Фридрих Шиллер - Лагерь Валленштейна

Будем свитой того, миланца.

Инфанта? Вот так, скажу, курьез!

Попа? Сам черт эту весть принес!

Итак, по велению государя,
Покинем того, кто нам всех родней,
Испанцу своих отдадим коней.
Скряге, этой блевотной харе!
Нет! Не заманишь нас! Убежим!

Что нам? Может, молиться с ним?
Императору будем служить в полку,
Но не испанскому колпаку!

Мы служим герцогу — и конец!
Нечего нас посылать в Нидерланды.
Если б не герцог — родной наш отец, —
Сроду не видеть нас Фердинанду!

А разве Фридландец не едет с нами?
Наш закон — это герцога знамя!

Не тратьте попусту время, друзья.
Болтовней добиться толку нельзя.
Вижу я дальше, чем все вы вместе:
За этим кроются злые вести.

Смирно! Слушать его слова!

Тетушка Густель, налей сперва
Стаканчик, чтобы живот согрело.
Ну а потом расскажу, в чем дело.

Вот, прошу вас… Ох, господа,
Неужели какая грозит беда?

Видите, в нашей солдатской судьбе
Не вредно подумать порой о себе.
Но полководец дает совет:
Рассматривай в целом любой предмет.
Вот все мы зовемся герцогской ратью,
Бюргер квартиру дает нам без слов,
Варит нам суп, поставляет платье.
Мужик — тот последних своих волов
Отдаст для армии. Будьте любезны!
Жалуйся, плачь — тут уж все бесполезно.
Коли ефрейтор и семь кирасир
Заедут в какое-нибудь селенье,
Он вам и пастырь и командир, —
Словом, верховное управленье.
Сволочи! Съесть нас готовы со зла.
Им даже дьявол в обличье козла
Милее солдата в желтом колете.
Зачем же нас терпят, сукины дети?
Ведь не уступят числом и отвагой,
Дубиной владеют — как воин шпагой.
Так что ж не боимся мы этих бестий?
Затем что мы страшная сила все вместе.

Да, да! Мы вместе — громадная сила.
Фридландец, тот вовремя смог понять,
Когда — лет десять назад это было —
Пришел он, чтоб войско себе нанять.
Двенадцать тысяч дают, а он — королю:
«Ваше величество! Не прокормлю!
Не двенадцать тысяч давайте, а шестьдесят,
И сытым будет каждый солдат!»
С этих-то пор он над нами владыка.

К примеру, кто-нибудь отруби-ка
Мизинец с правой моей руки —
Решат желторотые дураки:
Старик вахмистр мизинца лишился.
Бараны! Да я без руки очутился!
Культя, обрубок, — что проку в ней?
И эти восемь тысяч коней
Для войска — мизинец. И горя мало!
Берите, дескать, не жалко нам.
Выходит, лишь пятая часть пропала?
Нет, врешь! Тут все полетит к свиньям!
Все к черту: достоинство, страх, почет.
Опять мужичье петушиться начнет.
Писцы из Вены запросят отчет
О харчах, фураже и квартирном расходе.
В общем — крышка былой свободе!
Да что там! Дождетесь, не ровен час,
Еще полководца возьмут от нас.
Сожрать его рада дворцовая знать,
Ей лишь бы повод какой сыскать.
Плевать ей, голодны мы или сыты.
Кто нам опора тогда и защита?
Кто столь влиятелен, столь силен,
Столь ясным разумом наделен,
Чтобы лоскутные наши дружины
Призвать, собрать и сплотить воедино?
Вот, для примера, драгуна возьмем.
Ты кто по рожденью? Где твой дом?

Я из Ирландии.

Вы вдвоем
Откуда явились? Ах да, вы валлоны.
С юга. Чувствую по жаргону.

Откуда я родом — скажу едва ли.
Меня почти сосунком украли.

И ты ведь тоже нездешний. Нет?

Я из Бухау.

А вы, сосед?

Из Швейцарии прибыл недавно.

Вот.
А ты какого подданства, егерь?

За Висмаром мой родитель живет.

А я и он — наша родина Эгер.
Так-то. И кто ж догадаться мог,
Что мы, прилетевшие с севера, с юга,
Чем-то разнимся друг от друга?
Мы словно сбиты в единый брусок.
Стоим против недруга войском сплоченным,
Плечом к плечу, эскадрон с эскадроном.
Мы как ветви на дереве на одном,
Мы друг друга с кивка одного поймем.
Чья воля скрепила нас и сковала
Так, что различий меж нас не стало?
Герцог спаял нас, врагам назло!

А мне-то и в голову не пришло,
Что между нами спайка такая.
Сам по себе я в строю шагаю.

Верно!.. Вахмистр объяснил толково.
Они солдат загубить готовы,
Властвовать всеми не терпится им,
А мы у них на пути стоим.
Измена! Заговор в смысле прямом!

Заговор? Да разрази меня гром!
Как же с долгами? Ну, я пропала!

Правильно! По миру все пойдем.
Многие здешние генералы
Для шику, для важности пущей подчас
Платят войскам из собственных касс.
Ну, и растратились не по средствам.
Думали, враг одарит их наследством.
Конечно, все их добро пропадет,
Если глава, если герцог падет.

Господи боже мой! Вот не лгу —
Пол-армии здесь у меня в долгу.
Граф Изолани — изволь, всмотрись ты —
Один мне должен талеров триста.

Какой тут выход? Ребята, взвесьте!
С нами не сделают ничего,
Коли по-прежнему будем вместе,
Коли мы встанем за одного.
Пусть на приказы изводят бумагу,
Врастем в Богемию — и ни шагу!
Ни в какие марши, ни в какой поход!
Дело о чести солдатской идет!

Останемся здесь! Не пойдем никуда!
Напрасно вы сунулись к нам, господа!

Друзья, одумайтесь! Как же так?
Императора воля ведь не пустяк.

Плевать мы хотели на эту волю!

Я вам кощунствовать не позволю!

Но я останусь при том же мненье.

Да, да! И я так слыхал не раз:
Здесь в силе только Фридландца приказ.

На то особое есть соглашенье.
Имеет право наш командир
Войну объявлять и подписывать мир.
Захочет — арест на именье наложит,
Может казнить он и миловать может,
Производить в полковники и другие чины, —
Огромные, словом, права даны
Фридландцу монархом. Так кто ж ему равен?

Герцог, конечно, могуч и славен,
Но он остается, как всякий другой,
Императору нашему только слугой.

Нет, не как всякий! Господь с тобой!
Имеет не просто он чин офицерский.
Подобно Баварцу, он князь имперский.
Разве глаза меня обманули,
Когда я в Брандейсе был в карауле?
Помню, с покрытым челом генерал
Перед самим Фердинандом стоял.