начинает есть. Глаза его полны слез.
Эпизод 41.
Улица у дома Румянцевых. Вечер.
Воет сирена воздушной тревоги. Редкие прохожие спешат спрятаться в подъездах домов. Ударили зенитки. Слышатся далекие взрывы.
Тяжело дыша, в подъезд дома вбегают Вера и Алексей.
Эпизод 42.
Подъезд дома Румянцевых.
Губин.
(обнимает Веру).
Курсант Румянцева, время налета я прибавляю к вашему увольнению.
Вера.
Вы нарушаете приказ полковника. Вы трогаете меня руками...
Вы рискуете потерять свое звание.
Губин.
Я потерял больше, я потерял голову... Чувствуешь?
(Целует Веру долгим поцелуем).
Вера.
(переводит дыхание).
Теперь чувствую.
Гремит взрыв. посыпались стекла. Где-то наверху заплакал ребенок.
Эпизод 43.
Квартира Румянцевых. Вечер.
Алексей и Вера крадутся по коридору квартиры.
Где-то близко стреляют зенитки.
Вера.
(открывает ключом дверь своей комнаты).
Соседи в убежище не ходят. Я быстро... Мне нужно собрать кое-какие вещи.
(Открывает шкаф).
При первых налетах мама укрывала меня и Нику подушками.
Говорят, осколки запутываются в пуху и не летят дальше.
Алексей.
(обнимает Веру).
Я тебя спасаю.
Он бросает ее на кровать и забрасывает подушками.
Вера.
(смеется).
Спасите от спасителя!
Раздается близкий взрыв.
Вера и Алексей замирают.
Алексей начинает расстегивать пуговицы на шинели Веры.
Вера.
Алеша, я в кальсонах.
Губин.
Я тоже.
Эпизод 44.
Коридор квартиры Румянцевых. Вечер.
Приоткрывается дверь соседской комнаты, и в коридор выходит Анна Никитична.
Она размахивает попугаем.
Соседка.
Конец воздушной тревоги! Конец воздушной тревоги!
Эпизод 45.
Комната Румянцевых. Вечер.
Алексей и Вера повернули головы – в дверях комнаты стояла Анна Никитична.
Она трясла попугаем.
Соседка.
Конец воздушной тревоги? Правда? Милые соседи, попросите Олега Николаевича поиграть. Он после налета всегда играет веселую музыку, а сегодня он перестал меня слушать...
Попросите Олега Николаевича...
(Направляется в свою комнату. Вера и Алексей следуют за нею).
Эпизод 46.
Комната соседей. Вечер.
Соседка.
Олежек, видишь, пришли соседи, твои поклонники. Ты не сможешь нам отказать...
Олег Николаевич, обложенный со всех сторон одеялами и подушками, сидит у рояля.
Он мертв.
Соседка.
Олежек, мальчик, не упрямься, играй... Тревога кончилась!
Алексей подходит к роялю и берет аккорд.
Соседка.
Спасибо, мой мальчик.
(Гладит его по голове). Спасибо...
Вера плачет.
Эпизод 47.
Кабинет Лежавы. День.
Полковник Соболев входит в кабинет Лежавы. Майор, как всегда, в штатском.
Сидит за столом и рассматривает что-то в лупу.
Соболев.
(отдает честь).
Товарищ майор! Полковник Соболев явился по вашему приказанию.
Лежава.
(встает, идет навстречу, протягивает руку).
Ну, что ты, дорогой! Какое приказание? Просьба. И давай без церемоний. На «ты».
Я с твоим дядькой на «ты».
Соболев.
(сухо).
Я вас слушаю.
Лежава.
Обижаешься, что не посвятил тебя в суть операции? Не имею права.
Список имеющих доступ утвержден.
(Показывает вверх). Там. Но я тебе скажу: если все сделаем, как надо, быть тебе генералом!
Соболев.
Вы меня за этим вызывали?
Лежава.
(удивленно).
Ах, какие мы гордые...
(Внезапно жестко). Не за тем. Доложить обстановку, полковник.
Соболев.
Разведчицы проходят подготовку.
Через неделю после Нового года будут готовы к выброске в тыл врага.
Лежава.
Нет, не в тыл. Не надо в тыл. Много риска. Забрось их к линии фронта.
А за ночь наши войска отойдут. Вот они в тылу и окажутся.
Соболев.
Слушаюсь.
Лежава.
Ну что ты: слушаюсь да слушаюсь! С тобой по-человечески можно? Выпить хочешь?
Соболев.
Нет, спасибо.
Лежава.
И вот что. В штабе фронта не должны знать, что органы готовят операцию.
Это тактическая операция разведки. Приказ об оставлении деревни дашь ты.
С командующим фронтом согласовано. Там, вверху.
Соболев.
Хорошо.
Лежава.
Косу отрезали?
Соболев.
Что? Какую косу?
Лежава.
У Веры. Коса была.
Соболев.
Отрезали.
Эпизод 48.
Госпиталь. День.
Заканчивается выступление писателя Иваницкого в военном госпитале.
Одна из самых больших палат полна ранеными и медперсоналом.
Иваницкий дочитывает по рукописи текст.
Иваницкий.
"...Так навеки соединила война русского парня Ивана Щербину и узбека Мултана Сурахметова, погибших за белорусский город Брест...»
Аплодисменты. Иваницкий раскланивается.
Иваницкий.
Спасибо, дорогие мои ленинградцы! Желаю скорейшего выздоровления тем, кто ранен, а нам всем – скорой победы над врагом! Вопросы есть?
Раненый.
Товарищ Иваницкий, над чем вы сейчас работаете?
Иваницкий.
Сейчас я пишу очерк для «Правды» о молодой разведчице, комсомолке, нашей землячке...
