Алла Соколова - Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров
АСЯ. Тогда терпи — за все платишь. Давай день рождения праздновать. (Заглядывает в холодильник.) О, коньяк остался. Ты мало ешь, все пропадает, булочки вон засохли. (Накрывает стол.) Помой яблоки.
АНДРЕЙ. Он специально пришел ко дню рождения?
АСЯ. С подарком.
АНДРЕЙ. Инсценировал бы самоубийство.
АСЯ. Маугли догадливый. В инструкции даже пункт есть — усилить наблюдение накануне дня рождения. Суицида много в этот день.
АНДРЕЙ. А где он бы меня повесил?
АСЯ. Давай не будем о грустном. Хороший стол получился. А подарка у меня нету.
АНДРЕЙ. Ты мне жизнь подарила. (Разливает коньяк по рюмкам.)
АСЯ. Волчица поздравляет Маугли с днем рождения. (Целует Андрея.)
АНДРЕЙ (воет). У-у-у! (Выпивают.)
АСЯ. Да перестань ты оглядываться. Пока я здесь, ничего не будет.
АНДРЕЙ. А утром?
АСЯ. Утро вечером мудренее. Ешь, дичь можно руками.
АНДРЕЙ. Первый нормальный день рождения — в отдельной квартире, с красивой женщиной, дорогим подарком.
АСЯ. Еще уходить отсюда не захочешь. Давай за родителей.
АНДРЕЙ. Они умерли.
АСЯ. Мои тоже. Мы с тобой две сиротинушки. У тебя дети есть?
АНДРЕЙ. Нету.
АСЯ. Почему?
АНДРЕЙ. Опоздали. Моя диссертация, жены, теперь вот докторские надо делать…
АСЯ. А детей уже не сделать.
АНДРЕЙ. Наверное. Давай за нашу встречу…
АСЯ. Давай.
АНДРЕЙ. Можно, я тебя поцелую?
АСЯ. Нет, стеснительная я… А танцы будут?
АНДРЕЙ (включает приемник). Вы танцуете?
АСЯ. Танцую. (Танцуют.)
АНДРЕЙ. Вы прелестно танцуете…
АСЯ. Вы тоже. Пистолет не мешает?
АНДРЕЙ. Если буду приставать к вам с нехорошими намерениями, будете стрелять?
АСЯ. Только по конечностям. В твои трудно будет попасть.
АНДРЕЙ. Я постараюсь не двигаться. (Рассматривает пистолет, направляет его на Асю.) Стой, стрелять буду!
АСЯ. Стою.
АНДРЕЙ. Стреляю… (Целует Асю.)
АСЯ. А ты хорошо целуешься.
АНДРЕЙ. Разве можно целоваться плохо?
АСЯ. Еще как… (Целуются.) Князев, пожалей меня, я ведь не железная…
АНДРЕЙ. Ты внучка железного Феликса… (Целуются.)
АСЯ…мы же хотели остаться друзьями…
АНДРЕЙ. Не было такого уговора…
АСЯ (вырывается). Не надо больше, Андрей… Расскажи лучше о себе…
АНДРЕЙ. Чего там говорить — статья девяносто третья, от семи до пятнадцати с конфискацией последних штанов!
АСЯ. Перестань!.. (Смотрит бумаги.) Что ты все время считаешь?
АНДРЕЙ (подходит к окну). Иди сюда.
АСЯ. А приставать не будешь?
АНДРЕЙ. Буду.
АСЯ. У меня минус три. Не смотри. (Надевает очки.) Я очень некрасивая?
АНДРЕЙ. Ты просто прелесть… (Целует Асю.)
АСЯ. Ты про звезды обещал!
АНДРЕЙ. Вон видишь, над вышкой с часовым — крупная звезда, а слева мелкие?
АСЯ. Вижу…
АНДРЕЙ. А между ними темно.
АСЯ. Темно…
АНДРЕЙ. А там — в темноте — далеко-далеко, шаровое скопление звезд, миллиона три, а в нем двойная звезда — большая красная и маленькая голубая. Они крутятся вместе и не знают, что я за ними подсматриваю… Я слушаю шорох этих звезд.
АСЯ (смеется). Шорох звезд — это у блатных трусость называется. И о чем они тебе шепчут?
АНДРЕЙ. Они хотят встретиться вот уже несколько миллионов лет…
АСЯ. А когда встретятся?
АНДРЕЙ. Погибнут…
АСЯ. Совсем?
АНДРЕЙ… и вспыхнет новая звезда…
АСЯ. А когда?
АНДРЕЙ. И нас не будет, и человечества не будет…
АСЯ. Грустно… Давай спать, Князев. Уже светает. Постой здесь, я разденусь.
