Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика
За что нынче дают букер?
Сразу хочу сказать – Гуцко, он молодец! Смог показать ситуацию, которая была во время последней стадии догнивания СССР, и неразбериху, которая получилась после. И в этом во всём он выписал человека – своего ровесника.
Гуцко 36 лет. Он представляет поколение, которое училось в школе, служило в армии, заканчивало вузы при Советах, а жить – добиваться социального статуса, создавать семью и т. д. – им пришлось при новом времени. Это самая интересная возрастная прослойка, потому что нашему поколению, 25–30 лет, легче, мы только сейчас начинаем фазу активной жизни, и у нас есть 15 годков, которые мы провели в новых условиях. Многие из нас и не помнят, что там было при Советах. Поколение старше – Гуцко – в основном безнадёжно, им, когда поменялась власть, строить жизнь заново было уже поздно: кто-то, конечно, освоился, но в большинстве случаев чуть модернизировался, но не поменялся полностью. Был уже стержень. Раньше работал снабженцем – стал коммерческим директором фирмы, которая занимается оптовой продажей продуктов; служил комсомольским вожаком – стал функционером оппозиционной или правящей партии и т. д. Естественно, я всё упрощаю. Но истина, безусловно, где-то рядом… Мне приходилось наблюдать близко немало представителей поколения Дениса Гуцко, почему-то подавляющее количество людей вокруг меня именно этого возраста. Опять-таки для простоты, я поделю их на два типа: лузеров (неудачников), которые приспособиться к новым условиям не смогли, они ностальгируют о прошлом, вздыхают о невозможном, и юзеров (пользователей), которые приспособились к обществу потребления и потребителей и живут обеспеченно. Уважаемые граждане они, одним словом, по нынешним меркам. Так вот герой Гуцко – лузер. Кстати, очень часто литераторы поколения Д.Г. пишут о лузерах. Вспомним хотя бы писателя Романа Сенчина… Правда, герой Гуцко интересней, чем в рассказах и повестях Сенчина – он пытается быть активным. Это не бесхарактерный пьяница, а человек с высшим образованием, которому преуспеть в карьере мешают понятия о морали и нравственности, а не личная слабость.
Гуцко пишет о человеке, который готовился жить в одном измерении, а попал в другое. Подобного романа, описывающего так точно ту ситуацию и типичного советского подростка, у которого неоясиданно ушла почва из-под ног, нет. Попыток было много. Но ещё ни у кого произведения об этом не получилось. Прочитав роман Гуцко, можно поразмышлять и понять, почему мы сейчас живём в такой, а не в другой стране, и какая она будет дальше. Корни всего там – в 1989 и 1993 годах. А люди, которые вот-вот по возрасту смогут занимать самые высокие государственные посты, – это ровесники главного героя романа. Жаль, что сам автор не поразмышлял и не написал об этом… Вторая часть написана лучше по стилю, в первой очень много описаний, которые к сути произведения отношения не имеют – они лишь затрудняют восприятие. Вообще заметно, что Денис Гуцко писатель без стажа – техника написания оставляет желать лучшего. А главный недостаток в том, что автор не смог закончить своё произведение – вывести достойный романа финал, резюмировать всё написанное. Если брать такие позиции: стиль, мышление (выводы, обобщение), то в этом Гуцко показал свою не полную зрелость. Ему ещё оттачивать перо, учиться не просто показывать, но и понимать, что показываешь. Эта книга написана скорее интуитивно, чем осознанно… Безусловно, Денис Гуцко сочинил хороший роман, но Букеровскую премию за него давать было рано… Однако что сделано, то сделано. То, что он получил аванс, – оно, может быть, и к лучшему… Рассуждать дальше об этом бесполезно. Нужно ждать новых произведений писателя Дениса Гуцко.
Денис Гуцко. Русскоговорящий. – М., Вагриус.Литературная Россия, № 11, 11.03.2006Восхищаюсь северянами
Записки о дне оленеводов
Холодно. Очень холодно в Надыме. Моё второе путешествие в этот северный город пришлось на праздничные числа для северян – Дни оленеводов.
