Юрий Поляков - Как боги. Семь пьес о любви
Юрий Юрьевич. Я забыл, на чем остановился.
Сергей Артамонович. Лев откусил полкоровы…
Юрий Юрьевич. Откусил. Возможно, и не полкоровы, но откусил. И тут я выстрелил…
Федор Тимофеевич. Напрасно вы это сделали!
Юрий Юрьевич. Что значит напрасно! Я же заплатил за лицензию.
Лидия Николаевна. Долларами, небось?
Юрий Юрьевич. Конечно, долларами.
Лидия Николаевна. Я всегда говорила, что капитализм — злейший враг живой природы!
Сергей Артамонович. Ай, бросьте! Знаем, как ваши члены Политбюро поохотиться любили.
Елена. Ну дайте же человеку рассказать! Значит, вы попали?
Юрий Юрьевич. Конечно, попал! Другой бы лев после такого выстрела упал замертво. Но не этот… Он зарычал так, что задрожала саванна, тряхнул белой от ленточек гривой и ушел. Мы бросились за ним по кровавому следу. Проводники меня отговаривали, умоляли, что-то лопотали на своем языке… большом негроидном. Но я послал их, сами знаете куда, на нашем, великом и могучем…
Федор Тимофеевич. Зря вы их не послушали. Они знали, что говорили.
Елена. Да, зря вы преследовали раненого льва. Это же очень опасно!
Юрий Юрьевич. Еще бы! Я чуть не наступил на черную мамбу. Это страшная змея! Местные называют ее «семь шагов».
Елена. Почему «семь шагов»?
Юрий Юрьевич. Потому что после укуса человек делает семь шагов и умирает в страшных муках.
Костя. Ерунда. Ядовитость мамбы сильно преувеличена. После укуса человек спокойно может прожить еще минут пятнадцать — двадцать.
Юрий Юрьевич. Да что же это такое! Что бы я ни сказал — все не так! Может, я вам вообще не нравлюсь?
Костя. А с какой стати вы должны нам нравиться? Мне вообще не нравятся люди с деньгами. Они — жулики.
Марина. Константин, заткнись!
Елена. Папа, все-таки Юрий Юрьевич у нас в гостях…
Федор Тимофеевич. В гостях? Не припомню, чтобы его кто-нибудь приглашал. И вообще, если память мне не изменяет, — мы заложники.
Юрий Юрьевич (вскакивая). Да, вы заложники! Но не мои. Вы заложники собственной никчемности. Кто вы такие? Что вы в жизни можете? Книжки читать и бить себя в честную грудь! Сидеть на стремянке и ругать жизнь за то, что она не такая, как в книжках? Все, кто умеет зарабатывать, для вас — воры. А вы? Вы-то, на что вы способны? Бутылки собирать? Кофе за двадцать долларов продавать! Пока вы росли в тепленьких наркомовских квартирах — я боролся за жизнь…
Лидия Николаевна. Спекулировал!
Юрий Юрьевич. Да! Спекулировал, потому что сам хотел сделать свою жизнь лучше, а не ждать, пока это сделает ваша партия. Пока вы научный коммунизм преподавали — я джинсами торговал, потому что из-за вашего научного коммунизма люди штанов себе купить не могли.
Лидия Николаевна. Люди штаны не могли себе купить из-за таких, как вы. Это вы создавали искусственный дефицит в стране! Вы — вредитель!
Юрий Юрьевич. Вредитель? Так расстреляйте меня! Расстреляйте… Сталинистка красно-коричневая!
Костя. Как вы разговариваете с моей мамой, гад!
Юрий Юрьевич. Костя, не лезьте!
Костя. Я вам не Костя!
Юрий Юрьевич. Виноват, граф! Нижайше прошу вас не лезть, иначе мне придется съездить по вашей благородной физиономии!
Марина. Костя! Прекрати! Как не стыдно!
Костя. Не ори! Не на рынке…
Юрий Юрьевич Да, Марина, идите вы… лучше куртками торговать!
Костя. А кто вам позволил так разговаривать с моей женой?
Юрий Юрьевич. А почему я должен спрашивать позволения? Как хочу — так и говорю!
Лидия Николаевна. Вы сейчас же покинете мой дом!
Юрий Юрьевич. Не покину. Болик! Куда ты пропал? Заложники совсем обнаглели!
Болик откладывает альбом и подходит к столу.
Болик. Не надо было с ними выпивать.
Костя. Последний раз говорю: покиньте дом! В противном случае я вас. я вас…
Юрий Юрьевич. Ну и что вы сделаете?
