Антон Чехов - Том 11. Пьесы 1878-1888
Лебедев. Бог с тобой, смешишь ты, Мишель Мишелич… (Перестав смеяться.) Что ж, господа, Жомини да Жомини, а о водке ни полслова*. Repetatur!..[27]
Встают и идут к водке. (Наливает три рюмки.)
Будемте здоровы…
Пьют и закусывают.
Селедочка, матушка, всем закускам закуска…
Шабельский. Ну нет, огурец лучше… Ученые с сотворения мира думают и ничего умнее соленого огурца не придумали… (Петру.) Петр, поди-ка еще принеси огурцов да вели на кухне изжарить четыре пирожка с луком. Чтоб горячие были…
Петр уходит.
Лебедев. Водку хорошо тоже икрой закусывать. Только как? С умом надо… Взять икры паюсной четверку, две луковички, зеленого лучку, прованского масла, смешать все это и, знаешь, этак поверх всего лимончиком… смерть!.. От одного аромата угоришь… (Живо.) А едал ли когда-нибудь икру из рыжиков?
Шабельский. Нет…
Лебедев. Гм… Соленые рыжики крошатся мелко-мелко, как икра или как, понимаешь ты, каша… Кладется туда лук, прованское масло… поперчить немножко, уксусу… (Целует пальцы.) Объедение…
Боркин. После водки хорошо тоже закусывать жареными пескарями. Только их надо уметь жарить. Нужно почистить, потом обвалять в толченых сухарях и жарить досуха, чтобы на зубах хрустели… Хру-хру-хру…
Шабельский. Вчера у Бабакиной была хорошая закуска — белые грибы.
Лебедев. А еще бы…
Шабельский. Только как-то особенно приготовлены. Знаешь, с луком, с лавровым листом, со всякими специями. Как открыли кастрюлю, а из нее пар, запах… просто восторг…
Лебедев. Что ж? Repetaur, господа…
Выпивают.
Будемте здоровы… (Смотрит на часы.) Должно быть, не дождусь я Николаши. Пора мне ехать… У Бабакиной, ты говоришь, грибы подавали, а у нас еще не видать грибов. Скажи на милость, за каким это лешим ты зачастил к Марфутке?
Шабельский (кивает на Боркина). Да вот женить меня на ней хочет…
Лебедев. Женить… Тебе сколько лет?
Шабельский. 62 года…
Лебедев. Самая пора жениться, а Марфутка как раз тебе пара.
Боркин. Тут не в Марфутке дело, а в Марфуткиных стерлингах.
Лебедев. Чего захотел — Марфуткиных стерлингов… А гусиного чаю не хочешь?
Боркин. А вот как женится человек да набьет себе ампоше[28], тогда и увидите гусиный чай. Облизнетесь…
Шабельский. Ей-богу, а ведь он серьезно!.. Этот гений уверен, что я его послушаюсь и женюсь…
Боркин. А то как же? А вы разве уже не уверены?
Шабельский. Да ты с ума сошел… Когда я был уверен? Пссс…
Боркин. Благодарю вас… очень вам благодарен… Так это значит, вы меня подвести хотите? То женюсь, то не женюсь… сам черт не разберет, а я уж ей честное слово дал… Так вы не женитесь?
Шабельский (пожимает плечами). Он серьезно… удивительный человек!..
Боркин (возмущаясь). В таком случае, зачем же было баламутить честную женщину? Она помешалась на графстве, не спит, не ест… Разве этим шутят? Разве это честно?
Шабельский (щелкает пальцем). А что, в самом деле, не устроить ли себе эту гнусность. А? Назло… Возьму и устрою. Честное слово… Вот будет потеха!..
Входит Львов.
Явление 2Те же и Львов.
Лебедев. Эскулапии наше нижайшее… (Подает Львову руку и поет.) Доктор, батюшка, спасите, смерти до смерти боюсь…*
Львов. Николай Алексеевич еще не приходил?
Лебедев. Да нет, я сам его жду больше часа…
Львов нетерпеливо шагает по сцене.
Милый, ну как здоровье Анны Петровны?
Львов. Плохо…
Лебедев (вздох). Можно пойти засвидетельствовать почтение?
Львов. Нет, пожалуйста, не ходите. Она, кажется, спит…
Пауза.
