Геза Сёч - Распутин: миссия
Г. За сто лет погибнет сто тысяч солдат?
Р. Нет, это округленное число. Я добавил сюда и тех, кто умрет от эпидемий, а эпидемии во время войны — обычное дело, и жертв украинского голодомора, Холокоста, сталинского террора, и гражданское население, погибшее от атомной бомбы, ну и потери от более мелких войн.
Г. Понятно. У меня три вопроса.
Р. Извольте, Ваше Величество.
Г. Если не ошибаюсь, сто миллионов за сто лет — это миллион в год… Не такая уж сумасшедшая цифра, но Бог с ним… Мне вот что любопытно. Если мировая война сейчас не начнется и не будет ее последствий, то… эти сто миллионов останутся живы?
Р. То есть… как вас прикажете понимать, Ваше Величество?
Г. Ну, если не на войне, то они ведь тоже когда-то как-то умерли бы. Разве не так?
Р. Но не насильственной смертью! И если прикинуть, сколько лет могли бы все эти люди еще прожить… пусть каждый хотя бы по одному году, — это ведь уже сто миллионов лет.
Г. Второй мой вопрос: сколько человек будут жить на Земле через сто лет?
Р. Помнится, что-то около семи миллиардов.
Г. Ясно. В общем, угрозы, что человечество вымрет, нет.
Р. Ну да, такой угрозы нет.
Г. И последний: если эта война сейчас не начнется, то где гарантия, что через полгода не начнется другая? Откуда нам знать, сколько других войн нам грозит и сколько жертв они потребуют?
Р. На это я сейчас не могу ответить.
Г. (встает). Как бишь зовут того симпатичного молодого князя, дальнего родственника царской семьи? Феликс?
Р. Князя Юсупова?
Г. Да. Вы с ним знакомы?
Р. Часто встречаемся. Он здорово поет цыганские романсы. И аккомпанирует себе на балалайке. Прекрасный парень. А почему вы спрашиваете о нем, Ваше Величество?
Крик совы.
Г. Передайте ему привет… Всего хорошего вам. Сейчас я, к сожалению, должен уйти. У меня по расписанию медитация.
Р. Но почему вы спросили про Юсупова?
Г. Так, в голову пришло. Позвольте спросить, мистер Распутин: вы футболом интересуетесь?
Р. Немного. Кстати, в двадцатом веке футбол будет основным видом спорта.
Г. А вы можете мне сказать, какая команда выиграет через сто лет чемпионат Англии? И кубок?
Р. Пожалуй. Кажется, какая-то манчестерская. Я особо не вникал. Но вроде так.
Г. Что ж, надо запомнить… Манчестер…
Р. Еще вопросы, Ваше Величество?
Г. Ну, на данный момент…
Р. Что ж, тогда…
Г. Тогда — до свиданья, мистер Распберри. Был счастлив. Спасибо, что зашли. Кузену Ники мой искренний, сердечный привет.
Р. А… война?
Г. Посмотрим, что можно сделать. На меня, во всяком случае, рассчитывайте. Постараюсь предпринять все, что в моих силах. А вы, если удастся, поговорите с генералом Китченером.
Р. (уходит, скорее себе). Ну что ж, и тут побывал…
Георг задумчиво смотрит ему вслед и вполголоса напевает шлягер «Boney М», «Rasputin»; может быть, даже начинает пританцовывать, как на дискотеке.
VI
Распутин в Париже.
Распутин у дверей дома Клемансо. Потом — в кафе.
Лакей. К сожалению, месье Клемансо сегодня не может вас принять.
Р. А завтра?
Л. И завтра не может. И послезавтра.
Р. То есть как?
Л. Кроме того, он просит вам передать, что сам узнает личное мнение Его Царского Величества в связи с теми или иными проблемами, так что ни к чему вам с этим сюда соваться. И бросьте всякие попытки: здесь, в Париже, у таких авантюристов никаких шансов на успех, никто вас слушать не станет, возвращайтесь домой по добру по здорову. Ах да, еще вот что: генерал Жоффр приказал своей охране: если вас увидят поблизости, особенно возле президентского дворца, то чтоб сразу же стреляли.
Р. Вот как. Больше он ничего не передавал?
Л. Нет, только то, что я сказал. Он просит прощения, что не может вас принять, и шлет месье Распутину уверения в своем совершеннейшем почтении и преданности. До свидания, месье Распутин.
