Уильям Шекспир - Генрих V
Прогнало кровь?
Кембридж
Я признаю вину
И отдаю себя на вашу милость.
Грей и Скруп
Мы все взываем к ней!
Король Генрих
Она жила в нас час назад; но вы
Убили в нас ее своим советом.
Для вас позор — о милости молить!
Все ваши доводы на вас восстали,
Как на хозяев — псы, терзая вас. —
Смотрите ж, принцы, доблестные пэры,
На этих извергов английских! Вот он —
Лорд Кембридж. Вам известно, мы всегда
В своей любви почетом окружали
Высокий сан его. А он, польстившись
На горсть ничтожных крон, легко вступил
С врагами в заговор, поклявшись им
Здесь, в Хемптоне,22 меня убить. Поклялся
И этот рыцарь, нашей доброте
Не менее обязанный, чем Кембридж. —
О, что скажу тебе, лорд Скруп, жестокий,
Неблагодарный, дикий человек?
Ты обладал ключами тайн моих;
Ты ведал недра сердца моего;
Ты мог бы, если бы пришло желанье,
Меня перечеканить на червонцы.
Возможно ли, чтоб удалось врагу
Исторгнуть из тебя хоть искру зла,
Способную лишь палец повредить мне?
Хоть правда выступает предо мной,
Как черное на белом, — глаз не верит.
Идут измена и убийство рядом,
Как пара дружных дьяволов в ярме.
Работа их бесхитростна, груба
И не исторгнет крика изумленья;
Но ты, рассудку вопреки, заставил
Убийству и предательству дивиться!
И хитрый дьявол, что тебя толкнул
На это безрассудное деянье,
Отличия добьется в преисподней.
Все дьяволы, внушители измен,
Преступные деянья прикрывают
Заплатами, являющими блеск
И образ добродетели прекрасной:
Но тот, кто соблазнил тебя восстать,
Не дал тебе предлога для измены,
Лишь именем предателя прельстив.
И, если демон, соблазнитель твой,
Весь мир пройдет, как лев, ища добычу, —
Вернувшись в Тартар, скажет он собратьям:
«Ничьей души отныне не пленить
Мне так легко, как этого британца».
О, как во мне доверье подозрением
Ты отравил! Мы ценим верных долгу, —
Ты был таким. Мы ценим лиц ученых, —
Ты был таким. Мы ценим родовитых, —
Ты был таким. Мы ценим крепких верой, —
Ты был таким. Мы ценим лиц воздержных,
Свободных от разгула, гнева, страсти,
Душою стойких, неподвластных крови,
Украшенных дарами совершенства,
Приемлющих свидетельства очей
И слуха лишь по зрелом обсужденье, —
Таким возвышенным казался ты.
Падение твое меня заставит
Впредь лучших и достойнейших людей
Подозревать. Ты будешь мной оплакан.
Вторичному грехопаденью равен
Проступок твой. — Виновность их ясна.
Возьмите их, предайте правосудью.
И да простит господь их тяжкий грех.
Эксетер
Я арестую тебя за государственную измену, Ричард, граф Кембриджский.
Я арестую тебя за государственную измену, Генри, лорд Скруп Мешемский.
Я арестую тебя за государственную измену, Томас Грей, рыцарь нортемберлендский.
Скруп
Господь раскрыл наш замысел преступный.
Моя вина ужасней мне, чем смерть!
Молю у вас прощенья, государь,
Хоть за измену заплачу я жизнью.
Кембридж
Не золото врагов меня прельстило:
Я взял его как средство поскорее
Мое намеренье осуществить.23
Но план разрушен — господу хвала!
Я стану радоваться в смертных муках,
Моля его и вас простить меня.
Грей
Никто не радовался так, встречая
Раскрытье государственной измены,
Как я сейчас ликую, что разрушен
Мой план проклятый. Пусть меня казнят,
Но все ж меня простите, повелитель.
Король Генрих
Бог да простит вас! Вот вам приговор.
Вы в заговор вступили против нас
С лихим врагом и золото его
Залогом нашей смерти получили;
Вы продали монарха на закланье,
Его вельмож и принцев — на неволю,
Его народ — на рабство и позор,
И всю страну — на горе и разгром.
Не ищем мы отплаты за себя,
Но дорожим спасеньем королевства,
Которое вы погубить хотели, —
И вас закону предаем. Идите,
Несчастные преступники, на смерть.