О малочисленных народах Севера
У оленеводов, занимающихся традиционными видами хозяйствования на Крайнем Севере России, праздники – вещь редкая. Сами понимаете, что в трудных погодных и бытовых условиях, в которых существует коренное население, не попразднуешь. Однако это их выбор жить так, а не иначе: тёплых квартир в Надыме, Ямало-Ненецком автономном округе и других субъектах РФ хватило бы на всех. Но не желают уходить из тундры сами тундровики. Они считают себя обязанными поддерживать традиции, жить, как их отцы жили. Мэр муниципального образования «Город Надым и Надымский район» Владимир Ковальчук на пресс-конференции, которую он провёл для журналистов и гостей, отметил: «Именно они нас убедили в том, что так им лучше. И мы пошли им навстречу». Хотя для бюджета города и округа – это обходится дорого. Например, если в чуме глубоко в тундре рожает женщина, то для того, чтобы её доставить в больницу, приходится высылать вертолёт, и т. д. Много хлопот, но они оправданны. Ну, поселили бы в город кочевые народы. Жить они по-другому не привыкли. Я уверен, случилось бы много несчастий, трагедий. Не буду расшифровывать каких, и так понятно… Потом тундровики ассимилировались бы, исчезли как отдельный народ. Поэтому то, что происходит в Ямало-Ненецком автономном округе, мудро, верно и честно. Особый вклад внёс в дело сохранения и поддержки оленеводов мэр Надыма и Надымского района Владимир Ковальчук. Приведу мнение председателя комитета Совета Федерации по делам Севера и малочисленных народов Геннадия Олейника. Уж он-то компетентней меня в этом вопросе, поэтому ему видней. 12 марта 2005 года в Надыме проходило выездное заседание Совета Федерации по вопросу «О необходимости государственной поддеряски экономики традиционного хозяйствования коренных малочисленных народов Севера». http://litrossia.ru/. Участники заседания на примере Надыма познакомились с тем, как эта поддержка осуществляется на местах. Тогда Геннадий Олейник в заключительном слове сказал следующее: «…хочу выразить своё неподдельное восхищение, гордость за то, что есть такие мэры, такие северяне, которые в нечеловеческих условиях, с самого начала, если вспомним конец 60-х, сумели преодолеть трудности и создали такой прекрасный город, край, если хотите». И даже: «Именно благодаря успешной деятельности Владимира Ковальчука обеспечено гармоничное сосуществование на одной территории различных культур, что привело к их взаимному обогащению и развитию взаимопонимания и дружбы между разными народами».
О празднике
Как я уже говорил, за постоянными заботами об оленях, семье в жёстких условиях суровой северной природы нет времени на беззаботный отдых и веселье. Но один день в году в марте за чередой зимних будней превращается в настоящий праздник, к нему готовятся заранее, называется он – День оленеводов.
Не одну сотню километров преодолевают оленеводы для того, чтобы стать участником соревнований, которые традиционно проходят в Надыме. Дни оленевода отмечают во всех оленеводческих хозяйствах Ямала, но в Надыме праздник этот давно вышел за рамки местного. А начиналось всё в 1997 году, когда именно здесь состоялся Учредительный конгресс оленеводческих народов мира, собравший на надымской земле представителей Норвегии, Швеции, Финляндии, Канады, Монголии, Китая, Дании, США, Гренландии. Праздник потрясает красками, красотой, силой. Основное действо происходит у озера Янтарное. Именно тут оленеводы соревнуются в умение кидать тынзяном (лассо), бороться, ездить на оленях…
Соревнования
Они состоят из семи национальных видов спорта. Владение тынзяном. На соревнованиях стационарно устанавливается вертикально четырёхметровый шест – хорей (для управления оленьей упряжкой), который нужно заарканить тынзяном. За пять минут – максимальное количество результативных бросков. Перетягивание палки. В перетягивании палки два соперника сидя упираются ногами в разделяющую их доску и пытаются перетянуть палку на себя. Своеобразный армреслинг. Следующий вид – борьба. Здесь всё понятно. Сходятся два оленевода и пытаются друг друга опрокинуть. Прыжки через нарты. Самый сложный вид соревнований. На площадке устанавливаются стилизованные под нарты спортивные сооружения. Промежутки между деревянными перекладинами небольшие, в них надо точно угодить, чтобы тут же взлететь для нового прыжка. Непревзойдённый пока рекорд – 1000 прыжков.
Тройной национальный прыжок – мало отличается от ненационального. Лыжная эстафета. Порой оленеводу приходится на лыжах преодолевать огромные расстояния. Эти лыжи своеобразны. Они топором вытёсываются из лесины, обычно из ёлки или сосны, потом отрабатываются рубанком. На изготовление хороший мастер затрачивает два-три дня. Хотя вид у них невзрачный, они широкие и короткие. Гонки на оленьих упряжках. Самый зрелищный вид. Зрители всегда ждут его очереди с нетерпением. А происходит всё так: оленеводы, одетые в национальную одежду, на нартах, запряжённых оленями, развивают скорости, потрясающие воображение неподготовленного человека. Ну, не думал я, что молено так быстро ехать на оленях – скорость даже заметна со стороны. По «трассе» следования стоят толпы болельщиков, которые криками подбадривают спортсменов. Никто из призёров не остался без подарков, все они получили ценные призы: снегоходы «Буран», электрогенераторы «Хонда», лодочные моторы, ковры, денежные премии. Главным призом стал кубок губернатора Ямала.
