Ирина Танунина - Дурочка
Маркиз. Фросенька, ты и без духов самая красивая.
За сценой – звук автомобильного гудка.
Дочка. Сейчас, сейчас, Лешечка, иду! Ну все, папуль, мне пора. Пойдем, Шейла.
Дурочка пятится от Дочки.
Ты что? В чем дело? Пошли скорей, Лешечка ждет.
Дурочка. Знаете… Ой, только не сердитесь…
Дочка. Ну что еще? Пошли, в машине расскажешь.
Дурочка. Я не хочу отсюда уезжать никуда.
Дочка. Что? Не хочешь уезжать отсюда?
Дурочка. Не хочу. Ой, только не обижайтесь.
Дочка. А что мне обижаться. Мне-то что. Это ты упускаешь свой шанс. Папуль, она у тебя какая-то глупенькая. Как, ты сказала, тебя зовут? Дунечка?
Дурочка. Дурочка.
Дочка. Дурочка? Так что ж ты сразу не сказала? Нет, папуль, я ее не возьму, и не уговаривай.
За сценой – снова нетерпеливый автомобильный гудок.
Все, все, Лешечка, уже бегу! Ну пока, папуль, а то Лешечка рассердится. Это надо же – дурочка! Нет, правильно Лешечка говорит. Ничего нельзя брать по случаю. Только в фирменных магазинах.
Уходит. Шум отъезжающего автомобиля.
Картина 6
Дед. Дочка! Доченька! Куда же ты? Мы ведь так и не поговорили… Доченька! Побудь еще немножечко! Хоть чаю попей… помнишь, как раньше-то? Утром встанем с тобой – солнышко уже в окошке. А мать-то давно на ногах, ворчит на нас, торопит. А с кухни вкусно-вкусно пахнет. Блины-то помнишь какие мать делала? Ты с вареньем любила. А помнишь, чашка у тебя была какая? С розочкой!
Мышка (вытаскивая из кучи мусора полуразбитую чашку). Вот эта, что ли?
Дед (берет чашку у Мышки). Ручка отбита. И тут трещина. А розочка на месте, видите? (Старается очистить чашку от пыли.) У нас у каждого была своя чашка. У доченьки – вот эта, с розочкой. У матери ее – синяя, с белым ободком. А у меня – стакан граненый в подстаканнике. Как сядем вечером на кухне… Я всегда сам чай разливал. Чайник был эмалированный, красный, в горошек весь. Весело кипел!
Петька (достает из кучи чайник). Вот твой чайник, Дед.
Дед. Да… Теперь из него чай не попьешь.
Фроська. Дед, а это что у тебя такое?
Достает из кучи когда-то красивую, но теперь рваную и грязную шаль.
Дед. Это жены моей. Это я ей покупал… Доченька еще совсем крошка была.
Фроська прилаживает шаль на себя.
Фроська. Ну как?
Прохаживается, как на подиуме.
Петька. Ничего. Только дырок многовато. И пыли.
Фроська. Что ты понимаешь? Не дорос еще. Марик, как я смотрюсь?
Маркиз. Стильная модель, Фросенька. А пыль можно и вытряхнуть.
Фроська. Вот именно. Дед, я тут у тебя еще немного покопаюсь, ладно?
Роется в мусоре, вытаскивает боксерскую перчатку.
Ну, это не интересно.
Петька. Дай-ка сюда. Это тебе неинтересно, а мне даже очень. Это чья, Дед?
Дед. Моя.
Петька. Твоя?!
Дед. Моя.
Петька. Ты что, боксом занимался?!
Дед. Занимался. У меня даже разряд был.
Петька. Обалдеть!
Дед. Нечего тут балдеть. Мы на соревнования даже за границу ездили. Не то что ты – только и знаешь мячиком кидаться.
Петька. Я не только. Я вот еще что могу!
Надевает перчатку и начинает боксировать.
Пес. А ну прекрати сейчас же! И вообще положи, где была! Не твоя!
Петька. И не твоя.
Маркиз. Друзья мои, не ссорьтесь. Фросенька, что это у тебя, разреши взглянуть?
Берет у Фроськи найденный ею в куче галстук.
Какая вещь! Настоящее ретро.
Фроська. Примерь.
Маркиз (Деду). Дедуля, вы позволите?
Дед. Валяй.
Маркиз надевает галстук. Фроська выуживает из кучи потрепанную мужскую шляпу, надевает Маркизу на голову. Вытаскивает из кучи треснувшее зеркало.
Маркиз (прохаживаясь перед зеркалом). Дедуля, а вы были весьма и весьма элегантны в свое время.
Пес. Ну все, хватит. Попользовались. Отдавайте назад. Снимай шаль, Фроська.
Дед. Я тебе сколько раз говорил: не лезь, когда не спрашивают. (Фроське с Маркизом.) Оставьте себе, если хотите.
