Михаил Булгаков - Зойкина квартира
А м е т и с т о в. Я знаю. Натурально, у тебя.
З о я. А если я скажу, что не могу тебя принять?
А м е т и с т о в. Ах вот как? Хамишь? Ну что же, хами, хами! Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского вокзала? Сироту! Гони, гони! Что же, я уйду... (Берет чемодан.) И даже пива пить не стану... Только вы пожалеете об этом, дорогая кузина...
З о я. Ах, ты хочешь испугать? Ну нет, это не пройдет!
А м е т и с т о в. Зачем пугать? Я человек порядочный, джентльмен! (Шепотом.) И будь я не я, если я не пойду в ГПУ и не донесу о том, какую мастерскую ты организуешь в своей квартире. Я, дорогая Зоя Денисовна, все слышал! (Пошел.)
З о я. Стой! Как ты вошел без звонка?
А м е т и с т о в. Ла порт этэ уверт... Я даже тебя не облобызал, кузиночка...
З о я (отталкивая его). Судьба, это ты!
М а н ю ш к а входит, вносит бутылку пива и стакан.
Манюшка, ты дверь не заперла? Ах, Манюшка!.. Ну ничего, иди, извинись перед Павлом Федоровичем...
Манюшка уходит.
А м е т и с т о в (пьет пиво). Фу, хорошо!.. Первоклассное пиво в Москве! Квартирку-то ты сохранила, я вижу. Молодец, Зоя!
З о я. Судьба!.. Видно, придется мне еще нести мой крест!
А м е т и с т о в. Ты хочешь, чтобы я обиделся и ушел?
З о я. Нет! Что ты хочешь прежде всего?
А м е т и с т о в. Прежде всего – брюки.
З о я. Неужели у тебя штанов нет? А чемодан?
А м е т и с т о в. В чемодане – шесть колод карт и «Существуют ли чудеса?». Спасибо этим чудесам, кабы не они, я бы с голоду издох! Шутка ли сказать, в товарно-пассажирском поезде от Баку до Москвы!.. Понимаешь ли, захватил в Баку в культотделе на память сто брошюрок «Существуют ли чудеса?», продавал их по рублю в поезде... Существуют, Зоечка, вот я тут!.. Чудное пиво! Товарищ, купите брошюрку!..
З о я. Карты крапленые?
А м е т и с т о в. За кого вы меня принимаете, мадам?
З о я. Брось, Аметистов! Где ты шатался семь лет?
А м е т и с т о в. Эх, кузина! В девятнадцатом году в Чернигове я отделом искусств заведовал...
Зоя расхохоталась.
Белые пришли... Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов, поступил к ним на службу... Красные немного погодя... Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным, поступил заведующим агитационной труппой. Белые! Мне красные – на эвакуацию, я к белым в Крым. Тут я просто администратором служил в ресторанчике в Севастополе... Напоролся на одну компанию, взяли у меня триста тысяч в один вечер в железку...
З о я. У тебя? Ну, это, значит, высокие специалисты были!
А м е т и с т о в. Темные арапы, говорю тебе, темные!.. Ну, а потом, понятно, после белых красные, и пошел я нырять при советском строе. В Ставрополе актером, в Новочеркасске музыкантом в пожарной команде, в Воронеже отделом снабжения заведовал... Наконец убедился, нет у меня никакого карьерного ходу, и решил тогда по партийной линии двинуться... Дай, думаю, я этот бюрократизм изживу, стажи эти всякие... И скончался у меня в комнате приятель мой, Чемоданов Карл Петрович, светлая личность, партийный...
З о я. В Воронеже?
А м е т и с т о в. Нет, это дело уже в Одессе было. Я думаю, какой ущерб для партии? Один умер, а другой на его место сейчас же становится в ряды. Порыдал над покойником, взял его партбилет – и в Баку. Думаю, место тихое, шмэндефер можно развернуть, являюсь, так и так, Чемоданов. И, стало быть, открывается дверь, и приятель Чемоданова – шасть... Табло! У него – девятка, у меня – жир... Я к окнам, окна во втором этаже...
З о я. Здорово!
