Екатерина Бронникова - За Америку!
Мария Петровна. На балкон.
Вика. У нас нет балкона.
Мария Петровна. Я под диван тогда спрячу.
Вика. Я его тоже выброшу.
Мария Петровна. Ты совсем сдурела?
Вика. Мама, ему уже сто лет, он драный, сраный, ты посмотри на него!
Мария Петровна. Отличный диван! И вообще, не смей трогать мои вещи! Они все мне нужны! Все! Это мои вещи! Мои!
Вика. Не ори, что ты разоралась?
Мария Петровна. Это все память, это все ценность! Это все мое!
Мария Петровна бросается на груду вещей и не подпускает к ней Вику. Вика сначала пытается ее оттащить, что-то отобрать из ее рук, бесполезно.
Вика. Мама, пойми, это очень важно!
Мария Петровна. Нет! Не отдам!
Вика. Мама, тебе надо произвести хорошее впечатление.
Мария Петровна. Мне?!
Вика. Ну да, я уже все сделала, что от меня зависит. Мама, для меня это очень важно. И для тебя. И для Вити!
Мария Петровна. Для Вити?
Вика. Конечно! Андрей же очень богатый, он бизнесмен. И он поможет Вите, инвестировать будет в его проекты, консалтинг, коучинг. Понимаешь?
Мария Петровна. А Вите-то что?
Вика. Как что? Заказы будут. Госзаказы. Договора, деньги, прибыль. Облигации! Дивергенция! Контаминация!
Мария Петровна. Да?
Вика. Конечно! А еще Андрей может с министром поговорить, и тебе пенсию повысят.
Мария Петровна. Правда?
Вика. Конечно, правда! Думаешь, я просто так переживаю?
Мария Петровна. Я же не знала, что он с министрами дружит.
Вика. Вот видишь, мама, ты не знала, а я знала. И теперь я знаю, что надо, чтобы он на мне женился. Поэтому просто делай, как я тебе скажу, и все.
Мария Петровна. Все это выбросить?
Вика. Мы просто эти вещи отнесем на помойку. Они там побудут, и через некоторое время ты их заберешь.
Мария Петровна. Когда?
Вика. Вот как с Андреем познакомишься, так и заберешь. Хорошо?
Мария Петровна. Я не знаю даже. Вдруг их утащат с помойки? Вещи-то хорошие!
Вика. Мама, подумай о Вите!
Мария Петровна. Хорошо. Ладно. Ради Вити. Только сама выноси. Я не смогу.
Вика еле-еле утаскивает мусорные мешки, Мария Петровна с тоской смотрит в окно.
Картина 2Кухня. Очень чисто и прибрано. Окно открыто настежь, стекла целые, свежевыкрашенные рамы, новая занавеска. Старенький вентилятор на ножке работает из последних сил. Невыносимо жарко. На столе чистая скатерть, букет в вазе, фрукты, яства. За столом – Мария Петровна, Вика и Андрей.
Мария Петровна (Андрею). Как, говорите, эта рыба называется?
Андрей. Семга.
Мария Петровна. Сухая, мне не нравится. Дорогая?
Вика. Мама!
Мария Петровна. Конечно, дорогая, раз я такую не знаю. Я к прилавкам с рыбой заморской не подхожу даже. И к икре тоже. Разве что кабачковой. Хотя нет, помню, Вика как-то раз приносила с работы бутерброды. Остались там, после кого-то. (Вике.) Помнишь, Вика?
Вика. Не помню!
Мария Петровна (Андрею). Вика такая рачительная хозяйка! Все в дом, все в семью. Знаете, у нас журнал есть, «Мода‑86», я себе по нему два платья как-то сшила, ну в молодости еще. И я хотела уже выбросить этот журнал, а Вика не дала, пригодится, говорит, мода возвращается, я себе сошью что-нибудь, зачем покупать, деньги тратить. Правда, Вика?
Вика. Мама!
Мария Петровна. Сейчас чаю попьем.
Вика. Мы уже пили. Андрей ты хочешь?
Андрей. Нет, спасибо, жарко сегодня.
Мария Петровна. А вот чай и надо пить, когда жарко. Пропотеешь, как следуешь, и легче. Вика, где тут пакетики были?
Вика. Сиди, мама, не беспокойся, я сама заварю, сиди.
Вика встает, начинает заваривать чай.
Мария Петровна. Вот и торт поедим. А то он уже поплыл. Надо было сразу в холодильник убрать. Он с чем?
Андрей. С орешками.