Пес. Как это?! Хозяин!
Дед (не обращая на Пса внимания). Берите все, что вам понравится.
Фроська. Ой, спасибо, Ста… то есть, это…
Маркиз. Большое спасибо, Дедуля.
Петька. А перчатку можно взять?
Дед. Бери.
Мышка. А можно я возьму вот это одеяло? А то ночью холодно очень.
Дед. Можно.
Петька. А остальное куда? Вот этот стул, например?
Дед. А остальное, как ты говорил: собрать и выбросить.
Пес. Нет уж. Зря я, что ли, столько лет это добро сторожил? Это все теперь мое будет. Вы-то понахапали вон себе, а я чем хуже? Давай сюда стул, я на нем сидеть буду.
Петька. Да он сломанный.
Пес. Давай сюда, говорю!
Отбирает у Петьки стул, садится на него. Ножки подламываются, Пес падает.
Петька. Говорил же тебе – сломанный.
Пес. У-у-у, больно! У-у-у, как больно! У-у-у, сейчас умру!
Дурочка. Ой, Пес, не умирай! Ой, что делать? Ой-ой-ой, что делать? Пес, а Пес!
Теребит Пса.
Пес. «Что делать, что делать»! На уши встань и пройдись!
Дурочка. А обязательно на ушах? Ой, а я ведь не умею. Петь, а ты умеешь? Научи скорее, Петь, а то Пес сейчас умрет!
Петька. Ну и глупая же все-таки кошка, честное слово! Первый раз такую вижу.
Дурочка. Пес, а Пес. Ты сразу не умирай, ты подожди. Я сейчас… Я попробую!
Пытаясь встать на уши, кувыркается и катается по сцене.
Пес. Ты что, издеваешься надо мной? Думаешь, тебя в Америку взять хотели, так теперь на тебя управы нет? Тут тебе не Америка!
Дурочка. Ой, Пес, не сердись! Я не нарочно, я правда не умею на ушах! Я сейчас еще раз попробую!
Пес. Я тебе попробую!
Замахивается на Дурочку стулом.
Пес. Ой-ой-ой!
Дед (Дурочке). Не бойся. (Псу.) А ну кыш отсюда сейчас же! Чтоб духу твоего тут не было!
Пес. Хозяин!
Дед. Кыш в будку, я сказал!
Пес. Ну и ладно. Ну и уйду. Если тебе эта мелочь вредная, пушистая, писклявая дороже верного сторожа.
Забирается в будку.
Дед (Дурочке). Иди сюда. Действительно, пыльная вся и на хвосте мусор. Надо тебя искупать. Любишь купаться?
Дурочка. Не знаю. Дед, а Дед! Может, ты умеешь ходить на ушах?
Дед. Не умею и тебе учиться не советую. Ходить надо на ногах.
Дурочка. Но Пес…
Дед. За него не волнуйся. Он сто лет еще проживет. Значит, так. Завтра с утра будем купаться. Правда, шампуня кошачьего у меня нет. У нас тут действительно не Америка и даже не Москва.
Фроська (Дурочке). Слушай, а ты уверена, что не будешь жалеть? Отказаться от такой карьеры!
Дурочка. Что? О чем жалеть?
Фроська. Как о чем? Что с Дочкой не поехала!
Дурочка. А… Не, не буду.
Фроська. А я бы поехала. Представляешь, Америка!
Маркиз. Ты не расслышала, Фросенька. Она же ясно сказала, что живет в Москве.
Фроська. А… В Москве… Ну и что. Все равно в сто раз лучше, чем в нашей дыре. Если бы меня кто в Москву позвал, я бы, наверно, от счастья умерла.
Маркиз. Это тебе кажется, Фросенька. А на самом деле… Здесь у нас – связи, положенье, можно даже сказать, популярность. А там? Начинать все сначала? Соперничать с юными нахалами? Ты же знаешь это поколение, Фросенька. Ни воспитания, ни идеалов… Нет, Душечка поступила мудро.
Фроська. Ты думаешь?
Маркиз. Ну конечно. Мы же с тобой, можно сказать, местные звезды. Вот представляешь, придем сейчас на чердак. Там уже все собрались, только нас и ждут. Причем с нетерпеньем! Без нас не начинают. Потому что – ну какой может быть вечер без Маркиза…
Фроська. …и его верной Фроськи! Ой, Марик, какой же ты все-таки у меня умный! Сколько бы я без тебя глупостей понаделала, подумать страшно.
Маркиз. Ты, Фросенька, всегда лучше всех, а в этой шали просто убьешь всех наповал.
Фроська. Точно! А ты – в шляпе и галстуке! Рыжая Муська умрет от зависти! Ах, Марик, пойдем скорее!
Маркиз. Подожди минутку, Фросенька. Надо же попрощаться сначала.
Фроська. Да, да. Всем до свиданья!