Р. Ладно. Но ты все-таки скажи своему хозяину: я его только затем хотел увидеть, чтобы сообщить, что сын его скоро покончит с собой… Так что за ним сейчас стоит присматривать… конечно, если сын ему дорог, только в этом случае… Если генерал привязан к нему…
Л. (заикаясь). Как… ка…ч…ч… что…
Р. (внезапно хватает лакея за грудки, может быть, даже поднимает в воздух, стискивает ему горло, душит, прижимает к стене). И еще передай ему и всем прочим политическим клоунам… Передай им: осел по льду пусть гуляет, пока ногу не сломает… Понял?
Лакей издает нечленораздельные звуки.
(трясет и душит его). Тогда повтори: осел…
Л. (в ужасе вытаращив глаза). Осел…
Р. По льду пусть…
Л. По… льду… пусть…
Р. Гуляет…
Л. Гу… ля… ет…
Р. (во всю глотку). Пока…
Л. Пока… пока…
Р. Ногу не сломает.
Л. Ногу… не… ело… мает.
Р. Я еще вернусь, чтоб тебя поучить… Ты еще выучишь у меня письмо Татьяны к Онегину. Я к вам пишу… (Распутин вталкивает лакея в дверь, закуривает, потом идет к ближайшему кафе и садится на террасе за столик. Что-то бормочет себе под нос, может быть, спорит с архангелом). Но какой смысл?.. Почему именно меня?.. Если я это, если я то… Ладно, еще маленький цесаревич… да хранит его Пресвятая Богородица… Но почему меня? Причем тут я…
Почему именно мне достался этот горький удел, почему? почему? почему? Разве это жизнь, ай-яй-яй… жизнь это разве? Голова кружится, сердце колотится, в желудке судороги… черт подери, ай, желудок… Почему именно я должен выпить эту горькую чашу?..
Официант. Вам большой стакан горькой настойки для желудка?
Приходит Марсель Пруст, официант с большим воодушевлением приветствует его.
O. Для нас огромное удовольствие, месье Пруст, видеть вас.
Пруст вынимает рукопись, садится, начинает ее читать. Вскоре появляется Лулу.
Л. Ты так быстро освободился? Хорошо, что я раньше пришла.
P. (бросает ей). Садись.
Л. Ты почему такой мрачный? Чем недоволен?
Р. Мадемуазель, у меня одно в голове: какие внутренние силы формируют судьбу человека?
Л. И одна из этих сил?.. Я угадала?
Р. Инстинкты, чувства, все такое… Ты права.
Л. Любовь, голод, боль, скорбь, месть, ревность, гнев?!.
Р. Ну и всякие ценности, так, вообще. Это могут быть предметы…
Л. Конечно!
Р. …или ценности ни с чем не сравнимые, не поддающиеся описанию…
Л. Ты такой умный…
Р. …то есть много-много всего, и среди прочего… (Шепчет что-то на ухо Лулу, которая принимается хихикать.)
Р. Другая сила, которая движет нами, — интересы.
Л. А это что такое?
Р. Это когда ты из чего-то, что произойдет или не произойдет, можешь извлечь какую-то пользу. То есть… ну, если тебе выгодно что-то сделать, или сказать, или во что-то верить…
Лулу наклоняется к Распутину и шепчет что-то.
Р. Да.
Л. А третья сила?
Р. А третья громадная сила, которая направляет судьбу человечества, — это глупость. Но эта сила — самая могущественная.
Распутин и Лулу уходят. Сцена темнеет; лишь в центре, в луче света, видна голова элегантного, как денди, Пруста — пробор, усы. Он задумчиво смотрит в темноту.
VII
Распутин и Лулу.
Спальня.
Л. Расскажи мне что-нибудь о себе? Кто ты такой, Грегуар? Чем занимаешься? У меня, например, был друг, который торговал свиньями. Такое мне понятно. Ты не свиньями торгуешь?
Р. Я — провидец, так можно сказать. Кто-то считает меня авантюристом. А чем я сейчас занимаюсь? Если уж ты спрашиваешь, скажу: пытаюсь предотвратить рок.
Л. Предотвратить рок? А это возможно?
Р. Сделать что-то случившееся неслучившимся — это одно. Не дать чему-то случиться — это другое. Я пытаюсь сделать второе.
Л. Что-то предотвратить? Или вернуться и переделать?
Р. Дедушка мой говаривал: стрела назад не летит… Старик мой был — таких еще поискать. Когда он брал ружье и шел в тайгу, звери слезы лили, потому что знали, у них — никаких шансов.
