Михаил Каришнев-Лубоцкий - Театрализованные представления для детей школьного возраста
ВАНЯ. Собой пожертвовал ради нас!
УМОРУШКА. Смелый он, оказывается, его наградить бы надо. (С удивлением.) Это что же получается? Его наградить надо — а он в чурбан заколдован?
БАБА ЯГА. Погоди ты с наградой. Ваш Опилкин запрет нарушил, их сюда привел, отсюда и беды все. За что же его награждать?
ВАНЯ. Награждать не надо. Простить бы…
САНЯ. Обратно человеком сделать…
БАБА ЯГА. Ладно, обещала уже. А до утра пусть так постоит. (Уморушке.) А про деда своего новости знаешь?
УМОРУШКА. Какие?
БАБА ЯГА. В город отправился, к людям.
УМОРУШКА. Зачем?!
БАБА ЯГА. Какого-то Березко сюда притащить хочет. Не то атаман, не то волшебник он у лесорубов… Я не разобрала.
ВАНЯ. Ну, все — совсем пропали!
САНЯ. Березко Опилкина съест!
БАБА ЯГА. Живьем?!
САНЯ. Хоть живого, хоть деревянного. Березко запрещал сюда ездить, а Григорий Сазонович не послушался.
БАБА ЯГА. Теперь послушается.
УМОРУШКА (спохватившись). Меня же ищут, наверное! Не хватало, чтобы и Шустрик еще заблудился!
БАБА ЯГА. Шустрик большой — не заблудится. (Достает клубок и подает его Уморушке.) Держи клубок. Бросишь его на землю, он сам к вашему дому покатится. (Ване и Сане.) А вы у меня ночуйте. Утром вместе к вашим бедолагам отправимся. (Подходит к окошку.) Стемнело… (Всматривается в окошко и сердито произносит.) Опять железяка летит! Опять пипикает!
ВАНЯ. Это спутник.
БАБА ЯГА. Разве это спутник? С ним и не поговоришь толком! Ты ему о жизни, а он тебе в ответ: пи-пи да пи-пи…
ВАНЯ (смеется). Он высоко летает, в космосе!
БАБА ЯГА. И я выше небес летала, давно только.
САНЯ. Так там дышать нечем!
БАБА ЯГА. А зачем дышать? Там красота такая — сказать нельзя! Затаишь дыхание и летишь… Слева звезды, справа звезды, и ты сквозь них…
УМОРУШКА. Прямо как в сказке!
ВАНЯ. Почему как в сказке? Летают в космос давно, и очень многие!
БАБА ЯГА. Вон летит один такой шустрый. Смелый парнишка, третий раз уж летит! А я боюсь теперь высоко забираться: собьют! Там этих пипикалок — тьма-тьмущая! (Ване.) Тебе-то не охота вот так полетать?
ВАНЯ. Я бы не прочь, да у меня выдержки нет.
БАБА ЯГА. Какой выдержки?
ВАНЯ. Космонавтом стать — большая выдержка нужна. В школе лет десять выдержать, потом в институте лет пять или шесть, по том в отряде космонавтов учиться…
БАБА ЯГА. Не выдержал, Ванюша?
ВАНЯ. Немного не дотянул…
БАБА ЯГА. А мне теперь и летать не на чем. А какой у меня спутник был! Липовый, из цельного бревнышка… По весне веточки с листьями прорастали, дух медовый от спутника шел!
САНЯ. А мы вам новую ступу сделаем!
ВАНЯ. А что? И сделаем! Еще лучше прежней!
БАБА ЯГА (с надеждой). И помело новое свяжете?
САНЯ. И помело новое свяжем! Делать так делать.
БАБА ЯГА (растрогавшись). Голубчики мои! А я вас в жабочек хотела… Лягушата мои рыженькие!
УМОРУШКА. Помело я свяжу. А ступу новую пусть они сделают: работа мужская. (Прощается.) Побегу я, совсем стемнело.
БАБА ЯГА. Клубочек светиться будет — не заблудишься.
Уморушка помахала всем рукой на прощанье и быстро ушла.
САНЯ (пихнув Ваню в бок, пока Баба Яга смотрела вслед Уморушке). А лопаты и точно никакой нет!
ВАНЯ. Сделать и ее заодно на всякий случай? Лучше не надо… Случаи — они всякие бывают.
БАБА ЯГА. Вот что значит молодость…! Быстро-то как бежит! (Оборачивается к Ване и Сане.) Есть хотите? Сейчас накормлю. А потом — спать. Завтра день тоже веселый будет!
Затемнение.
Картина четвертая
Утро. Место стоянки лесорубов. На переднем плане деревянная статуя Опилкина. Появляется хмурый, подавленный Ведмедев. Он садится рядом с одеревеневшим другом.
ВЕДМЕДЕВ (Опилкину). Нету пацанов, Гриша, нигде нету… Все обыскал — про пали… А ты говорил: «Чаща как чаща»… Как я тебя такого семье твоей покажу? Молчишь… Сказать тебе нечего. Ну, молчи, молчи… И я молчать буду. (После паузы.) Как мы с тобой жили! Березко Алексей Иваныч тобой гордился: что ни прикажет, все мигом вырубишь… А сюда зачем нас привел? Ведь не велел Алексей Иваныч! Теперь он тобой гордиться не станет, теперь он тебя пилить начнет. Тебя, Гриша, теперь удобно пилить: деревянный!
