Уильям Шекспир - Зимняя сказка
Как море в сушу вам не обратить,
Так вам не совладать с его безумьем.
Оно умрет лишь вместе с королем.
Поликсен
Как эта мысль могла в нем зародиться?
Камилло
Не знаю, но умней и безопасней
От этого чудовища бежать,
Чем предаваться тщетным размышленьям.
Прошу вас, если честности моей
Вы верите, — меня с собой возьмите,
И вам залогом будет жизнь моя.
Бежим сегодня ночью. Вашим людям
Шепну, что нужно, выведу их сам,
И по два, по три мы покинем город.
Мне места нет в Сицилии, я ваш.
Что не солгал, клянусь вам честью предков.
Но если захотите вы свидетельств,
Не стану ждать, не то погибну с вами —
Вы королем на смерть осуждены.
Поликсен
Тебе я верю. По его лицу
Я понял все. Отныне ты мой кормчий,
И жизнь пройдешь ты об руку со мной.
Уже два дня к отплытью мы готовы,
Суда под парусами, люди ждут.
Слепой безумец! Лучшему созданью
Не верит он. И тем сильнее ревность,
Что сам ревнивец так силен и горд,
Так несравненна прелесть королевы.
В безумной слепоте вообразив,
Что лучший друг нанес ему бесчестье,
Он ярости исполнился. Ужасно!
Да принесет нам счастье мой отъезд,
Невинной да поможет королеве.
Бежим, Камилло! Выведи меня,
И как отца тебя любить я буду.
Бежим!
Уходят.
АКТ II
Сицилия. Комната во дворце.
Входят Гермиона, Мамиллий и придворные дамы.
Гермиона
Ах, заберите шалуна! — Мамиллий,
Довольно прыгать, голова болит!
Первая дама
Пойдемте, принц, хотите, будем с вами
Во что-нибудь играть.
Мамиллий
Я не хочу.
Первая дама
Да неужели? Почему, мой принц?
Мамиллий
Так. Вы меня начнете целовать
И говорить со мною, как с ребенком.
(Второй даме.)
Вот вы мне больше нравитесь.
Вторая дама
Да? Чем же?
Мамиллий
Не думайте: не тем, что ваши брови
Черны как смоль, — хоть говорят, что брови,
Когда они изогнуты и тонки,
Как лунный серп, начерченный пером,
Должны быть черными.
Вторая дама
Кто вам сказал?
Мамиллий
Не помню кто. Я, сравнивая женщин,
Сам это понял. Ну, а ваши брови
Какого цвета?
Первая дама
Синие, мой принц.
Мамиллий
Вы шутите, у женщин только нос
Бывает синий, а совсем не брови.
Первая дама
Взгляните! Королева-мать полнеет,
Настанет время, новый принц придет,
И мы к нему поступим в услуженье.
А уж тогда придется вам просить,
Чтоб мы играли с вами.
Вторая дама
Пожелаем
Благополучных родов королеве.
По талии судя, подходит срок.
Гермиона
О чем это вы шепчетесь? — Мой мальчик,
Поди ко мне. Садись. Мне стало лучше.
Побудь со мной и расскажи мне сказку.
Мамиллий
Веселую иль грустную?
Гермиона
Любую.
Нет, самую веселую!
Мамиллий
Зачем?
Зиме подходит грустная. Я знаю
Одну, про ведьм и духов.
Гермиона
Хорошо.
Садись и расскажи как можно лучше,
Чтоб маму небылицей напугать.
Ведь ты умеешь.
Мамиллий
Жил да был на свете…
Гермиона
Нет, сядь сначала. Вот. Ну, начинай.
Мамиллий
Жил бедный человек вблизи кладбища.
Я буду шепотом, совсем тихонько,
Чтобы сверчка не напугать — он спит.
Гермиона
Да, да, ты на ушко мне говори.
Входят Леонт, Антигон и придворные.
Леонт
Он в гавань шел? Со свитой? И с Камилло?
Первый придворный
Я встретил их за рощей и глазами
До кораблей за ними проследил.
Могу сказать, спешили наши гости!
Леонт
Как был я прав! Я видел их насквозь!
О, лучше бы не понимать, не видеть,
Я проклинаю правоту мою!
