Эдвард Радзинский - Пьесы
Секретарша (словоохотливо). В командировку собрались, на Каспий? Это хорошо. А я в этом году без отпуска. Завидую вам, море. Вы уж покупайтесь хорошенько. (Вслед, зло) Только смотрите не утоните.
Она (обернулась в дверях). Там нельзя утонуть. Там море мелкое. В том-то вся и беда, что даже утонуть нельзя, такое оно мелкое.
Затемнение.
В затемнении голоса:
Мужской. Резиновая… Зина… Разиня…
Женский. Лодка… весло… любовь…
Мужской. Разиня… разиня…
Женский. Любовь… любовь…
Мужской. Разиня… Зина…
Женский. Любовь… любовь…
Третий голос. Выход в эфир.
Свет на сцене. Снова ее квартира. В квартире Она одна. Говорит радио.
Женский голос по радио. Факты…факты…факты… Мужской. Три миллиарда девяносто четыре миллиона двести восемьдесят тысяч семьдесят девять. Таковы были цифры на табло, находившемся в Монреале на «ЭКСПО-67». Это было число жителей земли. Хвост этого числа непрерывно растет. Ведь каждую секунду население планеты увеличивается на два человека, и пока мы передаем это сообщение, земля отяжелела еще на сто человек. Женский голос (игриво). Рекордная глубина. Мужской. Операция «Ихтиандр»…
Звонок в квартире. Она выходит и возвращается с Подругой.
Женский голос. На Каспийском море находится судно-разведка экспедиции ВНИРО. Идут последние работы по организации погружения «Ихтиандра». На рекордную глубину будет опущен подводный дом.
Хрип радио, неясные слова. Потом снова отчетливо.
Как сообщили нашему корреспонденту, ожидается, что в рекордном спуске примет участие лауреат премии Нордстона…
Она выключила радио.
Подруга (усмехнулась). Почему ты выключила? Она. Так.
Подруга. Это Калинина.
Она. Кто?
Подруга. Диктор Калинина. Потрясающая артикуляция. Мой уехал… (Швыряет сумку на кровать)
Она. Все уезжают. Я тоже уезжаю послезавтра. Подруга. Сейчас все расскажешь. Понимаешь, у меня внизу такси. Слушай, я ужасная женщина. Я взяла такси — поехала по знакомым одалживать деньги. Объехала двадцать четыре километра знакомых, и все попусту. А на счетчике…
Она молча дает деньги Подруге.
Я чувствую себя последней… (Уходит)
Звонок телефона.
Она. Да.
Голос мужчины. Почему ты не подходишь к телефону?
Она. Не хочу.
Голос мужчины. Я жду тебя ровно в семь.
Гудки в трубке. Возвращается Подруга.
Подруга. Значит, уезжаешь. Жаль, девичник сгорел…
Молчание.
Я — кошмарное существо. Нету денег, а я на такси езжу. Но я думаю так: не езжу я на такси — у меня нет денег, езжу — тоже нету. Так лучше уж ездить. (Взяла зонт, стоящий в углу. Раскрыла) Чудный! Спасибо! (Целует Ирину в щеку) Ты не представляешь: кто кооператив строит, кто с юга приехал. Не могу же я у них брать деньги себе на сапоги.
Она. Ты ведь мне их хотела купить.
Подруга. Да. Тебе и себе. Там ведь две пары. А у меня как раз такой тулупчик есть. Специально к этому делу. Когда ты у меня будешь богатая?
Молчание.
Что-нибудь произошло?
Она. Ничего.
Подруга. А я чувствую, что ты куда-то торопишься.
Она. Да. Меня, кажется, должны сегодня бросить в семь часов.
Подруга. Ну куда же с такой головой «бросаться»? Для такого дела надо быть в порядке.
Она. Это не тот случай. И вообще я не хочу. Я решила не идти. Все.
Звонок.
Меня нету.
Подруга (взяла трубку). Алло!
Другой мужской голос. Это фабрика-кухня? Подруга. Не туда. (Повесила) Если ты все-таки перерешишь, я позвоню Бетти. Только решай быстрее. Она до шести.
Она. Пожалуйста, позвони… на всякий случай. Подруга (засмеялась). В этом — все. Противно. Звони сама. 299-3141, Бетти Ивановну.
Ирина набирает номер.
Она. Бетти Ивановну.
Подруга (подсказывает). Из дамского.
Она. Из дамского.
Подруга, усмехаясь, глядит на Ирину, той неловко.
У пожилых парикмахерш невозможные имена. У меня была парикмахерша Клеопатра Сергеевна. Все ее звали Клепа.
