KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Драматургия » Аркадий Стругацкий - Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах

Аркадий Стругацкий - Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Аркадий Стругацкий, "Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Базарин: Ах, вот оно как. То есть он, получается, замбиец...

Сергей: Ну, положим, не замбиец, а га...

Базарин: Что? В каком смысле - га? Не понимаю.

Сергей: Объясняю. Папан у него из племени га. Есть такое племя у них в Замбии. Га. Но на самом деле Артур, конечно, никакой не га, а самый обыкновенный русский.

Базарин (глубокомысленно): Ну да, разумеется, поскольку мать у него русская, то вполне можно считать...

Сергей: Мать у него не русская. Мать у него вепска.

Пинский (страшно заинтересовавшись): Кто, кто у него мать?

Сергей: Вепска. Ну, карелка!.. Ну, я не знаю, как вам еще объяснить. Народ у нас есть такой - вепсы...

Кирсанов: Ладно. Бери свечи и удались с глаз долой.

Сергей: Слушаюсь, ваше превосходительство! Премного благодарны, ваше высокопревосходительство! (Уходит.)

Базарин: Ну и поколение мы вырастили, господи ты боже мой!

Пинский: Да уж. С чистотой расы дело у них обстоит из рук вон плохо. По-моему, все они русофобы.

Базарин: Ах, да перестаньте вы, Александр Рувимович! Вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду. Нельзя жить без идеалов. Нельзя жить без авторитетов. Нельзя жить только для себя. А они живут так, будто кроме них никого на свете нет...

Кирсанов: Жестоки они, - вот что меня пугает больше всего. Живодеры какие-то безжалостные... Во всяком случае, так мне иногда кажется... Без морали. Ногой - в голову. Лежачего. Не понимаю...

Пинский: Не понимаешь... Мало ли чего ты не понимаешь. А понимаешь ты, например, почему они при всей своей жестокости так любят детей?

Кирсанов: Не замечал.

Пинский: И напрасно. Они их любят удивительно нежно и... не знаю, как сказать... бескорыстно, что ли! Любят трогать их, тискать, возиться с ними любят. Радуются, что у них есть дети... Это совершенно естественно, но согласись, что у нашего поколения все это было не так... А то, что ты их не понимаешь... так ведь и они тебя не понимают.

Кирсанов: Не собираюсь я с тобой спорить, я только вот что хочу сказать: я не огорчаюсь, если люди не понимают меня, но мне становится очень неуютно, когда я не понимаю людей. Особенно своих детей.

Пауза.

Пинский (ни с того ни с сего): Был бы я помоложе, взял бы сейчас ноги в руки, только бы меня здесь и видели. Вынырнул бы где-нибудь в Салехарде, нанялся бы механиком в гараж, и хрен вам в зубы...

Кирсанов: Ну да - без паспорта, без документов. Всю жизнь скрывайся, как беглый каторжник...

Пинский: Да что ты понимаешь в документах, профессор? Тебе какой документ нужен? Давай пять сотен, завтра принесу.

Пауза.

Кирсанов: Ноги в руки тебе надо было в прошлом году брать. Сидел бы сейчас в Сан-Франциско - и кум королю!

Пинский: Нет уж, извини. Я всегда тебе это говорил, и сейчас скажу. Они меня отсюда не выдавят, это моя страна. В самом крайнем случае - наша общая, но уж никак не ихняя. У меня здесь все. Мать моя здесь лежит, Маша моя здесь лежит, отца моего здесь расстреляли, а не в Сан-Франциско... Я, дорогой мой, это кино намерен досмотреть до конца! Другое дело - голову под топор подставлять, конечно, нет охоты. Вот я и говорю: молодость бы мне. Годиков ну хотя бы пятнадцать скинуть... дюжину хотя бы...

Звонит телефон. Все вздрагивают и смотрят на аппарат. Затем Кирсанов торопливо хватает трубку.

Кирсанов: Да!.. Это я... Ну? (Слушает.) А что случилось? (Слушает.) Ты мне скажи, дети в порядке?.. Ну, спускайся, конечно... (Вешает трубку.) Это Санька. У него какой-то не телефонный разговор. Посреди ночи. (Замечает, что в дверях стоит Зоя Сергеевна.) Это Санька звонил, лапонька. С детьми все в порядке, но есть какой-то не телефонный разговор. Сейчас он спустится.

Зоя Сергеевна: Повестку получил.

Кирсанов (ошеломленно): Откуда ты взяла?

Зоя Сергеевна, не отвечая, подходит к столу и протягивает что-то Кирсанову.

Зоя Сергеевна: На, прими нитронг.

Кирсанов: Чего это ради? Я нормально себя чувствую. (Кладет таблетку на язык, запивает из чашки.) Я совершенно спокоен. И тебе советую.

Входит Александр Кирсанов, старший сын. Такой же, как отец, рослый, рыхловатый, русо-кудрявый, но без бороды и без какого-либо апломба. Живет он на последнем этаже по этой же лестнице. Видимо, только что разбужен - лицо помятое, волосы всклокочены, он в пижаме, в руке его листок бумаги.

