Алексей Слаповский - Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
ВЕРЕЕВ. Ира!
ВЕРЕЕВА. Все, не говорю об этом!
Они уходят. Выбегает мальчик четырех лет. Какая-то женщина бежит за ним, хватает, уносит.
Проходит Нина. Она говорит по телефону.
НИНА. Я сегодня не смогу. Нет.
К ней подходит Вереев.
ВЕРЕЕВ. Опять с ним?
НИНА. Нет.
ВЕРЕЕВ. Дай телефон.
НИНА. Зачем?
ВЕРЕЕВ. Хочу посмотреть.
НИНА. Шпионить за мной будете, Андрей Борисович?
ВЕРЕЕВ. Я твой муж.
НИНА. Пока.
ВЕРЕЕВ. Что значит пока? Что значит пока?
Нина уходит, Вереев идет за нею.
Выходит Наташа. Нина подходит к ней. Оглянувшись на Антона, они отходят подальше и о чем-то шепчутся. Антон ничего не слышит. Он подходит к стеклу. Прикладывает ухо. Он идет вдоль стекла, ищет выход. Везде закрыто. Идет к дверям. Двери закрыты. Антон стучит в двери, в окна, в стены.
Проходит Вереева с телефоном.
ВЕРЕЕВА. Деньги, если бы не деньги. Все упирается в них.
Проходят Вереев с Колей.
ВЕРЕЕВ (с досадой). Деньги.
КОЛЯ (сочувственно). Деньги?
ВЕРЕЕВ (злится). Деньги, деньги!
КОЛЯ (как бы не понимая). А что деньги?
ВЕРЕЕВ. Да ничего!
Проходит Нина с телефоном.
НИНА. И эта дура мне звонит, она откуда-то узнала мой телефон, и говорит…
Проходят Вереева с какой-то женщиной.
ВЕРЕЕВА. Не порошком, от порошка царапины, есть такой гель, я не помню, как он называется.
Теперь – никого. Со всех сторон голоса, Антон едва успевает поворачивать голову.
– Деньги!
– Порошок!
– Аренда!
– Обожаю!
– Где шампанское?
– Уйди от меня!
– Приходится, что ж поделаешь.
– А когда обратно?
– Господи, какой день чудесный!
– Сдохнуть, нет, просто сдохнуть!
– А?
– Где?
– Я не видела!
– Все, все, все, я сказал!
При этом не обязательно все слова произнесены разборчиво.
Взрыв музыки.
Тишина.
Затемнение.
фрагмент 32Возле кровати, на которой лежит кукла, – Коля, Наташа, Нина. В сторонке — Антон. Входят Вереевы.
ВЕРЕЕВ. Здесь будем говорить?
НАТАША. Он все равно не понимает.
ВЕРЕЕВ. А что случилось? (Склоняется над Антоном, смотрит.) Антон, это я, привет… Никакой реакции. Ты меня узнаешь? Ничего…
АНТОН. Еще бы – накачали какой-то дрянью. Ну, излагай, доктор, что у тебя за план.
КОЛЯ. Я не знаю, с чем это связано. После ремиссии – и вдруг. Короче, дома уже не получится, его надо наблюдать в клинике.
ВЕРЕЕВ. Почему? Наташа каждый день приходит, вы приезжаете.
КОЛЯ. Я могу два раза в неделю. Пока. А потом, возможно, пришлось бы присылать кого-то другого. На мне теперь клиника, не забывайте.
ВЕРЕЕВ. Сколько это стоит?
КОЛЯ. Я говорил.
ВЕРЕЕВА. Нет, но как же? Может, это временно? Было совсем уже хорошо!
КОЛЯ. И опять будет хорошо. В клинике.
ВЕРЕЕВА (мужу). Тогда – что же делать? Пусть побудет в клинике. Я каждый день буду приезжать. И Нина.
НИНА. Я постараюсь. На всякий случай напоминаю – я Антону не жена, я жена другого человека.
ВЕРЕЕВА. Не надо при нем.
НАТАША. Да не беспокойтесь, он ничего не слышит. Приборы чувствительные, все фиксируют. Видите – никакой реакции.
АНТОН. Что происходит? Кто хочет отправить меня в клинику? Нина? Отец? Зачем? Чтобы там прикончить? Не исключено. Я им мешаю.
ВЕРЕЕВ. Одно но. Состояние моих финансов сейчас… Короче, мне это не по карману. Или придется продать дом.
НИНА. Как это? Ты не сможешь, у тебя только половина.
ВЕРЕЕВА. Ниночка, ты ошибаешься, половина у меня.
ВЕРЕЕВ. Ты забыла, Ира. Те бумаги, которые мы при разводе…
ВЕРЕЕВА. Там разве это было?
ВЕРЕЕВ. Было.
Пауза.
КОЛЯ. Так как решим?
НИНА (Вереевой). У вашей мамы квартира в городе. Это вариант. Андрей Борисович продаст свою половину дома, это хорошие деньги.
ВЕРЕЕВА. Не понимаю. А твоя половина?
НИНА. Останется у меня. Кстати, свою половину можете продать мне, Андрей Борисович. Вернее, моему мужу.
ВЕРЕЕВА. Какому мужу, я с ума сойду!
ВЕРЕЕВ. Мы развелись, Нина собирается замуж.
ВЕРЕЕВА. И давно?
НИНА. Это неважно.
