Иван Крылов - Полное собрание сочинений. Том 2. Драматургия
Даша
Да, да, а уж в нем скоро будет большой простор.
Ванька
Ничего, ничего. Ведь можно сказать, что начинка от дороги осела. – Только, Даша, знаешь что?
Даша
Ну, что? – Какое вкусное крылышко!
Ванька
Я сколько видал, что господа как сядут кушать, так они дело или не дело, только все говорят; а мы с тобой так напустились на пирог, что и поговорить некогда.
Даша
Ну, ну, да говори, я готова слушать. Ах! это головка.
Ванька
Нет, мне в тысячу раз приятнее, когда ты говоришь. У тебя такой хорошенький голосок. Поговори-тка ты что-нибудь, так и мне будет веселее, да и пирогу-та не так будет накладно. Смотри-тка, мне целая птичка попалась.
Даша
Да где ж твой барин?
Ванька
К, завтраку сюда будет. Ну, скажи же, Дашенька, когда твоя барышня выдет за моего барина? Съешь вот эту ножку.
Даша
Мне бы очень не хотелось, чтоб эта свадьба сделалась; бедная барышня любит Милона, а притом же, между нами сказать, барин твой ведь очень плох. И ума в нем меньше, меньше…
Ванька
Ну, меньше, чем осталось начинки в этом пироге. Я согласен, Дашенька, да что нам в барском уме? – Чем господа глупее, тем слугам прибыльнее. Это моя пословица. Кушай же, кушай на здоровье.
Даша
То нечего греха таить, а моих господ, выключая барышню, из десяти дураков не выкинешь: старик бешен, вспыльчив и ветрен, как пятнадцатилетний мальчик; старушка притворная скромница, которая сошла с ума на романах и на песенках; в людях она ангел, а дома от нее никому покоя нет. Да нет ли у тебя ложки?
Ванька
Как нет? со мною четыре прибора. Посуди-ко, душенька, что я, как осел, все это на себе тащил!
Даша
Видишь ли, каково хорошо иметь доброго товарища. Теперь мы груз пополам разделили.
Ванька
Ну, брат, Даша, да в пироге-то хоть сад сади. Чистехонько. Что это мы наделали?
Даша
Уж я и сама заметила, да что делать?
Ванька
Эй, эй, беды! Вот как мы с тобой заговорились. Ну, не миновать мне палок. Воля твоя, Даша, я скажу, что и ты тут же виновата.
Даша
Куды умен! Разве спине твоей будет легче, коли мне пощечины достанутся? Лучше постарайся как-нибудь вывернуться.
Ванька
Вывернуться, вывернуться! Да разве туда сена набить, что ли? О, проклятая жадность! Дурак я, что тебя послушал! Даша ты меня как Ева Адама соблазнила.
Даша
Ну, да кто виноват? Ведь ты хотел съесть одну ножку, а вместо того жрал за десятерых.
Ванька
Ну, не знаю, Даша, однако ж, у кого больше костей! Улика-то перед тобою!
Даша
Вот еще! ты бы своих-то оглодков больше на мою сторону откладывал. Да что и говорить: с дураком свяжись, так сам дурак будешь. Лучше уйти.
(Уходит)
Явление третьеВанька (один).
Неблагодарная! – Сама же меня уговорила; – для нее я спины своей не послушался, а после меня же разбранила да и была такова. О свет! О женщины! – Вот корми людей пирогами, ты ж будешь у них в дураках! – Ну, хорош я! Пирожок-то выпотрошен порядочно, и сердце слышит, что моей спине не миновать отеческих увещаний. – Однако что делать? – Скорей, скорей поставим пирог, как будто ни в чем не бывало! – А там что будет, то будет. Если б мне удалось его отселе выжить и протурить назад в город, то б еще как-нибудь беду можно было поправить. Хоть бы уж та отрада, чтобы я целый день не битый ходил. – А к вечеру, так и быть! Пусть поколотят. Крепче усну. (Устанавливает пирог.)
Явление четвертоеВанька и Фатюев.
Фатюев (за театром).
Джокей! проводи немножко лошадей. Прекрасный карикль! Лишь женюсь, заплачу каретнику… Ванька! здесь-ли они?
Ванька (вполовину вслушиваясь).
Целёшенек, сударь!
Фатюев
Дурак! Я спрашиваю о Вспышкиных.
Ванька (хочет итти).
Слушаю, сударь!
Фатюев
Ты иль пьян, иль сочиняешь! Я тебя спрашиваю, скотина, здесь ли Вспышкины?
Ванька
Виноват! Здесь, сударь!.. Как бы его спровадить!
Фатюев
Видели ли они?
Ванька
Что? – Пирог, сударь? – Нет, я еще им не показывал.
Фатюев
Все врешь! Видели ли они, как я ехал в карикле? Во всем городе такого нет.
