Юрий Сотник - Один страшный день
Павлик. А это меня Санька Пятеркин научил. (Разбегается и бьет сестру головой в живот. Та отлетает к стене и снова падает.)
Даша. Ма-ам! Он меня головой в живот!
Аня (мягко). Павлик, не надо головой в живот. (Снова звонит.) Кажется, в самом деле ушли.
Павлик. А вот еще прием! (Становится на четвереньки.)
Даша (тоже становится на четвереньки). Я тебе сама как дам прием! Как дам прием! Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! (Хватает Павлика за уши и таскает его по площадке.)
Павлик. Ма-ам! Она меня за ухи!
Аня (рассеянно). Не «за ухи», а «за уши». Даша, не надо за уши. (Снова звонит.)
Ребята упали в борьбе и, пыхтя, катаются на площадке. Снизу поднимается Галина Васильевна, поникшая, усталая. Не дойдя до площадки, она останавливается и замороченно смотрит на Аню, на ребят.
Галина Васильевна. Аня! (Поднимается на площадку.)
Аня (оборачивается, улыбается). А вот и тетя Галя пришла!
Ребята встают и таращат на учительницу глаза.
Галина Васильевна. Аня!.. Какими судьбами?
Аня (приготовилась долго говорить). Понимаешь, Галочка, недавно я познакомилась с трудами профессора Шарикова, который живет в вашем городе, а он…
Галина Васильевна (перебивает). Во-первых, здравствуй все-таки! (Целует Аню.)
Аня (чмокает воздух). Так вот, профессор Шариков еще в сороковых годах опубликовал работу, очень близкую по теме к моей диссертации. Он, например, опытным путем доказал…
Галина Васильевна. Подожди! Давай хотя бы в квартиру войдем.
Комната и кухня в квартире Галины Васильевны. Пройдя через кухню, женщины вносят вещи в комнату. Ребята молча оглядываются, потом Павлик берет зонт и раскрывает его.
Аня (продолжает). Так вот, я говорю, этот профессор Шариков пришел к выводу, что глина в воде обладает всеми свойствами, присущими обыкновенному раствору. Понимаешь, он, например, делал такой опыт: пропуская через глину электрический ток…
Галина Васильевна. Минутку! Короче говоря, ты приехала, чтобы повидать профессора?
Аня (улыбаясь). А за одно и свою сестру и ее мужа.
Павлик, держа зонт над головой, забирается с ногами на мягкое кресло.
Павлик. Ма-ам! Вот парашют!
Аня (мягко). Павлик, не надо с ногами на мягкое кресло: испачкаешь.
Галина Васильевна. Но почему ты не дала телеграмму?
Аня (секунду озадаченно молчит). Знаешь, Галочка… откровенно говоря… мне это как-то в голову не пришло.
Галина Васильевна. Аня! А ведь я совершенно случайно в городе оказалась. Я сегодня должна была в поход с ребятами уйти.
Аня. А Сережа?
Павлик снова забирается на кресло.
Галина Васильевна. А Сережа… (Смотрит на Павлика.) Он действительно мне кресло испортит.
Павлик прыгает.
Аня. Павлик, не надо с ногами на кресло: испортишь. (Галине Васильевне.) Так где же Сережа?
Галина Васильевна. Сережа в район уехал.
Аня. Да-а! Действительно, это было легкомысленно с моей стороны: не дать телеграмму. (Меняет тон.) А знаешь, мой Володя тоже уехал. На конференцию в ГДР.
Павлик (Даше). На, прыгай! Ох, здорово!
Даша с зонтом забирается на кресло.
Павлик уходит в кухню.
Аня. Ну, как ты находишь моих двойняшек. Подросли? Даша, не надо с ногами на кресло.
Павлик (из кухни). Дашк!.. Иди сюда!
Даша спрыгивает с кресла и уходит в кухню.
Галина Васильевна. Подросли-то подросли… Только почему они у тебя так странно воспитаны?
Аня. Галочка, я же не педагог, я химик. Между прочим, я их потому с собой взяла, что у нас домработница заболела. Надо ей дать немножко отдохнуть.
Галина Васильевна. А что с ней?
Аня. Нервное истощение.
