Валентин Азерников - Отпуск за свой счет
Та покачала головой и сказала утверждая, а не спрашивая:
– Значит, не едете.
– В субботу нет, – сказала Катя, – раз он остается. Но через две недели… Если можно, – добавила она просительно.
– Нельзя, – отрезала Ада Петровна. – Я вам все объяснила.
– Но почему? А если б у вас так?
– Что – так?
– Вы разве все наперед знаете? Все, что будет?
– Да. А еще больше – чего не будет.
– Неужели вы не можете?…
– Все группы уже сформированы.
– А вдруг кто-то, как я, откажется?
– А вдруг нет?
– Ну, тогда, значит, не судьба.
– А так – судьба?
– Да, конечно. Он так хочет, чтобы мы… Мы так ждали этого.
– Нда, серьезное дело. Он что же – тоже туристом?
– Нет, он в командировку. Он испытывает ихние автобусы. Для нашего Севера. Он инженер-испытатель. Он к ним на завод едет.
– Не знаю, что вам сказать, – начала сдаваться Ада Петровна. – Но от меня это не зависит. Идите к начальнику, если он разрешит… И если будет место…
– Ой, спасибо, я вам так благодарна, – Катя рванулась к двери.
– Подождите благодарить. Его сейчас нет, после обеда будет.
– Я приду, – и Катя, сияя, вышла.
Юрий Николаевич слушал Катю и одновременно подписывал бумаги.
– Понимаете, – Катя пыталась попасть в паузы между бумагами, – его тоже Юра зовут. Как вас. Мы столько не виделись… А если я уеду без него, то еще сколько… А у нас… Ну, вы ведь помните, наверное, как это, когда…
Юрий Николаевич отложил ручку и вкрадчиво спросил:
– Ну, предположим, помню, ну и что?
– Помогите нам.
Юрий Николаевич снова взял было ручку, но потом положил ее.
– Смешная вы, ей-богу. Предположим, я даже захотел бы вам помочь, я говорю – предположим, но не от меня одного это зависит. Но, предположим, даже найдется место. А ваш отпуск?
– Отпуск? – опешила Катя.
– Ну да. Сколько у вас отпуск?
– Восемнадцать дней.
– А сколько вы уже здесь?
– Четыре.
– И две недели поездка. Впритык. Ясно?
– Ой… Я не подумала… А что же делать?
– Подумать. И ехать в субботу.
– Нет, но как же?… Сейчас, я соображу…
– Сделайте одолжение. – И Юрий Николаевич вернулся к своим бумагам.
Катя, наморщив лоб, лихорадочно что-то обдумывала, потом судорожно вздохнула и сказала:
– Хорошо. Ну а если я возьму еще отпуск за свой счет? Юрий Николаевич поднял голову.
– Вы полагаете, вам его предоставят?
– Ну если?
– Кто? Ваша стройка там, вы здесь… Абсурд.
– Ну допустим?
– За такой срок? Абсурд.
– Ну а вдруг?
– О, господи, – в сердцах сказал Юрий Николаевич и снова взял ручку. – Ну, оформите, тогда и приходите. Поговорим.
– Поговорим? – с надеждой переспросила Катя.
– Отчего же не поговорить, – усмехнулся он. – Раз я тоже Юра. И, может, еще помню чего…
В бюро пропусков министерства было шумно: кто-то по телефону требовал цемент, кто-то заказывал пропуск, кто-то нервно ходил из угла в угол. Катя, оглядевшись, подошла к справочному окошку.
– Скажите, пожалуйста, девушка, как мне повидать товарища Орлова?
– Вадима Сергеевича? – удивилась дежурная и подозрительно оглядела Катю.
– Я не знаю. Он начальник главка у вас.
– Вспомнили, – фыркнула дежурная. – Он уже замминистра.
– Да-а… – Катя была обескуражена. – Жалко…
– Жалко? А вы что, сами претендовали?
– Нет, я не в этом смысле. Я как раз очень рада. Он нам очень понравился.
– Вам? – снова фыркнула дежурная.
– Ну да, всем девочкам. Я с Верхнеярска, он приезжал к нам, когда первую очередь пускали.
– А-а… – дежурная была явно разочарована столь прозаическим окончанием и сразу потеряла к Кате всякий интерес.
– А попасть к нему теперь, наверное, нельзя?
– Да уж, – строго сказала дежурная. – Пустите вторую очередь, тогда повидаетесь.
Катя постояла в нерешительности, потом медленно пошла. Вслед за ней поднялся мужчина, сидевший в углу в кресле. Он нагнал Катю у выхода.
– Извините, девушка! Вы Орлова хотели видеть?
– Да. А что?
– Значит, так. Я вас вывожу на него…
– Что делаете?
– Вывожу. Ну, приведу туда, где он сейчас находится…
– Ага…
– А вы мне…
– А у меня ничего нет, – быстро ответила Катя и пошла
по улице. Человек пошел за ней.
– Да погодите, мне ничего от вас не надо. Я вам Орлова, а вы мне Орлова. И все дела. И в расчете. Нормальный чейндж.
