Марио Фратти - Молодая жена
Патриция. Кажется, мы еще никогда не говорили о тебе, о твоей жизни. (Короткая пауза.) У тебя ведь сын, правда?
Мозес. Да, мэм.
Патриция. Я его никогда не видела.
Мозес. Он здесь не бывает.
Патриция. Сколько ему?
Мозес. Двадцать девять.
Патриция. Уже? Я не думала, что тебе столько… У людей твоей расы никогда возраста не угадаешь. Садись, пожалуйста.
Мозес. Это так неожиданно, мэм.
Патриция. Ты с ним видишься?
Мозес. Да, конечно. Я часто хожу к нему.
Патриция. Он любит тебя?
Мозес. Думаю, да.
Патриция. Думаешь? Ты не уверен?
Мозес. Любовь — это такая вещь… Сегодня есть, завтра нет.
Патриция. Так ты чувствуешь его… привязанность?
Мозес. Иногда… А другой раз мне кажется, что он меня только жалеет. Просто терпит…
Патриция (заинтригована). Как это?
Мозес. Это только ощущение. Раньше я переживал, а теперь привык.
Патриция. И просто к этому привыкнуть?
Мозес. Это случается с каждым. И каждый привыкает.
Патриция. А ты его любишь?
Мозес. Конечно, люблю. Он — все для меня.
Патриция. А его мать?
Мозес. Она живет на Юге.
На экране появляется изображение. Крупная черная женщина стирает.
Мозес. Она хотела работать и умереть только там.
Патриция. Когда вы жили вместе… ты любил ее больше, чем сына?
Изображение Мозеса, его жены и маленького мальчика.
Мозес. Нет, не думаю… Вообще, это разные вещи.
Патриция (с затруднением). А сейчас, в сыне… Ты все еще видишь ее?
Мозес (размышляя). Никогда об этом не думал… Никогда. В нем я вижу… себя, моложе и удачливей.
Патриция. Почему ты говоришь «удачливей»?
Мозес. Времена меняются. Здесь перед ним открыты такие возможности, которых у меня на Юге никогда не было.
Патриция. Какие возможности?
На экране — площадь в Вашингтоне.
Мозес. Он живет в Гринвич Виллидж…
Вид Гринвич Виллидж, затем — чернокожий художник в окружении белых зрителей, потом — черные музыканты среди белых слушателей.
Мозес. Там он свободен и его уважают. Может, это только поза, ведь каждый с чем–то борется… Но в то же время…
Патриция. Что в то же время?
Мозес. Мне трудно, мэм… (Очевидно, что ему хочется, чтобы его спросили, самому ему сложно углубиться в детали. Патриция же не настаивает.)
Патриция. Чем он там занимается?
Мозес. Днем он продает… не совсем обычные книги.
Изображение молодого человека, торгующего порнографическими книгами.
Патриция. «Необычные»?
Изображение людей в эксцентричных одеждах, жадно рассматривающих книги.
Мозес. Да. Он работает в таком маленьком магазинчике, где все необычное… книги, картины… Это серьезный бизнес. Но вечером у него совсем другая жизнь, гораздо лучше. Я о таком и не мечтал…
Патриция. Так что он вечером делает?
Изображение молодого негра, декламирующего стихи под гитару.
Мозес. Он читает стихи — в одном из их кафе — свои стихи, он их сам сочиняет, прямо из головы, и записывает. Он читает их слушателям.
Патриция. В каком–то определенном месте? Интересно было бы посмотреть.
Изображения кафе в Гринвич Виллидж: Bizarre, Gas Light, Rienzi, Figaro, Chumley.
Мозес (опять загадочным тоном). О, они везде устраивают такие представления… То здесь, то там. Ходят кругами, заглядывают во все места, притворяются, что чего–то ищут. А потом они уходят…
Патриция. «Они» уходят? Кто «они»?
Мозес. Он и Она. (Делает вид, что сожалеет о том, что проговорился.)
Патриция. Кто она?
Изображение молодого негра в компании стройной блондинки.
Мозес (после намеренной паузы и с удовлетворением). Белая девушка. (Ждет реакции Патриции, но та никак не реагирует.)