Принимается распаковывать чемодан. Галина Васильевна прохаживается по комнате и молчит. В кухне Павлик забирает у Даши зонт.
Павлик. Дай! Я еще выше прыгну! (Забирается на край кухонного стола.) Дашк!.. Гляди! (Падает со стола и громко ревет.)
Обе женщины бегут в кухню.
КАРТИНА ПЯТАЯ
Снова кухня в квартире Козловых и Панкратовых. Ваня в трусах и майке сидит за столом Анфисы Петровны и уплетает щи. Надежда Леонидовна и Сева, сидя друг против друга, пьют чай. Лица у обоих холодные, бесстрастные. Анфиса Петровна поднимает с пола перепачканную одежду внука.
Анфиса Петровна. Вон как изгваздал! Тебе и дела мало, а бабушка чисть да стирай! Чисть да стирай!
Ваня (бурчит, глядя в тарелку). А я и в грязном могу ходить. Я не стиляга какой-нибудь.
Анфиса Петровна (передразнивая). «В грязном ходить»! «В грязном ходить»! (Берет с полки щетку и выходит в переднюю.)
Надежда Леонидовна встает из-за стола, берет испачканные Севины брюки. Поджав губы, она демонстративно разглядывает их, вытягивает то одну штанину, то другую.
Сева (немного смущенно). Вообще… я их сам могу почистить…
Надежда Леонидовна молчит.
Анфиса Петровна (в дверях). Леонидовна, тут их нельзя чистить. Надо во двор идти. А то мы всю квартиру испакостим.
Надежда Леонидовна (разглядывает штаны). Да. Надо во двор идти.
Анфиса Петровна. Глину да тину эту самую еще можно отчистить, а уж ягоды не отстирать. В химчистку сдавать придется.
Надежда Леонидовна. Да. Придется.
Анфиса Петровна. Опять деньги платить!
Надежда Леонидовна. Придется платить.
Пауза.
Анфиса Петровна. Что ж делать-то будем, Леонидовна? А?
Надежда Леонидовна (отчеканивает). Терпеть, Анфиса Петровна.
Пауза.
Анфиса Петровна. Леонидовна! А может, пойти завтра в школу да поклониться? Может, простят их в последний раз?
Надежда Леонидовна молчит.
Леонидовна, а я ведь дело говорю! Пойдем завтра в школу к директору, скажем: так, мол, и так, войдите ради бога в наше положение, ведь мальчишки у нас за лето совсем дикими станут! А, Леонидовна?
Надежда Леонидовна (отчеканивает). Бесполезно. (Забирает Севину одежду.) Пойдемте чистить, Анфиса Петровна. (Направляется к двери.)
Анфиса Петровна (ребятам). У, м-м-мучители! (Уходит с Надеждой Леонидовной.)
Ребята некоторое время молчат.
Ваня. Сев!..
Сева. Ну?
Ваня. А моя бабушка правильно говорит.
Сева. Что «правильно»?
Ваня. Пойдем завтра к Галине Васильевне и скажем: «Галина Васильевна! Ну, вот честное-распречестное!.. Ну, вот последний-распрепоследний раз!»
Сева. Только зря унижаться. (О чем-то думает и вдруг вскакивает.) Слушай! У меня получше идея.
Ваня. Опять идея?
Сева. Как только бабушки уснут — выходи в кухню.
Входят бабушки.
Надежда Леонидовна. Просто стыдно было смотреть, Анфиса Петровна. Вы полюбуйтесь только, как все это выглядело. Вы направляетесь к подъезду. Вон там идет кошка (показывает), и вы вдруг сворачиваете и на глазах у всех описываете вот такую дугу, чтобы эта несчастная кошка не перебежала вам дорогу. Позор!
Анфиса Петровна. Леонидовна! Да ты меня хоть при детях не срами!
Надежда Леонидовна. Извините, пожалуйста! (Севе.) Всеволод, спать!
Сева (сразу встает). Спокойной ночи, бабушка.
Надежда Леонидовна. Спокойной ночи! И никаких чтений перед сном!
Сева. Хорошо, бабушка. (Уходит.)
Анфиса Петровна. Иван, а ты чего сидишь?
Ваня. Иду, бабуля. Спокойной ночи, бабуля! Надежда Леонидовна, спокойной ночи! (Уходит.)