Костя. Я вызову вас на дуэль!
Марина. Алкоголики на дуэлях не дерутся.
Костя. Еще как дерутся!
Елена. Папа!
Лидия Николаевна. Какая дуэль? Костя, прекрати сейчас же этот феодализм!
Елена. Папа, Юрий Юрьевич, вы совсем с ума сошли!
Костя. Я вас вызываю!
Юрий Юрьевич. Ну и где ваша перчатка, граф, или ты в меня грибом кинешь? Фиктус…
Костя. Что? Вот тебе моя перчатка!
Выплескивает водку в лицо Юрию Юрьевичу. Смятение. Марина оттаскивает Костю. Болик протирает глаза шефу.
Болик. Ну как вы, патрон?
Юрий Юрьевич. Видеть, кажется, буду…
Елена. Потерпите, Юрий Юрьевич, сейчас пройдет!
Марина (Косте). Сейчас же извинись перед человеком! Это где ж ты выучился водку в лицо людям плескать!?
Лидия Николаевна. Да, Костя… Нехорошо…
Федор Тимофеевич. Правильно, сынок! Так их — хозяев жизни!
Марина. Ты чего завелся?
Костя. Это все из-за того, что ты мне сказала…
Марина. Что я тебе сказала?
Костя. Что мы чужие.
Марина. А разве не так?
Федор Тимофеевич. Эх, вы!
Марина. Он сейчас извинится!
Юрий Юрьевич. Никаких извинений! Мне еще никогда не плескали в лицо водкой!
Лидия Николаевна. То ли еще будет, когда очнется одураченный вами народ!
Юрий Юрьевич. Никогда он не очнется.
Лидия Николаевна. Еще как очнется! Очнется и разорвет вас на ваучеры!
Сергей Артамонович. Обязательно очнется! И призовет на царствование законного государя императора…
Лидия Николаевна. Опять вы за свое?
Сергей Артамонович. Как предводитель районного дворянства, я просто обязан вмешаться. Итак, согласно кодексу генерала Дурасова мы имеем оскорбление третьей степени. Самое тяжкое оскорбление — действием. В восемьсот семнадцатом году поручик Дубинский плеснул жженкой в лицо корнету Яковлеву. В результате…
Лидия Николаевна. Вы еще драки неандертальцев вспомните! Мы же цивилизованные люди.
Сергей Артамонович. Итак, согласно дуэльному кодексу генерала Дурасова, оскорбленный действием имеет право на выбор дистанции. Кроме того, он имеет право употребить знакомое и привычное ему оружие. Сначала — дистанция.
Юрий Юрьевич. Как можно ближе!
Костя. Еще ближе!!
Сергей Артамонович. Восемь шагов между барьерами…
Костя. Семь!
Юрий Юрьевич. Отлично! Семь шагов!
Сергей Артамонович отмеряет шаги и устанавливает Маринины сумку и чемодан в качестве барьеров.
Лидия Николаевна. Что вы делаете? Федор, скажи им!
Федор Тимофеевич. Сергей Артамонович, мне кажется, вы увлеклись. Прекратите, комедию!
Сергей Артамонович. В вопросах чести я неумолим. Теперь — оружие. Выбирайте!
Юрий Юрьевич. Пистолет! Болик, дай пистолет!
Болик. Патрон, вообще-то разрешение на меня выписано…
Юрий Юрьевич. Уволю вместе с разрешением. Давай пистолет!
Болик нехотя отдает пистолет.
Сергей Артамонович. Есть в доме еще огнестрельное оружие?
Федор Тимофеевич. Мы на львов не охотимся.
Сергей Артамонович. А что-нибудь колюще-режущее?
Марина. Кроме столовых ножей, ничего нет. И то все тупые…
Костя. Я наточу.
Тем временем Лидия Николаевна пытается тихо вынести из комнаты пику.
Болик. Оставьте пику!
Костя. Пика… Точно! Знакомая пика. Я еще в детстве ею играл. Я выбираю пику.
Елена. Папа, она же острая!
Сергей Артамонович. Вот и славненько! Теперь секунданты…
Юрий Юрьевич. Болеслав!
Болик. Босс, не надо…
Юрий Юрьевич. Уволю!
Костя. Марина, может быть, ты?
Сергей Артамонович. Лица, состоящие в родственных и брачных отношениях, исключаются.
Костя. Вот видишь, если бы мы развелись, ты могла бы стать моим секундантом!
Марина. Успеем еще развестись.
Лидия Николаевна. Бред какой-то! Прекратите сейчас же!
