Борис Ласкин - Избранное
— Спасибо. Вы мне разрешите закурить?
— Пожалуйста.
Сел он на диван, закурил и спрашивает:
— Вы не удивлены моим визитом, Николай Иванович?
— Нисколько, потому что я вас очень хорошо понимаю.
— Но вы же, по-видимому, еще не знаете, кто я такой…
— Нет, мне думается, знаю. Вы отец.
— Да, я отец, и пришел я к вам потому, что меня, как, наверно, и вас, заботит будущее наших детей…
Я говорю:
— Дорогой Юрий Павлович, в этом отношении у нас с вами очень много общего. Я, как и вы, модель отца старого образца. Я о вашей семье и о вас пока ничего не знаю. Для начала скажу о себе. Двадцать восемь лет работаю на автозаводе, слесарь кузнечного цеха, член партии, депутат райсовета и глава семейства.
Он говорит:
— А я, Николай Иванович, тружусь в другой области. Я только на днях вернулся с гастролей…
— Вы, значит, артист?
— Я хормейстер ансамбля песни и пляски. Служу там уже давно, с сорок пятого года. До этого учился, потом воевал. Был ранен, как поется в песне, «в боях за город Будапешт»…
Я говорю:
— Юрий Петрович, думаю, вы не станете возражать, если мы с вами выпьем по рюмочке как будущие сваты.
— Спасибо. С удовольствием.
Собрал я быстренько на стол. Поднял рюмку и сказал как бы в виде тоста:
— Пожелаем, чтобы наши дети в своей жизни переняли от нас все лучшее, что в нас есть, — и любовь к труду, и честность, и верность.
Чокнулись мы, выпили, и тогда взял я опять книгу «Умное слово»:
— Вот, Юрий Павлович, слушайте: «Кому попался хороший зять, тот приобрел сына, а кому дурной — тот потерял и дочь».
Юрий Павлович говорит:
— Золотые слова.
— Это сказал древнегреческий философ Демократ. Я специально поинтересовался, передовой был человек, философ-материалист…
Выпили мы еще по рюмочке, я у него спрашиваю:
— Вы, часом, не знаете, какие у молодых планы? Где жить собираются? У нас или у вас?
— Не знаю, — говорит, — но поскольку муж глава семьи, он, я думаю, скорей всего, и решит этот вопрос.
— Выходит, последнее слово вы оставляете за собой?
Он говорит:
— Наоборот. Мне кажется, что командовать парадом будут здесь, в квартире моего будущего зятя.
Я говорю:
— Какого зятя?
— Вашего сына.
Я говорю:
— Насколько я понимаю — мой сын вам не зять.
Он говорит:
— Пока не зять. Но, надеюсь, скоро будет зятем.
Я говорю:
— Начнем с того, что мой сын женат.
Смотрю — Юрий Павлович прямо сразу в лице изменился.
— Этого, — говорит, — я и боялся больше всего на свете… Значит, с той женой он собирается разводиться?
— Кто?
— Саша.
Я ничего не понимаю, смотрю на Юрия Павловича, и вдруг у меня мысль — у человека ранение было, может, он на этой почве от волнения маленько заговаривается. В медицине известны такие случаи.
Я говорю:
— Юрий Павлович, я хочу задать один только вопрос — кто вас в моей семье интересует?
— Саша. Ваш сын. Я говорю:
— У меня всего один сын, и зовут его — Владимир.
— Как Владимир?
— Так. С рождения.
— Позвольте, а Саша?..
— А Саша — это моя дочь.
— Как дочь?
— Так дочь. Студентка текстильного института…
Он смотрит на меня, я смотрю на него. Он даже сигарету притушил.
— Подождите, — говорит, — давайте разберемся. Вы — Смирнов?
— Смирнов. Николай Иванович.
И тут-то, в эту минуту, я все и понял. Я говорю:
— Кто вам дал наш адрес?
Он говорит:
— Я слышал от дочери, от Лены, что вы живете в новом заводском доме возле парка. Я подошел к вашему дому и спросил у старушки, здесь ли живет Смирнов. Она спрашивает — какой? Я говорю, что имени-отчества я его не знаю, знаю только, что он отец Саши. Старушка говорит — здесь он живет, в сорок второй квартире.
Тогда я говорю:
— Уважаемый Юрий Павлович, все совершенно правильно. Квартира наша сорок вторая. Я Смирнов и к тому же отец Саши. Но, как я теперь понимаю, вам другой Смирнов нужен — Игорь Михайлович, энергетик. Он в третьем подъезде живет. У него сын Саша. Студент. Говорят, вот-вот женится. Отличный парень, между прочим.
Посмотрели мы на прощание друг на друга и прямо скажу, насмеялись вволю.
Юрий Павлович говорит:
— Запишите наш адрес, Николай Иванович. Будем рады видеть вас с супругой у нас на свадьбе.
