Эмиль Брагинский - Игра воображения
Женя. Да я с ума сойду!
Юрий. Привыкнешь! И заметь – я тебя не обнимаю, никакого секса, абсолютный уход от реальной жизни.
Женя. Мы с тобой либо целуемся, либо молчим.
Юрий. Значит, идеальные отношения. Разговаривать – устаревшая форма.
Молча сидят.
Входит Антошин – он только что вернулся из Владимира. В руках у него чемодан.
Антошин (в изумлении). Женя, ты почему расселась на полу? Кто этот лохматый?
Юрий. Женя, не отвечай! Ты в отключке!
Женя. В отключке я…
Антошин (в ужасе быстро подходит к Жене). Ты пьяна?
Юрий. Мы не опускаемся ни до алкоголя, ни до наркотиков. Мы пьяны от ничего! Мы в отсоединении – вашему поколению этого не понять.
Антошин (рявкнул). А ну встать! Живо!
И Женя, и Юрий встают.
Антошин выключает проигрыватель.
Юрий. Одна личность не должна подавлять другую!
Антошин (разозлился). А ты личность?
Юрий. Всякий человек – личность, только не всякий это осознает.
Антошин (Жене). Где ты его откопала?
Женя. Точнее сказать, я его выловила – в бассейне.
Юрий. Человек должен уметь плавать, чтобы быть ближе к рыбе. Рыба – это идеал: хладнокровная, спокойная и мало говорит!
Антошин (с подозрением). Ты где-нибудь работаешь?
Юрий. Только что приехал из коровника. Меня все время куда-нибудь гоняют. До коровника обои клеил – стройтрест чего-то не выполнил. Я хорошо клеил, только чтобы поскорее высохло, окно открыл. А ночью морозец ударил – все обои отстали.
Антошин. Зарплату где получаешь?
Юрий. В институте тишины. Я научная единица.
Женя. Папа, лучше расскажи: ты во Владимире ее видел? (Перехватила осуждающий взгляд отца.) Юрий, выйди на кухню и погрузись в прострацию там!
Юрий. В обществе не секретничают! (Покорно уходит на кухню.)
Женя (отцу). Ну, ты, конечно, пришел к Золотым воротам.
Антошин. Мужчины об этом не рассказывают.
Женя. Ты для меня не мужчина, а папа. Ну, давай, хвастайся!
Антошин. Хвастаться приятно. В общем, день болтался по своим делам, а к вечеру мне, конечно, стало любопытно, в общем, заело, приехала она или не приехала.
Женя. Папа, слишком много предисловий!
Антошин. Перед романом всегда печатают предисловие.
Женя. Уже роман!
Антошин. И вот я, как бы невзначай… (Фланирует по комнате.) Небрежно, будто в забытьи, иду по центральной улице. Нечаянно подхожу к площади, где Золотые ворота.
Женя. Кстати, они из золота?
Антошин. Конечно, нет. Подхожу и вижу… Встань, вот туда!
Женя бежит в угол, становится в гордую позу.
Не так. Ты замерзла, ты ходишь взад и вперед, взад и вперед, тырк-тырк.
Женя быстро ходит взад и вперед.
У тебя шарф есть?
Женя. Сейчас! (Кидается к шкафу. Достает шарф, обматывает вокруг шеи.) И ты ее сразу увидел?
Антошин. Я увидел шарф – сине-зелено-красный. Он развевался на ветру, как знамя.
Женя. И ветер был? Бедная, она, должно быть, здорово промерзла.
Антошин. У нее зуб на зуб не попадал. Она сказала так… (Дрожащим голосом.) «Если б вы пришли еще на час позже, у меня бы уже началось крупозное воспаление».
Женя. А ты ей сказал: «Пошли в ресторан!»
Антошин. В ресторан не попадешь. Я ей сказал: «Сейчас купим чего-нибудь покрепче и согреемся!» И мы быстро пошли.
Женя. Куда?
Антошин. В гастроном.
Женя. А после?
Антошин. А после она спросила: «Где мы будем греться? В подворотне?»
Женя. А ты?
Антошин. Я ответил: у меня отдельный номер в гостинице «Заря».
Женя. И она прямо-таки нахально поперлась к тебе в гостиницу?
Антошин. У меня было командировочное настроение, я ее уговаривал, я настаивал, я ее соблазнял – она интересная!
Женя. Что есть, то есть. Ну и как? Уговорил?