Ванька
Что, сударь, я боюсь, что он не допечен.
Фатюев
Мой карикль, скотина!
Ванька
Нет, сударь, пирог! Что-то очень тяжел. Досадно, если завтрак не удастся, а особливо когда вы тут будете сами.
Фатюев
Как это можно! Покажи-тко мне его. (Берет пирог.) – Да он легок, как перо.
Ванька
Что вы, сударь, изволили сказать об карикле?
Фатюев
Что эдакого во всем городе нет. Дай-ко ножик, я взрежу.
Ванька
Ну, сударь, хорош карикль. Да и парочка не худа: картина, сударь, как вы едете.
Фатюев
Я думаю! – Ножик, – я взрежу немножко.
Ванька
На гуляньи так с вас глаз не спускают.
Фатюев
Ха, ха, ха! Да видели ли они, как я сюда ехал? Кой чорт! пирог легок, как перо!
Ванька
Что, сударь, если б вы проехали перед ними. Вон они там ходят около прудов.
Фатюев
А что ты думаешь? Пусть они полюбуются. Джокей, карикль! Да кто с ними?
Ванька
С ними, сударь? Да вам это все равно. Проезжайтесь-ка… Ум растерял… Как мне быть? Как его спровадить?
Фатюев
Конечно, все равно. Я только не люблю, коли есть кто-нибудь, кому я должен.
Ванька
Славно, голубчик! Сам в рот влез. – С ними, сударь, Грубинин.
Фатюев
Как Грубинин? Чорт его возьми! Его-то мне меньше всех видеть хочется. Он мучит меня, как демон, из 2000 рублей, которые должен я ему по картам,
Ванька
Да, сударь! Он немножко грубоват. И в последний раз, как он приезжал к вам за деньгами и я ему отказал, то он мне дал такую оплеуху… А у меня с ним, кажется, и счетов нет. Да велел вам сказать…
Фатюев
Помню, помню… Да как его чорт принес?
Ванька
Они здесь встретились.
Фатюев
Вот-те и завтрак к чорту! Ванька, я лучше уеду!
Ванька
Напрасно, сударь. Если б вы знали, какой прекрасный пирог.
Фатюев
Дьявол тебя побери и с пирогом! Я ни из чего не хочу встретиться с Грубининым, а особливо при них…
Ванька
Так что жe, сударь, в карикль, да и с богом! Погода прекрасная…
Фатюев
Да чем же я извинюсь? – Э! постой! Мне пришла изрядная мысль. Я им все твердил, что за меня сватают княжну Снафидину. Это подожгло старика, чтоб меня из рук не выпустить.
Ванька
Знаю, сударь, хотя у княжны Снафидиной этого и в голове не бывало.
Фатюев
Все равно! Я отпишу, что будто сию минуту присылал за мной по этому сватовству мой дядя и что я еду решительно отказать.
Ванька
Прекрасно!
Фатюев
Нагнись же – ты будешь мне вместо письменного стола.
Ванька
О, если б моя спина только тем отделалась! (Фатюев задумывается.) Что ж вы не пишете, сударь?
Фатюев
Послушай – да посмотри-тка, не уехал ли Грубинин?
Ванька
Нет, сударь, нет! – Я слышал, как они его уняли остаться завтракать с ними.
Фатюев (стукнув по спине).
Чорт бы его взял!
Ванька
О сударь!
Фатюев
Виноват! Этот Грубинин меня вовсе расстроил!
Ванька
Пишите, сударь, пишите; а то они могут сюда вернуться, и тогда уж поздно.
Фатюев
Хочется мне, чтоб и письмо им порасцветить. – Да! да! прекрасная мысль!
Ванька
Скорее, сударь, я упаду.
Фатюев
Кончил! – Прекрасно! Я доволен, Ванька! Если б ты мог чувствовать, какое у меня пламенное воображение!
Ванька
Ах, сударь, вся спина моя горит. – Да поезжайте, вон, кажется, это они.
Фатюев
Где? Где?
Ванька
Вон между деревьев мелькают – вот в том лесу. И Грубинин – вон под елями.
Фатюев
И Грубинин! Прощай. – Отдай записочку и извини меня… Чтоб чорт взял этого Грубинина! – Расскажи мне после, довольны ли они будут пирогом и записочкою.
Явление пятоеВанька (один).
Уф! насилу сжил его с рук; от сердца немножко отошло. Теперь, пока время есть, придумать нельзя ль хотя вполовину беды поправить.
Явление шестоеУжима, Прелеста, Милон, Даша и Ванька.
Ужима
Боже мой! Я чувствую ваше страдание… Ничего нет мучительнее, как несчастная любовь; но это не от меня зависит.
Прелеста
Матушка! убедите вашими просьбами батюшку!
Милон