Голос Бетти. Алло!
Она. Здравствуйте. Это… это… (Остановилась.) Голос Бетти (сразу недовольный). Кто «это»?
Ирина умоляюще глядит на Подругу, та молча усмехается.
Она. Это… Ирина Николаевна. Голос Бетти (сурово). Вы что-то перепутали, дама. Я не знаю никакой Ирины Николаевны.
Гудки в трубке.
Подруга. Ты даже по телефону разговаривать не умеешь. Как ты живешь? Как тебя до сих пор волки не съели на улице? (Набрала номер)
Голос Бетти (не без яросты). Да!
Подруга. Бетти, родненькая, солнышко мое. Это Мариша звонит с радио. Здесь к тебе зайдет одна моя знакомая…
Голос Бетти. Не надо слов, я до шести!
Подруга положила трубку. Тут же звонок.
Мужской голос. Эторыбкомбинат?
Подруга. Какой рыбкомбинат?! (Вешает трубку.) Нуты идешь к Бетти или ты не идешь?
Она (насмешливо). Знаешь, почему я такая безвольная? Я из крестьянской семьи. Что ты от меня хочешь?
Всего сто лет назад мои предки жили при крепостном праве.
Снова звонок.
Подруга. Да!
Мужской голос. Это завод «Гигант»?
Подруга. Вам делать нечего! (Швыряет трубку.) «Я себя советским чувствую заводом»…
Она. Странно. Это впервые.
Подруга. Может быть, это тот, который хочет тебя бросить?
Она. Не-ет!
Подруга. Но кто же это, старая романтическая калоша! И почему у тебя так вибрирует голос?
Она (смеется). Клянусь, не знаю. (Помолчав) А знаешь, я никуда не пойду. Пора перестать быть тряпкой, ты права. Бетти — к черту. Объяснение — к дьяволу. Сейчас мы с тобой поставим кофе… и — выпьем.
Подруга. Вот это разговор.
Они засуетились. Ирина вынимает бутылки.
Она. Что же у нас есть?
Подруга. Как всегда, у нас много красивых бутылочек, и в каждой — по одной капле вина.
Она. Мне просто жаль их выбрасывать. Они красивые, особенно когда стоят вместе. Так, мы сейчас выпьем, и все будет кончено. Я ведь не пойду к нему пьяная.
Подруга. Ты? Не пойдешь.
Она (налила). Ну, за что выпьем?
Подруга. За… Выпьем, кто за что хочет.
Она. Даже пить не за что.
Подруга. Я, когда вышла замуж, ужасно любила ходить к матери. Будто снова детство. Никаких обязанностей. Утром проснешься, и все готово. И можно улечься на кровати как хочешь. Простор! У тебя я всегда вспоминаю о маме.
Она. А где Артемка?
Подруга. Артемка — организованный, в пионерлагере.
Она. Еще налить?
Подруга. Еще. Мы с тобой знакомы с детства. Это не забывается.
Ирина наливает.
Вот сейчас ты намешаешь, и будем мы хороши.
Она. Напьемся. Хочу напиться.
Подруга. Да, зачем я к тебе приехала? Совсем забыла. Я ведь собаку тебе устроила.
Она. Что ты говоришь?
Подруга. Поехала в общество охотников. Спрашиваю болонку.
Она. Чтобы не росла.
Подруга. Для малогабаритной квартиры. Именно. Говорят, у них там очередь за болонками. Но я на этого начальника — взгляд. И — порядок. Болонка у тебя через неделю. Готовь ошейник.
Она. Собака, собака, приходи к нам быстрее. Подруга. И такая невинная собака, ей всего месяц. Невинная до безумия.
Пьют.
Она (восторженно). Один месяц.
Подруга. Всего месяц, месяц на свете.
Она. Такая невинная? Ничего не успела? Никаких ошибок? Никаких переживаний?
Подруга. Невинная.
Она. Выпьем за собаку! Я уже пьяная! Я тебе сейчас расскажу. Это было в поезде сегодня. Я проснулась утром.
Было рано-рано. За окном был лес. И в солнце березы были белые-белые. Ты меня понимаешь? Всюду было что-то тайное… Какое-то возникновение. И мне надо было рассказать кому-то обо всем этом… утреннем мире, чудном мире… И тут я поняла, что мне некому будет рассказать. Ни сейчас, ни потом, потому что я — одна. Ты понимаешь? Я впервые страшно поняла, что «одна» — это мое название. (Кричит) Собака, собака, приходи к нам быстрей!
