Александр Беляев - Когда погаснет свет
Мэг и Паркер сидят на скамейке и целуются. Звучит «симфония любви». На длительном поцелуе – музыкальное фермато. Все покрывается розовым туманом.
Склады. Тяжелые двери. Огромные замки. Будка сторожа. Ночь. Лунный свет то пробивается сквозь облака, то меркнет. «Счетоводная симфония» чередуется с «симфонией любви».
Паркер сидит на ящике возле будки. Перед ним собачка, которую он нашел в саду.
Паркер дает ей кусочки колбасы и разговаривает с ней.
ПАРКЕР. Ешь, Мордашка, ешь! Нашел я тебя в счастливый день, дружище, и никому тебя не продам… Ешь! Нам с тобой ночь не спать – чужое добро сторожим, деньги зарабатываем. Ешь!
«Счетоводная симфония» громче.
ПАРКЕР. Устал… В голове еще конторский шум… Спать как хочется! А еще целая ночь впереди… (Глаза прикрываются, голова свисает на грудь. Встряхивает головой. «Симфония любви». Мэг в ореоле. Паркер резко поднимает голову, открывает глаза.) Мэг! Мэгги! Мэдж!.. Вот и буду так твердить до утра, чтобы не уснуть… Мэг! Мэгги! Для тебя! Помоги мне не спать, Мэг! (Встает, ходит с собачкой. Снова садится. «Счетоводная симфония». Склоняет голову на грудь. Вскакивает. Садится. Смотрит на луну. Пальцами раскрывает веки, чтобы они не слипались.) Мэг, Мэг, Мэг… (Снова засыпает. Сладко похрапывает. Собака ворчит, лает. Но Паркер продолжает спать, прислонившись к будке.)
Входит человек в кепке, ударяет Паркера по плечу. Паркер вскакивает и обалдело смотрит на него.
ЧЕЛОВЕК В КЕПКЕ. Так-то вы сторожите? Спите?
ПАРКЕР. Я… Мэг… Ничуть!
ЧЕЛОВЕК В КЕПКЕ. Ничуть! Храпели, как лошадь. Можете уходить. Таких сторожей нам не нужно.
ПАРКЕР. Простите… Но… (Безнадежно машет рукой.) Идем, Мордашка! Нас выгнали. И ты тоже! Хоть бы залаяла!
Комната Майкла.
Паркер с газетой в руках. Возле него Мордашка. Майкл со своей тростью. Они стоят друг против друга и возбужденно разговаривают.
МАЙКЛ. Но вы сломаете себе шею, сумасшедший!
ПАРКЕР. Пусть – один конец.
МАЙКЛ. Калекой станете.
ПАРКЕР. Мэг чудесная девушка. Она так любит меня, и если даже я стану калекой, уродом, не бросит. Другого выхода нет. Я не могу больше ждать, Майкл. Что еще мне остается? Пробовал вечерами перевозить мебель на тележке – выгнали. Говорят – слабосилен, быстро устаю. Пробовал ночным сторожем служить, снова выгнали. Уснул, утомленный работой в конторе. Никуда не годен. А тут и силы не надо. Одно из двух: либо сразу разобьюсь, либо буду хорошо зарабатывать, и всего за каких-нибудь полчаса в вечер.
МАЙКЛ (сердито машет арканом на палке). Идите! Ломайте себе шею, руки и ноги, несчастный влюбленный!
ПАРКЕР. Благодарю за доброе пожелание, Майкл! Идем, Мордашка, ломать себе шею! (Выбегает с собакой.)
МАЙКЛ (бросается к двери, кричит вслед). Паркер! Джон Паркер!.. Убежал как бешеный. Вот это любовь! Жаль парня! (Со вздохом.) Деньги, деньги! Кто вас выдумал?..
Арена цирка. Публики нет. Полусвет. На трапециях упражняются акробаты – женщины и мужчина. С резким, как крик чайки, гиканьем они перепрыгивают с одной трапеции на другую.
Униформисты подкатывают к манежу пушку. Ими распоряжается Шмит, пожилой мужчина в пиджачном костюме.
В углу арены пугливо жмутся пришедшие по газетным объявлениям молодые люди. У многих истощенные лица. Впереди Паркер. Он волнуется не меньше других, но бодрится.
ШМИТ (говорит с иностранным акцентом. К акробатам). Эй! Два-Альби-два! Очистить манеж!
Артисты соскакивают с трапеции, спускаются по канату и отходят за барьер. Униформисты натягивают над манежем сетку.
ШМИТ (к толпе молодых людей). Вы все пришли сюда по газетному объявлению? Очень хорошо. Никакого риска и никакой выучки. Только немножко смелость. Человек-снаряд – лежи себе в пушке, как пуль. Пушка стреляет, человек-снаряд падает в сетку. И все. Взвесились на весах? Все? Очень хорошо. Кто желает первый?
ПАРКЕР (выходит). Я!
ШМИТ. Очень хорошо. Идите к пушке.
Паркер идет. Игра. Его одолевает страх. Дрожащими губами шепчет: «Мэг! Мэгги!»
Дуло наклоняют. Засовывают Паркера в дуло.