Александр: Папа, я ничего не понимаю! Посмотри, что мне принесли. (Протягивает отцу листок. Базарину и Пинскому.) Здравствуйте.

Зоя Сергеевна со словами «дай сюда» перехватывает листок и склоняется у свечки. Все молчат. Зоя Сергеевна читает, потом молча возвращает листок мужу, а сама садится у стола и роняет лицо в ладони.

Кирсанов (плачущим голосом): Ну что же это за мерзость, в самом деле! «Распутники города Питера...» Ну как вам это нравится?

Базарин: Распутники?!

Кирсанов: «Распутники города Питера»! Явиться к восьми утра на стадион «Красная Заря»...

Александр (ноет): Я не понимаю, как я это должен понимать... Я сначала подумал, что это розыгрыш какой-то... Но ведь приходил настоящий посыльный в какой-то черной форме... расписаться потребовал...

Зоя Сергеевна (не отнимая рук от лица): Дети проснулись?

Александр: Да нет, они спят. И потом, там у меня... В общем, там есть человек... Папа, ты что, считаешь, что это серьезно?

Пинский: Понимаешь, Саня, мы с папой тоже такие повестки получили. Во всяком случае, похожие.

Александр: Да? Ну, и что теперь надо делать? Идти туда надо, что ли? За что? Папа, ты бы позвонил кому-нибудь...

Кирсанов: Кому?

 Александр: Ну, я не знаю, у тебя же полно знакомых высокопоставленных... Объясни им, что у меня двое детей, не могу же я их бросить, в самом деле... Как же это можно? Что у нас сейчас – тридцать седьмой год? Тогда - враги народа, а тут вот распутником объявили ни с того ни с сего... Какой я им распутник? У меня двое детей маленьких! Пап, ну позвони хотя бы ректору! Он же все-таки член бюро горкома...

 Пинский: Саня, сядь. Вот выпей чаю. Он остыл, но это ничего, хороший чай, крепкий... Не унижайся. Не унижайся, пожалуйста. И отца не заставляй унижаться. Они ведь только этого и хотят, - чтобы мы перед ними на колени встали. Им ведь мало, чтобы мы им просто подчинялись, им еще надо, чтобы мы у них сапоги лизали...

 Александр: Так ведь надо что-то делать, дядя Шура... Может быть, это ошибка какая-нибудь вышла... Может, можно как-то договориться. В крайнем случае отсрочку какую-нибудь получить... Ну позвони, пап!

 Зоя Сергеевна: У тебя там Галина сейчас?

 Александр (расстроено): Да.

 Зоя Сергеевна: Она завтра сможет побыть с детьми?

 Александр: Откуда я знаю? Сможет, наверное...

 Зоя Сергеевна (поднимается): Пойдем со мной, я тебе дубленку отдам.

 Александр: Зачем? Какую еще дубленку?

 Зоя Сергеевна: Твою. На которой я пуговицы перешила. (Направляется к двери в спальню.)

 Пинский: Не надо ему дубленку. Отберут у него эту дубленку в первый же день.

 Александр (безвольно следуя за матерью): Да кому она нужна, старая, облезлая... Папа, ты пока позвони... Ну надо же что-то делать... (Уходит.)

 Кирсанов: Мерзость... Мерзость!!! Ну хорошо, не угодили вам, не потрафили - посадите в тюрьму, к стенке поставьте, но ведь этого вам всегда мало! Надо сначала в лицо наплевать, вымазать калом, в грязи вывалять! Перед всем честным народом - обгадить, опозорить, в парию обратить! «Богач»! «Распутник»! Это Санька-то мой - распутник! Да он же ни с какой бабой в постель лечь не может без штампа в паспорте, для него же половой акт - это таинство, освященное законом, а иначе - порок, срам, грех! Нет, он, видите ли, распутник... Ну какая же все-таки подлая страна! Ведь силища же огромная, ни с чем не сравнимая, из любого человека может сделать мокрое пятно!.. Но почему же обязательно не просто, не прямо, а с каким-нибудь подлым вывертом?..

 Базарин: Станислав, прекрати.

 Кирсанов: Нет уж, я скажу. Я и тебе скажу, и завтра им все это скажу! Ведь я чего-нибудь вроде этого ждал. Мы все этого ждали. «Товарищ, знай, пройдет она, эпоха безудержной гласности, и Комитет госбезопасности припомнит наши имена!..» Прекрасно знали! Что не может у нас быть все путем, обязательно опять начнут врать, играть мускулами, ставить по стойке «смирно»! Но вот такого! Презрения этого... унижения!.. Я давно пытаюсь представить себе, как должен выглядеть человек, отдельный человек, личность, но обладающий теми же свойствами, что наша страна... Вы только подумайте, какой это должен быть омерзительный тип - чванный, лживый, подлый, порочный... без единого проблеска благородства, без капли милосердия...

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*