Когда паук утонет в винной чаше,
Ее любой осушит, не поморщась,
Но лишь увидит гадину на дне —
Вмиг тошнота, и судорога в горле,
И вырвет все, что с наслажденьем пил, —
Вот так лежал паук в моем бокале.
Им нужен трон мой, жизнь моя нужна,
И подлый раб Камилло помогал им.
Я прав во всем, во всех догадках прав!
Меня прислужник собственный им предал,
Предупредил ее и Поликсена,
И вот Леонт остался в дураках.
Для них я тут. Кто им открыл ворота?
Первый придворный
Камилло, — он и раньше это делал.
Его приказ был все равно что ваш.
Леонт
Мне это слишком хорошо известно.
(Гермионе.)
Ты сына мне отдашь. Я очень рад,
Что не твоею грудью был он вскормлен.
Хоть, спора нет, он на меня похож,
В нем слишком много материнской крови.
Гермиона
Что это? Шутка?
Леонт
Уведите сына!
Мамиллия уводят.
Он рядом с ней не должен находиться.
Ее утешит тот, который в ней, —
Ведь это Поликсен набил ей брюхо.
Гермиона
Ложь! Это ложь! Убей меня, но верь!
Нет, ты мне веришь!
Леонт
Приглашаю всех:
Всмотритесь в королеву. Рассмотрите
Ее получше — и воскликнет каждый:
«Красавица!» — но справедливым сердцем
Добавит молча: «Жаль, что не чиста!»
И как же в ней греха не заподозрить:
Едва начнешь дивиться красоте —
Что говорить! достойной восхищенья, —
Как вдруг услышишь: этот скажет: «Ах»,
Другой: «Да, да», «Гм, гм», — прибавит третий.
Пусть это все любимые словечки
Пятнающей невинность клеветы
Иль жалости, которая горюет,
Когда при ней клевещут на невинность, —
Но, право, после этих восклицаний
«Она чиста» уже никто не скажет,
А я, хотя и больно мне признать,
Я прямо говорю: «Прелюбодейка!»
Гермиона
Скажи мне так последний негодяй,
Он дважды оказался б негодяем,
Но вы, мой муж, вы попросту ошиблись.
Леонт
Нет, вы ошиблись, вы, моя жена!
Вы Поликсена спутали с Леонтом.
Ты, тварь! Да я бы именем другим
Назвал тебя, когда б не опасался,
Что чернь сошлется на пример монарха
И, разнуздавшись, станет выражаться
Одним и тем же грубым языком
О короле и нищем. — Я сказал вам:
Она прелюбодейка. Я назвал
Предателя, который с ней в союзе.
Я более скажу: моя жена
И лицемер Камилло, этот сводник,
Виновны в государственной измене.
Он знал все то, в чем ей признаться стыдно,
Он совершил побег с ее согласья.
Гермиона
Нет, нет и нет! Я жизнью вам клянусь!
Поймите же, ведь это клевета.
Вам, государь, самим же будет стыдно.
О, никаким признанием ошибки
Вам честь мою теперь не обелить!
Леонт
Признанием ошибки! Я — ошибся!
Я строил на непрочном основанье!
Скорей поверю, что устои мира
Не выдержат под тяжестью волчка!
В тюрьму ее! Кто слово молвит против,
Того я за изменника сочту.
Гермиона
Какое-то враждебное созвездье
Царит над нами. Призовем терпенье,
Покуда не смягчатся небеса.
Я женских слез чужда, мои синьоры.
Увы, без их живительной росы,
Боюсь, увянет ваше милосердье,
А горе будет жечь меня сильней.
Но я готова. Суд ваш непреклонный
Да будет справедлив, как ваша совесть.
Смиренно жду приказов короля.
Леонт
(страже)
Я приказал вам.
Гермиона
Кто пойдет со мной?
У вашего величества прошу,
Как милости великой, разрешенья
Впускать ко мне моих придворных дам,
Мое здоровье требует ухода. —
Ах, глупые, расплакались! О чем вы?
Вот если б я преступницей была,
Но наслаждалась полною свободой,
Тогда прилично было б слезы лить.
Как благодать приму я заточенье. —
Прощайте, государь, я никогда
Вас не хотела видеть огорченным,
Теперь — хочу. — Пойдемте, мои дамы,
Вам разрешают.
Леонт
Вон! Ступайте с ней!
Королева под стражей уходит, за нею — дамы.
