Ксения Старосельская - Антология современной польской драматургии
МОНИКА открывает дверь шкафа и, прячась за ней, переодевается. Выходит из-за двери. Платье ей очень идет. Она берет БОГУСЯ за руку и ведет к кровати. Они садятся рядом.
БОГУСЬ. Супер!
МОНИКА. Что ты обо мне знаешь?
БОГУСЬ. Что ты — язва.
МОНИКА. А еще?
БОГУСЬ. Что больно бьешь. Супы вкусные готовишь, колбасу.
МОНИКА. Хватит, заткнись.
Ему ничего больше в голову не приходит. Видно, как он мучается.
МОНИКА. Если хочешь, можешь лечь рядом. Только без рук.
БОГУСЬ поднимает руки вверх — сдается.
МОНИКА. Вообще без рук.
БОГУСЬ. Ладно.
МОНИКА ложится на кровать, БОГУСЬ — рядом. Оба лежат неподвижно, потом он берет ее за руку. Она вырывает руку, он снова берет, и на этот раз МОНИКА не сопротивляется.
Рассвет. БОГУСЬ и МОНИКА лежат рядом, как и раньше.
МОНИКА (поворачивается к нему). Как тебе?
БОГУСЬ. Классно.
МОНИКА. Все плохое прошло?
БОГУСЬ (кивает). Будешь моей девушкой?
МОНИКА. Если хочешь.
БОГУСЬ (садится). Будем вместе?
МОНИКА. Да.
БОГУСЬ. Сделай для меня одну вещь.
МОНИКА. Что?
БОГУСЬ. Сожги свой костюм.
МОНИКА (смеется). Я подумаю.
БОГУСЬ. Я уйду ненадолго. Надо кое-что доделать.
Сцена двадцатая — ЗЕМЛЯНОЙ ВАЛ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ
БОГУСЬ стоит на валу. Подъезжает машина. Из нее выходят ФАЗИ, ГЖЕСЬ, КАРИНА, приближаются к БОГУСЮ.
ФАЗИ. Ну, привет, мелкий. Как дела?
ГЖЕСЬ. С головой все в порядке?
ФАЗИ дает знак КАРИНЕ.
КАРИНА (подходит ближе). Бабло давай.
БОГУСЬ. Да пошла ты.
КАРИНА сильно бьет его кулаком в грудь. Он сгибается вдвое.
КАРИНА. Я чего-то не расслышала. Тебе сказано: гони бабки.
БОГУСЬ. Отсоси.
КАРИНА бьет Богуся еще раз. Он падает.
КАРИНА. Слушай, пидор, если ты не принес бабки, ты покойник. (Наклоняется над ним и шарит по карманам, затем поворачивается к Фази и Гжесю.) Пусто, бля. Этот мудила ни хера не принес.
ФАЗИ (смотрит на часы). Плевать на Кравчика. Можешь его замочить.
КАРИНА (поворачивается к Богусю). Ты, урод, бля. (Начинает бить его ногами.)
ГОЛОС ВИКТОРА. Эй, бандюки, а если со мной?!
КАРИНА меняется в лице. На вал с более крутой стороны поднимается ВИКТОР, помятый, явно с похмелья.
ВИКТОР (подходит к Карине и принимает боксерскую стойку). Ну, давай.
ФАЗИ, ГЖЕСЬ и КАРИНА заливаются смехом. ФАЗИ лезет в карман, достает мелкую монету и бросает ее ВИКТОРУ.
ФАЗИ. На тебе на пиво, и вали отсюда.
БОГУСЬ (поднимается на четвереньки). Твоя мать сосет у кашалотов!
ВИКТОР (Карине). Твоя мать сосет у кашалотов!
БОГУСЬ. И у динозавров!
ВИКТОР. И у динозавров!
ФАЗИ. Замочи гада. Замочи обоих!
КАРИНА пытается ударить ВИКТОРА, но тот успевает увернуться и тут же отвечает ей ударом. КАРИНА корчится от боли.
ВИКТОР (отскакивает, прыгает на месте). Ну, иди сюда, иди, сука. (Снова бьет и снова попадает.)
КАРИНА шатается, из носа у нее льется кровь.
ВИКТОР. Впервые за долгое время чувствую себя мужиком!
К нему подбегают ФАЗИ и ГЖЕСЬ и начинают его бить. ВИКТОР сражается как лев, но быстро теряет силы.
ВИКТОР (оглядывается на Богуся). Беги, пацан, беги!
БОГУСЬ с трудом поднимается и сначала медленно, потом быстрее бежит в направлении, противоположном тому, откуда приехали бандиты. ВИКТОР падает на траву. КАРИНА в это время приходит в себя.
ФАЗИ (Карине). Догони его и прикончи!
КАРИНА бежит за БОГУСЕМ. На холме ФАЗИ и ГЖЕСЬ продолжают руками и ногами бить лежащего на траве ВИКТОРА.
