Марина Соколова - Детский дом
Повар уходит быстрым шагом. Рафик явно смущён.
Наталья Андреевна. У вас с поваром какие-то дела, Рафик?
Рафик. У вас свои дела, у нас свои дела. Я же не сую нос в ваши дела, Наталья Андреевна.
Наталья Андреевна. Как раз суёте. Кто вам дал право жить в Детском доме?
Рафик. Директор разрешил. Мне больше жить негде.
Наталья Андреевна. И это надолго?
Рафик. Нет, ненадолго. Скоро денег будет много – квартиру куплю. Наталья Андреевна, о чём мы говорим? Вы – такая красивая девушка.
Наталья Андреевна. Я вижу, в девушках вы разбираетесь. Детдомовские вам тоже нравятся?
Рафик. Нет, детдомовские совсем не нравятся.
Наталья Андреевна. А почему чуть ли не всем вы предлагаете с вами переспать?
Рафик. Так они же проститутки! Вам же не предлагаю!
Наталья Андреевна. Вы забываетесь, Рафик.
Рафик. Простите, Наталья Андреевна. Типун мне на язык.
Наталья Андреевна. Для вас они – проститутки, а для меня – дети. И я не позволю…
Рафик. Музыка кончилась, Наталья Андреевна. Пойдёмте к столу, а то я проголодался.
Наталья Андреевна идёт к столу, Рафик – за ней. Наталья Андреевна занимает свободное место возле Гарика Альбертовича. Рафик садится подальше от Натальи Андреевны.
Гарик Альбертович. Наталья Андреевна, а штрафную?
Наталья Андреевна. А не поздно?
Гарик Альбертович. Самое время. А то вы погрустнели, как я погляжу.
Наталья Андреевна. Грустные мысли приходят в голову, Гарик Альбертович.
Гарик Альбертович. Какие, если не секрет?
Наталья Андреевна. Всякие. О Детском доме, например.
Гарик Альбертович. А вы их гоните. Мы, русские, даже в ресторане говорим только о работе. Как будто на нас земной шар держится.
Наталья Андреевна (улыбаясь). А может, так оно и есть?
Гарик Альбертович. Французы говорят, сравните толпу на Елисейских Полях и на улице Горького: в Париже народ беззаботный, а в Москве – озабоченный.
Зоя Фёдоровна. Народ – не безликая толпа. Люди разные попадаются.
Галина Алексеевна. Мы, слава богу, пока не французы. Хотя кое-кто этого очень бы хотел.
Неизвестный молодой товарищ. Это неизбежный процесс.
Галина Алексеевна (улыбается одними глазами). Если неизбежный, тогда пусть лучше все будут русскими. (Мгновенно посерьёзнела.) Вас что-нибудь беспокоит, Наталья Андреевна?
Наталья Андреевна. Детский дом меня очень сильно беспокоит.
Галина Алексеевна. Что-нибудь произошло?
Наталья Андреевна. Пока нет. Но опасаюсь, что произойдёт. В Советском Союзе все детские дома такие неблагополучные или только наш?
Галина Алексеевна. Ну почему же – все? Есть счастливые исключения. Наслышана про сыктывкарский детский дом. Говорят много хорошего.
Татьяна Ивановна. И что же там такого особенного?
Галина Алексеевна. А там все дети заняты трудом. Что-нибудь мастерят своими руками. Для хулиганства просто нет времени. Как известно, труд из обезьяны сделал человека.
Наталья Андреевна. А почему бы в нашем Детском доме не сделать то же самое?
Татьяна Петровна. А как вы себе это представляете, Наталья Андреевна? Кто будет учить наших детей? Их вон из класса в класс с трудом переводят. Спасибо кастелянше – учит девочек ткать ковры. И то по собственной инициативе.
Ирина Сергеевна. Что-то я не заметила, чтобы труд превратил их в людей. Как ругались – так и ругаются.
Наталья Андреевна. Так что же делать?
Галина Алексеевна. Извечный русский вопрос: что делать? В настоящее время я не вижу выхода из положения. Нужно начинать сначала. По-другому организовать работу в детских домах. А до этого нужно построить как можно больше домов для неблагополучных детей. Детей – много, а домов – мало. Причём таких детей становится всё больше. Этот факт свидетельствует о неблагополучной ситуации в нашем обществе.
Гарик Альбертович. Ты права, кто-то должен начать всё сначала.
Неизвестный пожилой товарищ. Золотые слова, уважаемая. Ваша правда, в обществе назрели серьёзные проблемы, а решать их некому. Боюсь, что скоро будет поздно. Не родился тот человек, который может решить эти проблемы.
Неизвестный товарищ средних лет. А мы что – не люди? Откуда такой пессимизм? Почему мы должны ждать прихода мессии? А мы, народ, разве ни на что не способны?