Появляется Баба Яга. Она останавливается в нескольких шагах от Ведмедева. Тот замечает ее.
ВЕДМЕДЕВ. Кажется, Гриша, и мой черед пришел… (Поднимается на ноги, кладет руку на плечо Опилкину. Обращается к Бабе Яге.) С другом хочу… вместе… Не разлучай, а?…
БАБА ЯГА. Погибать собрался? А ты не спеши, может, помилую…
ВЕДМЕДЕВ. Мне без Гриши, без пацанов этих, что ты шуганула, и жизнь не мила…
БАБА ЯГА. А кто тебе сказал, что Ваня и Саня погибли? (Машет рукой в ту сторону, откуда пришла.) Эй! Субчики-голубчики!
Появляются Ваня и Саня.
ВЕДМЕДЕВ. Ребятки! Живы!
ВАНЯ. Дядя Егор…! (Хочет броситься навстречу Ведмедеву, но замечает деревянного Опилкина.) Ой-ей-ей…!
САНЯ. Почти произведение!
ВАНЯ. Почти искусства!
БАБА ЯГА. Для нас это мелочи. Я бы и не такое могла натворить… (поправляется) …сотворить, да Калина Калиныч не велит. Искусство требует жертв, а он против этого.
ВЕДМЕДЕВ. Верни Григорию облик человеческий! А мы… мы что хочешь сделаем!
БАБА ЯГА. Отсюда уйдете?
ВЕДМЕДЕВ. Хоть золотом меня осыпь, здесь не останусь!
БАБА ЯГА. Ладно, уговорил. (Кивает на статую.) Только и он пусть отсюда уйдет.
ВАНЯ. Уйдет!
САНЯ. Бегом побежит!
БАБА ЯГА (обходит вокруг статуи Опилкина). Раньше, в старину-то, мои бабки и прабабки часто такими делами баловались. По всем лесам истуканов деревянных видимо-невидимо было! Сейчас по музеям их растащили, изучают… (Обращается к Ведмедеву.) Я его не сразу расколдую. Честно сказать, беседовать с ним у меня никакой охоты нет. Я уйду, а уж тогда пусть оживает. (Опилкину.) Анды-шаланды-баланды!
Гаснет свет. Вскоре освещение вновь включается, и тогда становится видно, что на сцене вместо деревянного Опилкина стоит живой. Некоторое время он продолжает изображать статую.
БАБА ЯГА. Прощай и помни обо мне! (Уходит.)
Ваня, Саня и Ведмедев робко осматривают застывшего Опилкина.
ВАНЯ. Кажется, дышит…
САНЯ. Показалось!
ВАНЯ. Кажется, моргает…
САНЯ. Померещилось!
ВЕДМЕДЕВ. Гриша! Ау!
Ваня робко касается Опилкина пальцем. Быстро отдергивает палец.
ВАНЯ. Не чует…
Касается Опилкина и Ведмедев. В этот момент Опилкин оживает и начинает смеяться.
ОПИЛКИН (Ведмедеву). Егор, ты зачем щекочешься?
ВЕДМЕДЕВ. Ожил! Ожил, Гришенька! (Бросается обнимать друга.)
ОПИЛКИН. Что значит ожил? Я, кажется, не помирал…
ВАНЯ (робко). Вы деревянный были…
САНЯ. Заколдованный…
ОПИЛКИН. Я?!
ВЕДМЕДЕВ. Ты, Гришенька. Старушку помнишь?
ОПИЛКИН. Помню. (Ване и Сане). Вы что-то раскололи у нее…
ВАНЯ. Ступу.
САНЯ. И помело разрубили. Мы нечаянно!
ОПИЛКИН. Вспомнил! (После паузы.) На испуг решили взять… Опилкина на испуг не возьмешь!
ВЕДМЕДЕВ. Ты что задумал, Гриша? Сматываться нам отсюда надо, пока снова не заколдовали!
ОПИЛКИН. Сматываться? А что я Березко скажу? Где мы все это время были?
ВЕДМЕДЕВ. На экскурсии, в заповеднике. Оно так и выходит, Гриша, обмана в том нет.
ОПИЛКИН. Хорошо, я подумаю… (Ване.) Через пять минут построй всех. И чтоб все на месте были!
ВАНЯ. А сколько нас всего-то было?
ОПИЛКИН (ехидно). Четверо, Ваня!
ВАНЯ (считает). Один. (Касается Опилкина.) Два. (Касается Ведмедева.) Три. (Касается Сани.) Три! (С ужасом.) Одного нет!
ОПИЛКИН. Да? (Сане.) Ну-ка, помоги брату.
САНЯ (считает). Раз. (Касается Опилкина.) Два. (Касается Ведмедева.) Три. (Касается Вани). Точно одного нет!
ВАНЯ. Бежим отсюда, пока все не пропали!
Ваня делает попытку убежать, но Ведмедев хватает его за рукав.
ВЕДМЕДЕВ. Куда?! Сами бежим, а его, бедолагу, бросим? Совесть-то у тебя есть?!