Антошин. Нет.
Женя (обиделась за отца). Как же так – нет, когда она сама к тебе пристает!
Антошин. Я ее не уговорил… потому что она не приехала во Владимир.
Пауза.
Женя (ошеломлена). Зачем ты тогда все это сочинял?
Антошин. Хотелось.
Женя. Когда я что-нибудь придумываю, ты меня ругаешь!
Антошин. Я старше, и у меня больше прав врать! К старости я совсем соврусь…
Женя. Но как же так – не приехала. Она ведь обещала. Это хамство.
Антошин. Я торчал у Золотых ворот, пока не окоченел. И опоздал в гастроном – спиртное после семи не продают. И не попал в ресторан – очередь на улице стояла. В итоге я не мог согреться, и если у меня самого не начнется воспаление легких…
Женя (задумчиво). Боюсь, она с дальним прицелом, боюсь, она не промах. Боюсь, она умнее нас…
Антошин. Что ты имеешь в виду?
Звонок в дверь.
Женя. Только то, что она легка на помине…
Антошин (кричит). Эй, ты, как тебя зовут?! Открой дверь!
Женя. Если Юра погрузился, не услышит. (Идет отворять.)
Антошин напряженно ждет.
Рита Сергеевна (входя вместе с Женей). Я по вам соскучилась – верите? – по обоим. Женя, ты пыль вытираешь? Я заскочила на секунду! (Лезет в сумку, достает.) Самое твое любимое, Павел, творог, я его гречишным медом заправила. Гречишный мед был в магазине «Дары природы». Хотела принести шашлык!.. Выглядите вы оба неплохо, даже обидно.
Антошин. Зато ты-то – не очень.
Рита Сергеевна. Еще бы! Живу там, но мысли-то здесь. Вы холодильник оттаиваете?
Женя (со смешинкой). Каждый день.
Рита Сергеевна. А нужно – раз в неделю. Павел, меня за горло взяли с выступлением на конференции. (Достает из сумки какие-то бумаги.) Сама не умею, ты же всю жизнь за меня писал!
Женя засмеялась.
Антошин. От тебя, Маргарита, честное слово, хочется в окно выйти!
Рита Сергеевна. Ну, пожалуйста, Павел!
Антошин. Нет!
Рита Сергеевна (умоляюще). Ну, Павел…
Антошин (берет бумаги). Но это в последний раз.
Рита Сергеевна. Как человек ты даже лучше, чем Лампасов. (Как обычно без всякой паузы.) Я тут с Ларисой болтала по телефону, и она – я ей, правда, не поверила – сказала, что едет с тобой в командировку!
Женя озорно взглянула на отца.
Антошин (переглянулся с дочерью). Было такое дело…
Женя (немедленно включается). Мама, они жили в одном номере!
Рита Сергеевна. Но ведь это правилами не разрешается!
Антошин. У меня в гостинице блат!
Рита Сергеевна (смущенно). Не думала, что ты меня так сразу забудешь!
Антошин (не сдержал улыбки). Ты мне сама ее привела!
Рита Сергеевна. Но я не могла представить, что ты с ходу начнешь развлекаться с этой потаскушкой.
Женя. Мама, но зачем ты знакомила папу с потаскушкой?
Рита Сергеевна. У себя в редакции, обложенная рукописями, она выглядит вполне прилично. Оказывается, если ее оставить без рукописей…
Антошин. Маргарита, ты мне ее сватала!
Рита Сергеевна. Я беру сватовство назад! Нельзя жениться на женщине, которая как угорелая мчится в гостиницу!
Антошин (почти ласково). Скажи откровенно, тебе уже вообще не хочется, чтоб я женился?
Рита Сергеевна (уходит от ответа). Как ты можешь жениться, когда мы с тобой официально еще не развелись?
Антошин. У тебя уже с твоим негладко?
Рита Сергеевна. Так гладко, что даже скользко. Он мне фанатически предан!
Антошин. Фанатически преданные предают раньше других!
Женя. Родители, по-моему, вы сейчас помиритесь!
Пронзительно звонит телефон.
Рита Сергеевна (испуганно). Это Лампасов! Узнаю его звонок!
Женя. Какая чепуха, как можно узнать звонок!
Рита Сергеевна. Он всегда догадывается, где я. У него нюх. Не снимайте трубку, он меня убьет!
Женя. По телефону убить нельзя.
Рита Сергеевна. Он это сделает потом.