— Спасибо, — говорю, — я заранее приглашаю вас к нам на свадьбу. Адрес вы уже знаете.
1968
ЗВОНОК ИЗ МОСКВЫ
После обеда, возвращаясь на работу, Мухин решил немножко пройтись. Сдвинув на затылок пыжиковую шапку, он шел не торопясь, радуясь погожему дню. Ведь это надо же, какой поначалу выдался декабрь — то короткая метель вполсилы, то оттепель, а то и вовсе дождик. Думалось, так и зимы не будет совсем. Ан нет, подоспел конец года — и пожалуйста, снег валит, морозец ударил. Красота!
Свернув на набережную, Мухин задержался у входа в универмаг. Может, зайти глянуть, как и что? Нет. Не стоит. В универмаг обещал зайти Панюшкин. Посмотрит и после доложит.
В фабричной проходной Мухин козырнул вахтеру, и лицо его сразу обрело директорскую строгость.
В приемной было тихо и пусто — секретарша Раиса куда-то отлучилась. Мухин зашел к себе в кабинет и вызвал по внутреннему телефону Панюшкина.
Через минуту, когда появился Панюшкин, по скорбному выражению его лица Мухин понял, что хороших новостей ждать не приходится.
— Садись, Иван Филиппович, и рассказывай, что в универмаге?
— В универмаге, Василий Васильевич, праздник и всеобщее веселье. Торговля идет, как говорится, полным ходом. Магазин украшен — елки, лампочки цветные, фонарики. Весь коллектив в специальных новогодних костюмах. Продавщицы и кассирши — Снегурочки. Продавцы — кто Белый медведь, кто Серый волк. В музыкальном отделе Баба Яга стоит — пластинки крутит. В обувном Коты в сапогах покупателей обслуживают. Одним словом…
— Погоди, погоди. Меня не обувь интересует. И не пластинки. Ты про наш участок скажи — про готовое платье. Там как дела?
Панюшкин тяжело вздохнул:
— Нашу продукцию, Василий Васильевич, народ просто-таки игнорирует.
— Может, реклама слабая?
Панюшкин покачал головой:
— Нет. Реклама сильная. Качество слабое…
Мухин постучал пальцами по столу и сердито взглянул на Панюшкина. У людей замы как замы, а этот пришел и сразу настроение испортил. В кабинет быстро вошла Раиса:
— Василий Васильевич, вам Москва звонила.
— Когда?
— Примерно с полчаса назад. Товарищ Матвеев звонил из Москвы.
— Это какой же Матвеев?
— А вы разве не знаете? — удивилась Раиса.
— Это из главка, наверно? — высказал предположение Панюшкин.
— Он вот что вам велел передать. — Раиса открыла блокнот. — Я все точно записала. «Для изучения покупательского спроса на готовое платье предложить директору швейной фабрики товарищу Мухину В. В. временно, на один-два дня, занять место за прилавком городского универмага…»
— Здравствуйте, я ваша тетя, — растерянно произнес Мухин и поклонился Раисе.
— Подождите, это не все, — продолжала Раиса. — «Учитывая, что работники универмага в этом году проводят праздничную торговлю в маскарадных костюмах, что создает у покупателей хорошее настроение и увеличивает товарооборот, обязать товарища Мухина В. В. подобрать себе соответствующий костюм для сохранения единого стиля обслуживания покупателей». Все.
Раиса вышла. В кабинете наступила пауза.
— Интересное кино, — тихо сказал Мухин. — Директор предприятия в маскарадном виде на глазах у изумленного населения…
— А что? — неожиданно оживился Панюшкин. — Это, я считаю, неплохо. В замаскированном виде легче от критики отбиваться. Покупатель к вам с претензией, а вы ему ответ в форме сатиры. Мол, чересчур привередничаете и за модой гоняетесь, а наш стиль — простота и скромность.
— Красиво представил, — усмехнулся Мухин. — Вот ты нарядись и вместо меня иди и торгуй.
— Я бы рад, как говорится, всей душой, но не могу, Василий Васильевич.
— Премии за перевыполнение плана ты получать можешь, а это ты не можешь, — обиженно произнес Мухин и, зажмурив глаза, вдруг представил себя в виде Кота в сапогах, окруженного толпой.
— Товарищ Матвеев лично вам предложил включиться в это мероприятие, — уточнил Панюшкин и совсем уж некстати улыбнулся.
Наутро Мухин явился в универмаг задолго до открытия.
— Хочу, дорогие товарищи, сделать вам небольшое предложение, — сказал он, расхаживая по торговому залу со Снегурочкой — Варей Афониной из отдела готового платья, и с мушкетером в широкополой шляпе — секретарем комитета комсомола товароведом Володей Кузьминым. — Наметил я переодеться, вот вроде как вы, и постоять денек за прилавком, послушать, что покупатели говорят о продукции нашей фабрики.