КАРИНА. Тебе конец. Конец, бля! Тебе некуда бежать!
Сцена двадцать первая — В РИЗНИЦЕ. ДЕНЬ
Ризница костела. Тишина, спокойствие. Ксендз ЭДМУНД сидит за столом и заполняет купоны лотереи. На газовой плите греется чайник. Дверь с грохотом раскрывается. Влетает запыхавшийся БОГУСЬ.
ЭДМУНД. Добрый день! (Поднимает голову.) Что случилось?
БОГУСЬ. Мне нужна помощь. Пожалуйста…
ЭДМУНД (встает из-за стола и подходит к Богусю). Полиция?
БОГУСЬ отрицательно мотает головой.
ЭДМУНД. Если не они, справимся.
Входит КАРИНА и направляется к БОГУСЮ.
ЭДМУНД. Минуту, это мой гость. Зашел ко мне выпить кофе и пока никуда идти не собирается. Садись, я и тебя угощу.
КАРИНА. Спасибо, времени нет. (Богусю.) Ты, а ну выйдем.
ЭДМУНД. Я же сказал: он мой гость. И будет здесь сидеть и пить кофе столько, сколько ему захочется. Но кофе, уверяю тебя, отличнейший.
КАРИНА. Ты, мелкий, бегом вышел отсюда!
ЭДМУНД. Что? Повышаешь голос в храме Божьем? Может, дочь моя, это тебя стоит отсюда выставить?
КАРИНА. Извините, но этот… скунс… попортил чужую собственность и должен за это заплатить. Я этого так не оставлю. Не могу так оставить! Это будет плохой пример для остальных.
ЭДМУНД. Что он попортил?
КАРИНА. Что? «Лексус»! Новый!
ЭДМУНД. Мне он тоже разбил «полонез». Вообще-то, он отличный парень, только иногда на него находит. Он отработает.
КАРИНА. Не верьте ему — он врет. Он не держит слова. И должен за это ответить. Раз и навсегда. Я без него не уйду. И хватит мне зубы заговаривать, а то я перестану хорошо себя вести!
ЭДМУНД. Сколько вы от него хотите?
КАРИНА. Двадцать тысяч.
ЭДМУНД. Чего?
КАРИНА. Злотых.
ЭДМУНД подходит к железному шкафчику, встроенному в стену ризницы, достает из-под рясы ключ на цепочке, открывает верхнюю дверцу, достает плоскую соломенную корзиночку и ставит ее на стол.
ЭДМУНД. Минуту, сейчас разберемся. Это со вчерашней мессы. Я еще не успел посчитать. (Вынимает из корзинки купюры и складывает их стопочкой.)
Слышно, как к костелу подъезжает машина. В ризницу входят ФАЗИ и ГЖЕСЬ.
ФАЗИ. Здрасьте.
ЭДМУНД (поднимает голову). Мы ремонтируем костел, поэтому сейчас денег больше, чем обычно. (Отдает Карине стопку банкнот.) Здесь пять тысяч. (Берет корзинку с мелочью.) Карман раскрой.
КАРИНА. На фига мне нужна эта мелочь?
ФАЗИ. Бери, в дороге пригодится.
ЭДМУНД. Допустим, здесь еще пятьсот злотых, хотя наверняка больше. (Высыпает деньги в карман Карине.) Сколько я вам дал?
КАРИНА. Пять пятьсот.
ЭДМУНД. Точно?
ФАЗИ. Точно. У нас все по-честному.
ЭДМУНД. За остальными приезжайте после первого. Сейчас больше нет. Мне надо рабочим заплатить.
ФАЗИ. Значит, увидимся после первого.
КАРИНА. Жаль, что вы этого урода прикрыли.
ГЖЕСЬ. До свидания.
ФАЗИ. До свидания. До первого.
ЭДМУНД. Всего хорошего.
КАРИНА, ГЖЕСЬ и ФАЗИ уходят. Слышно, как отъезжает машина.
БОГУСЬ. Зачем вы это сделали?
ЭДМУНД. Не знаю, Богусь. Ты меня просто обезоруживаешь.
БОГУСЬ молчит.
ЭДМУНД. Но не думай, что тебе это сойдет с рук. Отработаешь эту корзинку на ремонте костела. Буду платить тебе как обычному работнику — четыре пятьдесят в час.
БОГУСЬ. Шесть.
ЭДМУНД. Пять. По рукам?
БОГУСЬ. Ладно. Идет.
БОГУСЬ и ЭДМУНД жмут друг другу руки. В этот миг закипает чайник. ЭДМУНД идет к плите.
ЭДМУНД. Кофе будешь? Я крепкий варю.
БОГУСЬ. Заварите три чашки.
Дверь ризницы открывается. Входит ВИКТОР. На лице синяки, кровоточит бровь.