ВЕРЕЕВА. Так вы поэтому хотите Антона… Вот в чем дело! Вы довели его до этого! (Коле.) Николай Иванович, вы же сами сказали, его нельзя расстраивать, его надо любить! А они, наверно, то есть она, она (показывает на Нину) нарочно все ему рассказала!
НИНА. Ничего я никому не рассказывала.
НАТАША. Я тоже.
ВЕРЕЕВА. А вы-то что оправдываетесь? Андрей, ты чувствуешь? Тут заговор какой-то!
НИНА. Не выдумывайте.
ВЕРЕЕВ (указывает на прибор). А это что?
КОЛЯ. Биоритмы.
АНТОН. Это не биоритмы. У меня ощущение, что меня хоронят. Вернее, решают, похоронить или нет. А у меня свое мнение! И я захотел это показать. Никогда мне не было так трудно. Сделать одно-единственное движение – пошевелить пальцем! Всего-навсего! Одно движение! Я должен это сделать! Я должен!
ВЕРЕЕВА. Он шевельнул пальцем! Антоша, что-то хочешь? Ты слышал нас?
АНТОН. Да.
ВЕРЕЕВА. Тебе правда хуже?
АНТОН. Нет.
ВЕРЕЕВА. Тогда в чем дело?
Антон молчит.
ВЕРЕЕВА. Я неправильно спрашиваю. Тебе что-то дали? Что-то укололи? Ты что-то почувствовал?
АНТОН. Да.
ВЕРЕЕВА (оглядывает Колю, Наташу, остальных). Так…
КОЛЯ. Ничего особенного, обычные препараты.
ВЕРЕЕВА. Уважаемый Николай Иванович. Идите к черту – и чтобы я вас больше не видела.
КОЛЯ. Извините, я доктор наук, главный врач…
ВЕРЕЕВА. Доктор ты – да, но не врач! Деляга! Что, с ней договорился? (Показывает на Нину.) Сволочи, скоты! (Верееву.) А ты, умный человек, не сумел понять! Уже дом продавать собрался!
НИНА. У вас болезненная фантазия.
КОЛЯ. Вот именно.
ВЕРЕЕВА (Коле). Ты еще здесь?
Коля, пожав плечами, уходит.
НАТАША. Если я правильно понимаю…
ВЕРЕЕВА. Ты правильно понимаешь.
Наташа уходит.
ВЕРЕЕВА (Нине и Верееву). Я знаю, вам нужны деньги. И тебе, и тебе. Я дам вам денег.
ВЕРЕЕВ. Откуда?
ВЕРЕЕВА. Те, что оставались. И еще акции отца. Я узнавала, сколько они стоят. Они стоят достаточно.
ВЕРЕЕВ. Ты же продала их тогда, когда Антон попал в аварию.
ВЕРЕЕВА. Нет. Мама отговорила, у меня мудрая мама. Она дала мне денег.
НИНА. Мне все равно. Я не останусь в этом доме. Я не хочу жить такой жизнью. Ни за какие деньги.
ВЕРЕЕВА. Нина… Ты же любила его.
НИНА. Никогда я его не любила.
ВЕРЕЕВА. Неправда. Я прошу тебя. Хотя бы один год. Он стал поправляться, я же вижу. Один год. Всего один год. Я прошу.
Встает на колени.
Затемнение.
фрагмент 33В инвалидном кресле-коляске – кукла. По сторонам — Светик и Антон. Светик с кем-то переписывается с помощью телефона.
АНТОН. Я почти счастлив. У меня шевелятся уже все пальцы на руках и два пальца на правой ноге. (Смеется.) Вы не поверите. У меня эрекция. Думаете, один раз – и все? Два раза? Три? У меня эрекция каждое утро – как у всякого нормального мужчины! Если кого обидел, извините. Ничего страшного. Бывает. Болезни, возраст. Не в этом счастье. (Прыскает.) А в чем еще? (Становится серьезным.) Не в этом, не в этом. Счастье – в уме человека. Неправда, что горе от ума. Горе от ума тогда, когда не умеют умом распорядиться. Я сильно поумнел. Книги сказываются. Не попал бы в аварию, никогда бы столько не прочитал. И еще я научился видеть и слышать только то, что хочу видеть и слышать! И я счастлив! Я не слон, я бабочка. Я слон-бабочка! Я мог бы взлететь, но не хочу. Я не хочу превращаться в бабочку. Бабочки живут один день, а слоны – долго. Я хочу жить долго. В окружении любящих людей. Это самое главное в жизни – чтобы любили. И я их люблю.
За окнами проходит Нина с телефоном.
НИНА. Я верю. Я верю, он встанет. Он заговорит. Да, представь себе. Потому что я его люблю. Он моя жизнь. И я буду гордиться тем, что моя любовь воскресила его. Он встанет, заговорит, будет двигаться. И будет меня любить. Да, во всех смыслах. Он может уже сейчас, но я боюсь причинить ему вред. И у нас родятся дети. Трое детей.
К Нине подходят Вереевы.
ВЕРЕЕВ. С кем ты говоришь, Ниночка?
НИНА. С человеком, за которого хотела выйти замуж и которого теперь ненавижу. Он даже не знает, что такое любовь и что такое долг.
ВЕРЕЕВА. Не будем его осуждать. Это знают немногие.
ВЕРЕЕВ. Кстати, о долге, Ира. Что у нас на обед?
ВЕРЕЕВА. На обед у нас, Андрей, диетический борщ и куриные котлеты.
НИНА. Я надеюсь, Антоша будет обедать с нами?