Ася уходит за ширму, раздевается и ложится в постель. Андрей стоит у окна.
АСЯ. Шер-Хан не придет. Иди ко мне.
Андрей раздевается и ложится рядом с Асей.
АСЯ. Милый… Милый, милый, милый…
АНДРЕЙ. Я люблю тебя…
МОНОЛОГ ВТОРОЙ
Я стесняюсь людей… Я их всегда стеснялась. Когда я выходила к доске, это еще в школе, я хорошо училась, особенно я любила литературу… И учительница любила меня. Когда я выходила к доске, у меня перехватывало горло, я не могла говорить, когда чьи-то глаза на меня смотрят… Мне и сейчас трудно говорить, когда вы на меня смотрите… Она понимала это, она была хорошая учительница. Она одной мне разрешала отвечать урок, повернувшись лицом к доске, вот так. (Поворачивается спиной к зрителям.) «Только говори чуть громче», — просила она. Все смеялись, потом привыкли… И я привыкла видеть все спиной, не смейтесь… Два раза это спасало мне жизнь. Один раз это была машина, а второй раз это был человек. Они хотели убить меня, по глупости. Но не получилось. Поэтому я ничего и никого не боюсь. Я только боюсь встреч с моей учительницей… Она почему-то не может простить мне мою работу. Конечно, она интеллигентный человек, она здоровается со мной, расспрашивает о жизни, но я-то вижу, что она мучается, видя меня… Чтобы она не мучилась, я делаю вид, что не вижу ее. Мне легко это сделать, я близорукая. Я слишком много читала лежа, и испортила себе глаза. Но я не жалею. Без очков мир намного лучше, он такой пятнистый и расплывчатый… Все краски мягкие и нет резких переходов. У всех людей чистые, красивые лица, и на одеждах не видно никакой грязи… Это мой мир, и, пожалуйста, не входите в него без моего разрешения…
Картина шестая
Канун Нового Года. Андрей наряжает настоящую новогоднюю елочку.
Две кровати, до того стоявшие раздельно, теперь образуют одну большую супружескую постель. Иногда, с игрушкой в руке, Андрей подходит к столу и пишет — или считает. Дверь открывается, и в камеру просовывается голова, а затем появляется и вся Ася. Она в шинели, шапке-ушанке, раскрасневшаяся, прямо с мороза.
АСЯ. А в этой камере есть маленькие дети?
АНДРЕЙ. Есть!
АСЯ. А ты кто — мальчик или девочка?
АНДРЕЙ. Не знаю. А ты кто — Дед Мороз или Снегурочка?
АСЯ. Я Снегурочка и люблю послушных мальчиков. Тебя как зовут?
АНДРЕЙ. Андрюша, статья девяносто третья!
АСЯ. Доигрался! Не слушался старших! А сейчас ты не нарушаешь правила внутреннего распорядка?
АНДРЕЙ. Никогда!
АСЯ. Вижу, что ты послушный мальчик и не склонен к побегу! Расскажешь стишок — получишь подарок.
АНДРЕЙ. Стих!
Посадили злые люди маленького мальчика,
Не виновного ни в чем до кончика до пальчика!
Стережет его весь день страшная охранница,
Ну, а ночью соблазняет девица-красавица!
АСЯ. Молодец! Вот тебе подарок! (Целует Андрея.)
АНДРЕЙ. И это все?
АСЯ. Остальное после двенадцати Дед Мороз! А мне что?
АНДРЕЙ. После двенадцати — массовый побег.
АСЯ. Тьфу на тебя! Кавалер, помогли бы даме снять шинель…
Ася уходит за ширму переодеваться к столу. Андрей выкладывает продукты, достает музыкальную шкатулку.
АНДРЕЙ. Слушай, а как она работает?
АСЯ. Зажги свечечку, и там все закружится и заиграет. И елочку зажги. Я хочу праздника…
Зажигается елка, свечка, и музыкальная шкатулка играет нежную мелодию, например «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин! Ах, мой милый Августин, все пройдет, все!» Из-за ширмы в вечернем платье выходит Ася.
АНДРЕЙ. Как ты красива, возлюбленная сестра моя, стражница!
АСЯ. Как ты умен, мой очаровательный пленник! (Целуются.) Хорошо как!
АНДРЕЙ. Давай все приготовим, скоро пробьет! (Включает радио, звучит музыка.)
АСЯ. Сначала проводим Старый, потом встретим Новый! А потом…
АНДРЕЙ…пойдем по соседним женским камерам! С визитами!
АСЯ. Никуда мы не пойдем, нам и тут хорошо! Что будешь пить — водку или коньяк?
АНДРЕЙ. Водка местная?
АСЯ. Не-а, шведская.