А м е т и с т о в. Ну, не везло, что ты скажешь!.. На суде я заключительное слово сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, профессора, но конвойные и те рыдали! Ну расстреляли меня... Ну что же делать? Надо ехать в Москву! Эй, Зойка, очерствела ты в своей квартире! Оторвалась от масс!
З о я. Ну ладно! Ты все слышал?
А м е т и с т о в. Повезло, Зоечка.
З о я. Я тебя оставлю.
А м е т и с т о в. Зоечка!
З о я. Молчи! Я дам тебе место администратора в предприятии, но смотри, Аметистов, смотри, если ты выкинешь какой-нибудь фокус, всем рискну, но я тебя угроблю! Берегись, Аметистов, ты слишком много о себе рассказал!
А м е т и с т о в. Итак, я грустную повесть скитальца доверил змее! Мон дье!
З о я. Молчи, болван. Где колье? Которое ты перед самым отъездом взялся продать?
А м е т и с т о в. Колье? Постой, постой... Это с маленькими бриллиантами?
З о я. Сволочь ты, сволочь!..
А м е т и с т о в. Мерси, мерси! Видали, как Зоечка родственников принимает!
З о я. Документы есть?
А м е т и с т о в. Документов у меня полный карман, весь вопрос в том, какой из этих документов, так сказать, свежее... (Вынимает бумажки.) Карл Чемоданов – об этом речи быть не может! Сигурадзе Антон... Нет, это нехороший.
З о я. Это ужас, честное слово! Ты же – Путинковский!
А м е т и с т о в. Нет, Зоечка, я спутал, Путинковский в Москве – это отпадает. Пожалуй, лучше всего моя собственная фамилия. Я думаю, меня уже забыли за восемь лет в Москве. На, прописывай Аметистова! Постой, тут по воинской повинности у меня еще грыжа была... (Достает бумажку.)
З о я (вынимает из шкафа великолепные брюки). Надевай штаны.
А м е т и с т о в. Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!
З о я. Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть, – это Павла Федоровича.
А м е т и с т о в. Морганатический супруг?
З о я. Держать себя с ним вежливо, это мой муж!
А м е т и с т о в. Фамилия ему как?
З о я. Абольянинов.
А м е т и с т о в. Граф? У-у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер... (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе...
З о я. Сам выпутывайся с фамилией... В нелепое положение ставишь... Павлик!
А б о л ь я н и н о в входит.
Простите, Павлик, говорили по делу.
А м е т и с т о в. Увлеклись воспоминаниями детства... Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал... Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге... Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть...
А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад...
З о я. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?
А б о л ь я н и н о в. Помилуйте, я очень рад... Если вы рекомендуете Василия Ивановича...
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Александра Тарасовича... Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене – Василий Иванович Путинковский, а в жизни – Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками... Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу...
А б о л ь я н и н о в. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?
А м е т и с т о в. Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать...
А б о л ь я н и н о в. Вы беспартийный, разрешите спросить?
А м е т и с т о в. Кель кестьон? Что вы?
А б о л ь я н и н о в. А у вас на груди был... такой... Впрочем, мне это только показалось...
А м е т и с т о в. Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое...
М а н ю ш к а (появилась). Портупея пришел.
З о я. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.
П о р т у п е я. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?
З о я. Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.
П о р т у п е я. Ага. Послужить, стало быть, думаете?
А м е т и с т о в. Как же, как же... Стаканчик пива, уважаемый товарищ?
П о р т у п е я. Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах...
А м е т и с т о в. Да, погода, погода, как говорится... Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..
П о р т у п е я. И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?
А м е т и с т о в. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?
П о р т у п е я. Сочувствующий я.
А м е т и с т о в. А, очень приятно! (Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан... Хитрость...
П о р т у п е я. Отчего же вышли?
А м е т и с т о в. Мелкие фракционные трения... Я не согласен со многим... Глянул кругом, вижу – нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза...
П о р т у п е я. Прямо в глаза?
А м е т и с т о в. А мне что терять, кроме цепей? Я одно время громадную роль играл... Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы – раз! Утратили чистоту линии – два! Растеряли заветы! Ах, так? – говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!
А б о л ь я н и н о в. Он гениален, клянусь!