Его испуганное лицо крупным планом. Перед тем как скрыться в дуле, тихо восклицает: «Мэг!» – скрывается.
Дуло поднимают вверх. Часть униформистов бежит на противоположную сторону манежа, куда должен упасть человек-снаряд.
Выстрел, огонь, дым.
Паркер вылетает из пушки, описывает дугу над манежем.
Перелет. Паркер падает на самый край сетки, сетка подбрасывает его, после чего он падает на руки подхвативших его униформистов.
Они ставят его на манеж, но он падает.
Толпа кандидатов на роль человека-ядра быстро тает.
ШМИТ (спешит к лежащему Паркеру, приподнимает, осматривает его). Совершенно ничего. Все в порядке. Только испуг. Воды!
Паркеру дают воды. Он встает. Болезненно улыбается.
ШМИТ (хлопает его по плечу). Очень хорошо. Небольшой перелет. Дуло низко поднято. Сейчас будет лучше. Идите к пушке.
ПАРКЕР (слабо говорит, ощупывая себя). Может быть… позволите отдохнуть… я…
ШМИТ. Просто вы есть трус. Трус негоден. Следующий.
К Шмиту подходит один из артистов в пальто и цилиндре.
АРТИСТ. Я вам говорил, господин Шмит, что из этого ничего не выйдет. Взяли бы вы из своих…
ШМИТ (сердито). Я знаю, что делаю. Свои дорого, а этих я… Следующий!
Из толпы выходит истощенный юноша.
ШМИТ (юноше). Вы тоже негоден. Очень слабый. Следующий!
ПАРКЕР (пошатываясь, проходит за ложи, отвязывает собаку). Пойдем, Мордашка! (Выходит.)
Стена возле цирка. Паркер сидит на ящике. Рядом собака. Он ощупывает себя и говорит собаке:
– Опять не вышло, Мордашка! Майкл прав. Придется снова взяться за собак. Тюрьма так тюрьма. Мэг не бросит. Поймет, ведь это все для нее… Что же с тобой делать, Мордашка? Ты уж извини, но придется отвести тебя к доктору Никольсу. Ради Мэг я готов продать не только друга, но и самого себя… (С трудом встает.) Идем, Мордашка!
Медленно идет, ведя собаку на поводу, сгибается, хватаясь за живот.
Снова лаборатория Никольса. Возле клеток с собаками – Никольс и Элис.
НИКОЛЬС (показывает Элис клетку с собакой). Вот полюбуйтесь, Элис, на известную уже вам старушку Стеллу.
ЭЛИС (смотрит на живую, веселую, бодрую собаку). Но это другая собака, господин Никольс. Та едва стояла на ногах, а эта весела и жива, как здоровый щенок.
НИКОЛЬС. И тем не менее это та же собака! Стелла! (Собака весело лает и прыгает. Никольс ласкает ее.) Ведь это ты, старушка Стелла? Ты помолодела, не правда ли?
ЭЛИС. Изумительно.
НИКОЛЬС (Элис). Вот что делает потенцирование, Элис!
ЭЛИС. Вы сделали величайшее открытие! Вы…
НИКОЛЬС. Еще не совсем сделал, но близок к этому. Опыты над животными считаю законченными. Можно переходить к опытам над людьми.
ЭЛИС. Господин Никольс! Можно вас просить об одном одолжении?
НИКОЛЬС. А именно?
ЭЛИС. Я хочу быть первым человеком, над которым вы произведете опыт потенцирования.
НИКОЛЬС. Благодарю за это предложение. Но это невозможно.
ЭЛИС. Но почему? Риск? Для такого дела не жалко рисковать и жизнью.
НИКОЛЬС. Если бы опыт угрожал жизни, я не решился бы произвести его над человеком, кто бы он ни был. Нет, мой опыт не угрожает жизни. В этом я уверен. Но могут быть побочные последствия. Всего не предусмотришь.
ЭЛИС. Тем более…
НИКОЛЬС. Но ведь вы же моя помощница, Элис! Мне трудно будет обойтись без вас, если с вами что-либо случится.
ЭЛИС. Благодарю вас за вашу заботу обо мне. Но если бы вы знали, как мне хочется быть вам полезной… в вашей работе.
НИКОЛЬС. Довольно обмениваться взаимными любезностями, Элис! Именно потому, что вы…
Дверь лаборатории открывается. Выглядывает госпожа Вуд с неизменной улыбкой, но злыми глазами.
ВУД. Проф… Господин Никольс! К вам опять пришел собачник.
НИКОЛЬС. Тот, старый боксер? Майкл Грот?
ВУД. Нет, господин Никольс, другой, молодой. Незнакомый.
НИКОЛЬС (несколько разочарованно). Другой? Молодой? Ну, все равно. Проводите его, пожалуйста, сюда.
Вуд пожимает плечами, кивает головой и уходит.
ЭЛИС. Так вы решительно отказываете в моей просьбе?
НИКОЛЬС (смеясь). Однако я не знал, что вы такая упрямая.
ЭЛИС (смущаясь). Это не упрямство…
НИКОЛЬС. А что же?
Элис смущается еще больше, краснеет.
Входит Паркер с собакой.
ПАРКЕР. Здравствуйте. Вы господин… доктор Никольс?