Рафик. Способны, конечно, способны. А нам что-нибудь дают делать? Слушай, все мешают. В Москве магазины пустеют – нет товара. Нет сапог, слушай. А откуда они возьмутся? Я умею шить хорошие сапоги, но мне не дают. Говорят: ты не фабрика. Конечно, не фабрика. Я человек, я лучше фабрики. Почему я не имею права шить сапоги?
Николай Владимирович (стучит вилкой о свой бокал). Внимание, товарищи! Прошу внимания! Вы, извините, пришли на собрание или на мой юбилей? Мне несколько обидно. Предлагаю выпить – пить я ещё не бросил. Кто желает сказать тост?
Гарик Альбертович. Разрешите мне – как русскому человеку кавказского происхождения. Лучшие тосты, как известно, родились на Кавказе. Я предлагаю поднять бокалы за хороших людей, которых так много за этим столом, за соседними столами, в каждой квартире, в каждом городе и в каждой стране. Но среди хороших людей обязательно есть лучшие. За нашим столом это – наш уважаемый Николай Владимирович.
Присутствующие с криками «Ура!» пытаются дотянуться своими бокалами до бокала Николая Владимировича. Все шумно и весело чокаются.
Наталья Андреевна (осушив, наконец, свой бокал и вновь засияв ослепительной улыбкой). Товарищи, а теперь – нашу, детдомовскую. (Затягивает первая красивым голосом. Остальные охотно подхватывают.) Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
Сцена десятая
Пустынный городской садик. На скамейке сидит один-единственный безликий молодой мужчина. К нему подходит Наталья Андреевна.
Наталья Андреевна. Это вы – следователь Колосков?
Следователь. Да, это я. Присаживайтесь, Наталья Андреевна. Я пригласил вас для доверительного разговора. В кабинете вы бы чувствовали себя стеснённо. Не смущайтесь, пожалуйста.
Наталья Андреевна. Я не смущаюсь. Я не совсем поняла, что произошло.
Следователь. Ничего особенного. Скажите, вы работаете в Детском доме под руководством Ивана Константиновича?
Наталья Андреевна. Пока работаю – только без руководства.
Следователь. Что значит – пока? И почему без руководства?
Наталья Андреевна. Собираюсь переходить в школу. А без руководства – потому что Иван Константинович – плохой руководитель, и я предпочитаю обходиться своими силами.
Следователь. Интересное совпадение. А почему вы покидаете Детский дом именно сейчас?
Наталья Андреевна. Я не понимаю, что вы имеете в виду. Именно сейчас – потому что в школе освободилось место учителя французского языка. Беспрецедентный случай – учительницу уволили с волчьим билетом.
Следователь. А за что уволили?
Наталья Андреевна. За плохую работу.
Следователь. Странно.
Наталья Андреевна. Действительно, странно.
Следователь. А почему вам не нравится ваш директор?
Наталья Андреевна. Я же сказала: он плохой руководитель. В общем, это долгий разговор. Сначала скажите, что же всё-таки произошло? Что-то с Рафиком?
Следователь. А вы давно его знаете?
Наталья Андреевна. Да нет. Он недавно пришёл в Детский дом.
Следователь. И что вы можете о нём сказать?
Наталья Андреевна. Рафик – шофёр, а я – воспитатель. Мы с ним очень мало контактируем. Да что, наконец, случилось?
Следователь. Он вас возил на своей машине?
Наталья Андреевна. Не помню. Кажется, один раз. Да, подвозил от поликлиники до Детского дома.
Следователь. Какая у него машина?
Наталья Андреевна. Я в них плохо разбираюсь. Зелёненькая. Кажется, «Нива». Точно: «Нива». Скажите мне, наконец, что случилось с Рафиком?
Следователь. Пока ничего не случилось. Нашли его машину – пустую. Рафика найти не можем.
Наталья Андреевна. Вот оно что… А при чём тут я?
Следователь. Вы же отплясывали с ним в ресторане?
Наталья Андреевна. На пятидесятилетие Николая Владимировича? Я не отплясывала, я танцевала. А кто вам сказал?
Следователь. Иван Константинович.
Наталья Андреевна. А он откуда знает? Его ведь не было в ресторане. Зато Ивану Константиновичу прекрасно известно, что к Рафику я не имею никакого отношения. (Немного помолчав.) Похоже, он решил подсунуть мне свинью. Хотите совет? Допросите как следует самого Ивана Константиновича…с нашим детдомовским поваром – в придачу.
Следователь. Мы со всеми поговорим. А какие отношения вас связывают с поваром?
Наталья Андреевна. Никакие. Мы с ним даже не танцевали.
Следователь. А почему вы уходите из Детского дома?
Наталья Андреевна. Сразу видно, что вы никогда не работали в детском доме. Иначе вы бы не задали такой вопрос. Вы знаете, сколько я получаю? Не знаете. Я вам скажу:100 рублей. Ещё вопросы есть?
Следователь. Пока нет. Я могу вам позвонить?
Наталья Андреевна. Если только по делу. Прощайте.