– Что?
– Обмен – по-английски. Надо знать языки. Я вам его – визуально – это, надеюсь, понятно? – зрительно, значит, а вы мне его – тактильно. Посредством контакта.
– Не понимаю.
– Через рукопожатие. Знакомьтесь: Орлов – Евдокимов. Евдокимов – это я, – и он протянул ей руку.
Катя остановилась, нерешительно ее пожала.
– Очень приятно. Котова, – и пошла дальше.
– Значит, договорились? – Евдокимов засеменил вслед. Я вам его показываю, вы меня с ним знакомите.
– А почему вы сами не можете?
– Девушка Котова, вы с английской литературой знакомы? Не обязательно в подлиннике, можно на русском.
– Знакома.
– Вы где-нибудь читали, чтоб джентльмен заговаривал с незнакомым человеком? Кто ему не представлен.
– Нет. Но у нас же…
– Конечно, у нас все лучше, я с вами совершенно согласен. Но если вам надо у кого-то что-то попросить, то все же имеет смысл сначала познакомиться.
– А так нельзя?
– Просить – можно, отчего же. Но вот получить… Для этого надо быть в крайнем случае знакомым знакомого. Любого. В этом смысле мы настоящие джентльмены. Так могу я рассчитывать?
– Не знаю, – усмехнулась Катя, – вас же никто мне не представил. Сами понимаете… Воспитание проклятое.
Евдокимов даже остановился и вдруг захохотал – громко, на всю улицу, и сразу стал милым и симпатичным человеком.
Евдокимов и Катя сидели за стойкой бара в холле гостиницы.
– Рюмку коньяка? – галантно осведомился он.
– Нет.
– Ликер?
– Спасибо, – Катя покачала головой.
– Вино?
– Не люблю.
– Бокал шампанского?
– Мне же еще с ним разговаривать.
– Слушайте, с вами невозможно работать, – сказал Евдокимов и повернулся к бармену: – Два сока.
– А вы сами…
– О чем вы говорите. Два инсульта.
– А предлагали.
– Профессиональный риск. Приходится страховаться, – Евдокимов отогнул полу пиджака и показал Кате пришитую изнутри грелку с отрезанным верхом.
– Ой, что это?
– Лонжа. Слышали?
– Нет. Что это?
– Нда… Чему теперь в школе учат? В цирке бывали?
– Бывала.
– Видели, как гимнастка под куполом прикрепляется тросом к поясу?
– Видела.
– Это и есть лонжа. Страховка, по-нашему.
– А как же вы туда?… Попадаете.
– А как она тройное сальто делает? Хочешь работать, не тому научишься. Два раза увольняли.
– За что же?
– За профнепригодность. Деловой человек должен по-деловому разговаривать. А мне как пить врачи запретили, не только половину друзей потерял – работу. Вот и пришлось… Маленькие хитрости. Умелые руки. Сделай сам. – Он взял бокал с соком и точным движением опрокинул его мимо губ прямо в потайной резервуар.
– Здорово, – восхищенно сказала Катя. – А зачем вам Орлов?
– Я с Украины, с республиканского министерства. Мы получили информацию, неофициальную, что у него в этом квартале есть излишки кое-чего, что у нас временно дефицит. Хотим одолжить – до следующего квартала.
– А, так вы снабженец?
– Что за жаргон! Я деловой человек. Бизнесмен, если вы знаете английский. И как вы понимаете, любая услуга…
– Мне ничего от вас не надо, – испуганно сказала Катя.
– У меня два инсульта. И две девочки, – жестом фокусника Евдокимов вытащил из рукава фото.
– Красивые, – взглянула Катя.
– Вы хотите, чтоб их отца уволили в третий раз?
– Нет, конечно.
– Я был в этом уверен. Хотя мы совершенно незнакомы. Так вот, он сейчас на банкете. Там. – Он показал глазами наверх. – Принимает французского фирмача.
– Откуда вы знаете?
– У вас есть дети?
– Двадцать душ.
– Вы разве?…
– Да. В детском саду.
– Ну вот, когда будут свои, будете знать все. – Он поглядел на часы. – Сейчас у них уже десерт. Самое время. Бдительность притуплена. Идите. Банкетный зал номер шесть. Я буду ждать около дверей. Меня зовут дядя Миша.
– Почему дядя Миша?
– Потому что вы моя дальняя племянница. Я вас качал в детстве на коленях.
– Нет, что вы, я так не могу.
– Мамин товарищ.
– Мама умерла.
– Извините. Сосед.
– Я живу далеко от Украины.
– Ваш школьный учитель.
– Снабженец?
– Завхоз школы. Вырос. Словом, кто угодно, главное – чтоб дядя Миша.
– А по имени-отчеству почему нельзя?
– Дядя – теплое слово. Это вам не гражданин, не товарищ, не коллега. Это родственное слово, оно идет от ушей не к голове, а к сердцу. Иные последствия.
– Я не знаю. Попробую. Но не обещаю. У меня у самой… – Катя вздохнула и пошла к лифту.