Изображение других пар: белые девушки и черные мужчины.
Патриция. Ты ему завидуешь?
Мозес. Ясное дело! Мы на Юге и мечтать не могли… (Спохватывается.)
Патриция. О чем?…
Мозес. Чтобы пойти с белой девушкой.
Никакой реакции со стороны Патриции.
Мозес. Именно так и было в нашей деревне. А они пошли против… (Мозес делает неопределенный жест.)
Патриция. Против чего?
Мозес (искренне). Я не знаю.
Патриция. Думаю, ты просто завидуешь его молодости.
Мозес. Это правда. Тому, что он молод, тоже.
Патриция. Но в то же время ты продолжаешь его любить.
Мозес. Так же, как самого себя.
Патриция. И ты чувствуешь себя свободным от этих уз.
Мозес. Каких уз?
Патриция. Связывающих тебя с ней. С той женой.
Мозес (удивлен). «Той женой»? У меня была и есть единственная жена.
Патриция (спохватывается). Я хочу сказать, с той женой, что на Юге.
Мозес (смущен). Ах, да.
Патриция. Ты ее любил?
Мозес (неохотно). Возможно. Со временем все забывается…
Патриция. А мужчина может забыть свою жену?
Мозес. Может, я думаю…
Патриция. Даже если они много лет в браке?
Мозес (неуверенно). Может быть… Не знаю…
Патриция. Даже если у него от нее ребенок?
Мозес (неохотно). Я действительно не знаю, мэм… Это слишком сложно… Много разных «если»… Не надо усложнять ничего. У меня есть он и я его люблю. У меня была она и я любил ее. (Раздумывает, почти про себя.) Странно… Я никогда об этом не думал.
Патриция (настаивает). И твой сын напоминает ее тебе.
Мозес (уже раздражен этими расспросами и демонстрирует нетерпение в той мере, в которой позволяет его положение). Возможно, мэм, возможно…
Входят Эдна со своим мужем доктором Ньюфилдом. Мозес с облегчением приветствует их и идет готовить напитки.
Эдна. Дорогая, какой сюрприз! Впервые в жизни мой муж все свое утро посвятил мне… и вот он здесь.
Доктор Ньюфилд (очень близорук, крутит головой в поисках Патриции). Как жизнь?
Патриция (поцеловав Эдну). Нормально. А у тебя как?
Доктор Ньюфилд (садится). О, столько дел. Особенно в это время…
Эдна (с упреком). Дорогой…
Доктор Ньюфилд начинает внимательно разглядывать Патрицию, которая сильно нервничает.
Патриция. Что–нибудь выпить?
Эдна. Хорошо бы…
Патриция идет отдать распоряжения Мозесу, в то время как Эдна делает мужу выговор и объясняет, как он должен себя вести.
Патриция. Жаль, моего мужа нет дома… Его никогда по утрам не бывает.
Эдна. Это понятно. У него столько важных дел.
Доктор Ньюфилд. У меня тоже.
Эдна (с упреком во взгляде). На самом деле, масса пациентов. И к девяти вечера он окончательно превращается в развалину, погруженную в депрессию. Уже не способную ни к чему. В том числе и с женой. С единственным желанием остаться одному и отдаться своим переживаниям.
Доктор Ньюфилд (профессиональным тоном). Точнее говоря, он желает отдохнуть и все осмыслить, что, возможно, и будет лучшим выходом для него.
Патриция (с иронией). Осмыслить то, что его депрессия имела причиной его же депрессию.
Доктор Ньюфилд. Точно! Очень многие из нас не понимают, что мы страдаем просто потому, что это у нас врожденное, присущее нам и наследственное. Мы были бы счастливы, или, по крайней мере, не так бы страдали, если могли бы прямо взглянуть правде в глаза.
Патриция (до конца не убеждена). Понятно.
Молчание. Пьют.
Эдна (испытывая неловкость от затянувшейся паузы). Вот мы и здесь.
Патриция (не глядя на нее). С визитом к новому пациенту.
Эдна. Да нет! Мы здесь как друзья. (Пытается отвлечь мужа от чрезмерного проявления профессионального интереса.) Правда, дорогой?