Лебедев. Симпатичная, славная… (Вздыхает.) В Шурочкин день рождения, когда она у нас в обморок упала, поглядел я на ее лицо и тогда еще понял, что уж ей, бедной, недолго жить. Не понимаю, отчего с ней тогда дурно сделалось? Прибегаю, гляжу: она, бледная, на полу лежит, около нее Николаша на коленях, тоже бледный, Шурочка вся в слезах. Я и Шурочка после этого случая неделю как шальные ходили…
Шабельский (Львову). Скажите мне, почтеннейший жрец науки, какой ученый открыл, что при грудных болезнях дамам бывают полезны частые посещения молодого врача? Это великое открытие, великое!.. Куда оно относится: к аллопатии или к гомеопатии?
Львов хочет ответить, но делает презрительное движение и уходит.
Какой уничтожающий взгляд…
Лебедев. А тебя дергает нелегкая за язык… За что ты его обидел?
Шабельский (раздраженно). А зачем он врет? Чахотка, нет надежды, умрет… Врет он… Я этого терпеть не могу…
Лебедев. Почему ты думаешь, что он врет?
Шабельский (встает и ходит). Я не могу допустить мысли, чтобы живой человек вдруг ни с того, ни с сего умер… Оставим этот разговор…
Явление 3Лебедев, Шабельский, Боркин и Косых.
Косых (вбегает запыхавшись). Дома Николай Алексеевич? Здравствуйте… (Быстро пожимает всем руки.) Дома?
Боркин. Его нет…
Косых (садится и вскакивает). В таком случае прощайте… (Выпивает рюмку водки и быстро закусывает.) Поеду дальше… дела… замучился, еле на ногах стою…
Лебедев. Откуда ветер принес?
Косых. От Барабанова. Всю ночь провинтили и только что кончили. Проигрался в пух… Этот Барабанов играет как сапожник… (Плачущим голосом.) Вы послушайте… все время несу я черву… (Обращается к Боркину, который прыгает от него.) Он ходит бубну, я опять черву, он бубну… Ну и без взятки… (Лебедеву.) Играем четыре трефы… У меня туз, дама-шесть на руках, туз, десятка-третей пик…
Лебедев (затыкает уши). Уволь, уволь, ради Христа, уволь…
Косых (графу). Понимаете, туз, дама-шесть на трефах, туз, десятка-третей пик…
Шабельский (отстраняет его от себя руками). Уходите, не желаю я слушать…
Косых. И вдруг несчастье: туза пик по первой бьют…
Шабельский (хватает со стола револьвер). Отойдите, стрелять буду!..
Косых (машет рукой). Черт знает что… Неужели даже поговорить не с кем? Живешь как в Австралии: ни общих интересов, ни солидарности… каждый живет врозь… Однако надо ехать… пора… (хватает фуражку) время дорого… (Подает руку Лебедеву.) Пас!..
Смех.
Лебедев. Ну доигрался, сердешный, до того, что вместо прощай говорит пас…
Косых уходит и в дверях сталкивается с Авдотьей Назаровной.
Явление 4Шабельский, Лебедев, Боркин и Авдотья Назаровна.
Авдотья Назаровна (вскрикивает). Чтоб тебе пусто было, с ног сшиб…
Все. А-а-а… вездесущая!..
Авдотья Назаровна. Вот они где, а я по всему дому ищу, ищу… Здравствуйте, ясные соколы, хлеб да соль… (Здоровается.) Все комнаты исходила, а тут этот доктор, словно белены объелся, вытаращил глазищи и — «Что надо? Вон отсюда… Ты, говорит, больную перепужала…» Легко ль дело…
Лебедев. Зачем пришла?
Авдотья Назаровна. За делом, батюшка. (Графу.) Дело вас касающее, ваше сиятельство. (Кланяется.) Велели кланяться и о здоровье спросить… (Поет.)
Недолго цветочку в садике расти,
Недолго Матвею в женихах сидеть.
И велела она, куколочка моя, сказать, что ежели вы нынче к вечеру не приедете, то она глазочки свои проплачет. Так, говорит, милая, отзови его в стороночку и шепни на ушко по секрету. А зачем по секрету? Тут всё люди свои. И такое дело, не кур крадем, а по закону да по любви, по междоусобному согласию… Никогда, грешница, не пью, а через такой случай выпью…
Лебедев. И я выпью… (Наливает.) А тебе, старая скворешня, и сносу нет… Лет тридцать я тебя старухой знаю…
Авдотья Назаровна. И счет годам потеряла… Двух мужей похоронила, пошла бы еще за третьего, да никто не хочет без приданого брать. Детей душ восемь было… (Берет рюмку.) Ну, дай бог, дело хорошее мы начали, дай бог его и кончить… Они будут жить да поживать, а мы глядеть на них да радоваться. Совет им и любовь. (Пьет.) Строгая водка…