Пусть милосердный бог вам силу даст
Принять ее достойно, с покаяньем
В проступках ваших. — Уведите их.
Кембридж, Скруп и Грей уходят под стражей.
Теперь во Францию, милорды! Будет
Поход для нас богатым бранной славой.
Война счастливой будет, я уверен.
Господь по милости своей раскрыл
Измену, что подстерегала нас
В начале предприятья. Нет сомнений,
Преграды все устранены с пути.
За дело, земляки! Мы наши силы
Поручим богу и в поход направим.
Садитесь веселей на корабли.
Развернуты знамена боевые.
Пускай лишусь я английского трона,
Коль не надену Франции корону.
Уходят.
СЦЕНА 3
Лондон. Перед трактиром «Кабанья голова» в Истчипе.
Входят Пистоль, хозяина трактира, Ним, Бардольф и мальчик.
Хозяйка
Прошу тебя, сахарный ты мой муженек, позволь мне проводить тебя до Стенса.24
Пистоль
Нет, у меня и так в груди тоска. —
Ободрись, Бардольф, — Ним, распетушись. —
Мужайся, малый. Умер наш Фальстаф —
И мы скорбеть должны.
Бардольф
Хотел бы я быть с ним, где бы он ни был сейчас, на небесах или в аду.
Хозяйка
Нет, уж он-то наверняка не в аду, а в лоне Артуровом,25 если только кому удавалось туда попасть. Он так хорошо отошел, ну, совсем как новорожденный младенец; скончался он между двенадцатью и часом, как раз с наступлением отлива.26 Вижу я, стал он простыни руками перебирать да играть цветами, потом посмотрел на свои пальцы и усмехнулся. Ну, думаю, не жилец он больше на свете. Нос у него заострился, как перо, и начал он бормотать все про какие-то зеленые луга. «Ну как дела, сэр Джон? — говорю я ему. — Не унывайте, дружок». А он как вскрикнет: «Боже мой! Боже мой! Боже мой!» — так раза три или четыре подряд. Ну, я, чтобы его утешить, сказала, что ему, мол, незачем думать о боге; мне думалось, что ему еще рано расстраивать себя такими мыслями. Тут он велел мне потеплее закутать ему ноги. Я сунула руку под одеяло и пощупала ему ступни — они были холодные, как камень; потом пощупала колени — то же самое, потом еще выше, еще выше, — все было холодное, как камень.
Ним
Говорят, он проклинал херес.
Хозяйка
Да, проклинал.
Бардольф
И женщин.
Хозяйка
Нет, этого не было.
Мальчик
Как же нет? Он говорил, что они воплощенные дьяволы с мясом и костями.
Хозяйка
Вот уж что касается мяса, то он терпеть не мог мясного цвета.
Мальчик
Он как-то сказал, что попадет к дьяволу в лапы из-за женщин.
Хозяйка
Да, случалось, он затрагивал женщин; но ведь он был ревматик27 и все толковал о вавилонской блуднице.
Мальчик
Помните, раз увидел он блоху на носу Бардольфа — и говорит: «Это грешная душа горит в аду».
Бардольф
Ну, теперь топливу-то пришел конец, нечем поддерживать огонь. Вот и все, что я нажил у него на службе.
Ним
Не пора ли нам в путь? Король, пожалуй, уже отплыл из Саутемптона.
Пистоль
Идем! — Любовь моя, подставь мне губки.
Оберегай имущество мое;
Разумной будь, тверди: «Пей и плати!» —
И никому не верь.
Ведь совесть — вафля, клятва же — солома.
Замок — вот пес надежный, мой утенок.
Пускай caveto28 будет твой советник.
Ну, осуши хрусталь своих очей! —
Во Францию, собратья по оружью!
Мы из французов высосем всю кровь.
Мальчик
Говорят, это нездоровая пища.
Пистоль
Скорей целуй ее в уста. — Идемте!
Бардольф
Прощай, хозяйка. (Целует ее.)
Ним
Я не могу целоваться — в этом вся соль. Однако прощайте.
Пистоль
Хозяйкой крепкой будь — вот мой тебе завет.
Хозяйка
Счастливого пути. Прощайте.
Уходят.
СЦЕНА 4
Франция. Зал в королевском дворце.
Трубы.
Входят французский король со свитой, дофин, коннетабль и другие.
