Жан-Батист Мольер - Мизантроп

Альцест, мне кажется, напрасен ваш укор:
Я лично слабостей не видел до сих пор.

Мы видим грацию и прелесть, в самом деле,
Какие слабости? Мы их не разглядели!

Но я... я к ним не слеп, не равнодушен к ним,
Чем больше любим мы, тем менее мы льстим.
Нет, чистая любовь не знает всепрощенья,
И правду говорить готов я без смущенья.
Я б гнал без жалости вздыхателей долой,
Когда б они во прах склонялись предо мной
И лживой мягкостью - любезны, льстивы, сладки
Мои же поощрять старались недостатки.

Итак, по-вашему, когда мы влюблены,
Навек отречься мы от нежности должны
И полагать любви почетным назначеньем
Бранить ее предмет с похвальным увлеченьем.

С любовью истинной ваш взгляд несовместим,
И выбором всегда влюбленный горд своим.
Все лишним поводом бывает к восхваленью:
Любовь всегда склонна бывает к ослепленью,
Она любой порок за качество сочтет
И в добродетели его произведет.
Бледна - сравнится с ней жасмина только ветка;
Черна до ужаса - прелестная брюнетка;
Худа - так никого нет легче и стройней;
Толста - величие осанки видно в ней;
Мала, как карлица, - вот чудо неба вкратце;
Чрезмерно велика - богиней может зваться;
Неряха, женских чар и вкуса лишена
Небрежной прелести красавица полна.
Будь хитрой - редкий ум. Будь дурой - ангел кроткий.
Будь нестерпимою болтливою трещоткой
Дар красноречия. Молчи, как пень, всегда
Стыдлива милая и девственно горда.
Так, если в любящем порывы чувств глубоки,
В любимом существе он любит и пороки.

А я вам говорю...

Довольно, господа!
Пройдемся лучше мы сейчас немного, да?..
Как, вы уходите? Спешите?

Нет, нимало.

А если б и ушли? Вас это испугало?

Как вы желаете, но я предупрежу:
Я только после вас сегодня ухожу.

Коль вам присутствие мое не надоело,
Весь день свободен я и ваш слуга всецело.

Мне только во дворец заехать на прием3
До вечера же я располагаю днем.

Вы шутите?

О нет! Проверить я решился,
Угодно ль вам, чтоб я отсюда удалился.

К вам, сударь, человек, он хочет видеть вас
По делу спешному, немедля, сей же час.

Скажи, что у меня нет спешных дел.

Как можно!
Он, сударь, говорит, что дело неотложно.
На нем, сударь, мундир, и с золотом...

Что там?
Узнай, иль пусть войдет.

А, что угодно вам?
Прошу вас.

Сударь мой, два слова к вам имею.

Но поделитесь вслух вы новостью своею.

Из управления4 имею я приказ
Просить пожаловать туда немедля вас.

Меня?

Да, сударь мой, вас лично.

Для чего же?

Наверное, Оронт, - так на него похоже.

Как?

Вышел спор у них. Так, из-за пустяков.
Одобрить не хотел Альцест его стишков.
Должно быть, там хотят устроить примиренье.

Ну нет! Во мне они не встретят поощренья.

Но если есть приказ, то надо вам пойти.

К чему судилище нас может привести?
Иль должен буду я хвалить по приговору
Стихи, что вызвали меж нами эту ссору?
Э, нет! Свои слова назад я не возьму:
Стишонки скверные.

Смягчитесь вы к нему.

Я на своем стою: они невыносимы.

Одумайтесь, прошу, вы слишком нетерпимы!
Пойдемте!

Я пойду, но в мире власти нет,
Чтоб изменить меня заставили ответ.

Идем!

Пока меня король сам не заставил,
Чтоб я подобные стихи хвалил и славил,
Я буду утверждать, что плох его сонет
И петли за него достоин сам поэт!

О, гром и молния, не думал я, признаться,
Что так забавен я!

Вам надо отправляться.

Иду, сударыня, но тотчас возвращусь
И истины от вас я, наконец, добьюсь!

Любезный мой маркиз, по чести, мне завидно:
Ты так доволен всем, так весел очевидно;
Но без иллюзии, по чести мне открой:
Что служит поводом для радости такой?

Я вижу, черт возьми, по размышленье зрелом,
Что грусть была бы мне неподходящим делом.
Я молод, недурен, есть средства у меня,
Есть имя старое и знатная родня;
И пусть хоть этим я обязан предков славе,
Но все ж на чин любой рассчитывать я вправе.
А что касается моих сердечных дел
(Что, право, главное), я ловок в них и смел.
Не раз причиною бывал я увлеченья,
И к чести не одно мне служит приключенье,
К тому же одарен и вкусом и умом,
Могу беседовать свободно обо всем;
Есть у меня апломб во взглядах и сужденьях:
Я видное лицо на первых представленьях,
Аплодисментам знак всегда я подаю,
И ценят похвалу небрежную мою.
Могу похвастаться весьма приличной миной.
Зубами чудными и талией осиной;
Как одеваюсь я, признаешь ты и сам,
Что тут я сто очков вперед любому дам;
Ценим я королем, любим прекрасным полом.
Так почему же мне не быть всегда веселым?
В таких условиях, маркиз, в стране любой
Мне, кажется, легко довольным быть собой.

Но если вам любовь дается так свободно,
К чему же тратить здесь вздыхания бесплодно?

Бесплодно? Черт возьми, ну нет! Я не из тех,
Что сносят холодность и терпят неуспех.
Кто жалок, некрасив, пусть, без ума влюбленный,
Терзается у ног богини непреклонной.
Пусть неудачники, вздыхая без конца,
Слезами размягчить стараются сердца,
Стремясь путем мольбы и длительной осады
Добиться, наконец, желаемой награды.
Но мне подобные... Я не привык, маркиз,
Чтоб дамы на меня смотрели сверху вниз;
И как бы ни пленял предмет мой красотою,
Я все же думаю, что я не меньше стою.
Нет! Никого любить не стал бы я в кредит.
Немножко гордости успеху не вредит;
Для равновесия мне нужно - я замечу,
Чтоб оба мы в любви друг другу шли навстречу!

Ты думаешь, маркиз, ты здесь весьма в чести?

Я думаю, маркиз, я в этом прав... Прости!

На чем основано такое убежденье?
Послушай, лучше брось; ты только в заблужденье.

Ты прав: я обольщен, я прямо ослеплен.

Но почему ты так в успехе убежден?