Мария Петровна. Не люблю орешки, в зубах застревают. Ну да ладно, у меня где-то была зубочистка. Надо было Вике самой состряпать торт! Она же у нас такая повариха, что ни приготовит, – так пальчики оближешь. А какие блины она стряпает, м-м-м, объедение! Она, знаете, с тестом всегда ловко обращалась, в детстве, в кроватке проснется, обделается, и сидит тихо, все вокруг себя мажет, лепит.
Вика. Мама, пей чай.
Мария Петровна. Я пью, пью. Что ты туда напихала? Что это за чай?
Вика. Это Андрей купил. С бергамотом.
Мария Петровна. С каким еще бегемотом, совсем уже, что ли?
Андрей. Бергамот. Это растение такое.
Мария Петровна. А-а-а. Ну, мы люди темные, бедные, не в курсе.
Андрей. Мария Петровна, не говорите так, наоборот, вы очень светлые люди, добрые, сразу чувствуется.
Мария Петровна. Правда?
Андрей. Конечно, зачем мне врать?
Мария Петровна. Действительно, незачем. Жаль, что Вити нет, вы бы сразу его полюбили, он такой славный у нас, умный, не то, что Вика!
Вика. Мама!
Андрей. А Витя – это кто, простите?
Мария Петровна. Как кто! Брат ее, сын мой! Он же у нас в Америке живет! Представляете! Бизнесмен!
Андрей. Да вы что? А Вика никогда не рассказывала, что у нее брат есть.
Мария Петровна. Не рассказывала? Вика, как так?
Вика. Разговор не заходил об этом, да и все.
Андрей. А что у него за бизнес?
Мария Петровна. Очень серьезный!
Андрей. Это здорово, что он в Америке, Вика, значит, тебе будет не так там одиноко.
Вика. В смысле?
Андрей встает, собирается с мыслями и торжественно произносит:
Андрей. Уважаемая Мария Петровна! Вы вырастили и воспитали чудесную дочь! Вика красивая, умная, добрая, чуткая и совершенно не корыстная девушка! Я убеждался в этом не раз. Долго не решался произнести я эти слова, но все же: я люблю Вику и прошу руки и сердца вашей дочери!
Андрей с почтением склоняет голову и ждет ответа Марии Петровны. Она молчит. Вика тихонько пинает ногу Марии Петровны под столом.
Мария Петровна. Ах да, конечно, да, берите-берите! Забирайте!
Андрей подходит к Вике, случайно задевает вентилятор, тот падает. Андрей поспешно ставит его обратно, достает из кармана коробочку с кольцом, открывает ее, встает на одно колено и протягивает Вике кольцо. Перекошенный вентилятор отчаянно дует ему в голову.
Андрей. Вика, согласна ли ты стать моей женой?
Вика. Да.
Андрей встает, целует Вику. Мария Петровна выходит из кухни.
Андрей. Вика, я так счастлив! Так счастлив!
Вика. А почему ты про Америку говорил?
Андрей. Мне надо уехать туда по работе, года на два. Ты поедешь со мной?
Вика. В Америку?
Андрей. Если не хочешь, оставайся с мамой, я пойму.
Вика. Конечно, поеду!
Андрей. А мама?
Вика. Она в порядке, она справится. Не переживай.
Андрей. У тебя замечательная мама, золотая!
Входит Мария Петровна. У нее в руках какая-то тряпка.
Мария Петровна. Вот! Сохранила! Сберегла!
Вика. Мама, опять?
Мария Петровна. Это же Витины ползунки! Я решила, кто из детей первый свадьбу сыграет, тому их и подарю! Вот и пришло время, дочка замуж выходит. Андрей, Вика, вы возьмите, возьмите ползунки-то! Наследник родится, они и пригодятся, вспомните тогда мать. А теперь будем пить чай! С бегемотом!
Мария Петровна сует ползунки в руки Андрея.
А Викины ползунки не сохранились. У них дыры были на коленках. И я как тряпку их потом использовала. Пол мыла. Такая хорошая тряпка была! А Витенька-то не ползал, сразу пошел. Так только талантливые люди делают. Андрей, вы за детскую одежду можете не беспокоиться, у меня все антресоли ею забиты. И для девочки, и для мальчика. Раньше же не было китайского барахла, все качественное. Хэ бэ! Мы же с мужем простые работяги были, изысков в нашей жизни не было: он всю жизнь на заводе, а я в детском садике, сторожем. А когда Вике десять лет было, муж-то умер. И вот, я с детьми одна и пичкаюсь с тех пор.
Вика. Мама, мы в Америку уезжаем.
Мария Петровна. Как в Америку? Зачем? Когда?
Андрей. Мария Петровна, мне по работе надо, бизнес, сами понимаете.
Мария Петровна. А Вика?
