Проспер Мериме - Недовольные
Эдуар. Не всякому даются эполеты с кистями. Что поделаешь! Я лейтенант, всего-навсего лейтенант. Крест тоже ушел у меня из-под носа. Но — терпение: если ядро не остановит меня...
Графиня. При нынешнем правительстве порядочным людям не на что надеяться: все достается черни.
Эдуар. А кроме того, мне не повезло. В этом треклятом егерском полку никто не умирает!.. Можно подумать, что наши молодцы неуязвимы. Если бы только одолеть математику, я поступил бы в артиллерию. В этих войсках легко продвинуться. Возьмем, к примеру, нашу артиллерийскую батарею: за последнюю кампанию состав ее трижды обновился. Одного моего приятеля — еще в прошлом году он был лейтенантом — скоро назначат командиром эскадрона, если только бедняга не отправится на тот свет от раны в живот.
Графиня. Не будь революции, Эдуар, вы с вашим именем давно стали бы полковником.
Эдуар. Да, конечно, но по тем временам это было не бог весть что. Подумаешь, велика честь носить шляпу, похожую на канделябр, шпагу на боку и стоять на часах у двери госпожи де Помпадур, любовницы Людовика Шестнадцатого[7]! Нет уж, слуга покорный!
Графиня. Вы невежественны, Эдуар, или вас уже успели развратить. Если бы революция не расстроила всей нашей жизни, вы были бы на виду. Вы украсили бы своим присутствием двор, звались бы маркизом...
Эдуар. Не говорите мне о маркизах, кузина. Когда однополчане хотят меня побесить, они называют меня маркизом. Как глупо быть маркизом! «Эй, Маскариль[8]! Скачи, маркиз!» Черт возьми! Я получил хороший удар шпаги от Симоно, лейтенанта десятого егерского, и ответил ему не менее ловким ударом из-за того, что он обозвал меня маркизом. С вами я не могу драться, кузина, но если вы назовете меня маркизом, я вас поцелую.
Графиня. Как развратил умы этот Бонапарт! Молодой знатный человек стал приспешником корсиканца! Итак, вы преклоняетесь перед своим императором? Он ваш кумир, ваш бог; он все для вас; вы его обожаете.
Эдуар. Обожаю? Ей-богу, нет! Наш полковник попросил императора наградить меня крестом, а тот оглядел меня, как какую-нибудь ремонтную лошадь, и ответил: «Он слишком молод». Нельзя сказать, чтобы этот субъект отличался любезностью.
Графиня. «Он слишком молод!..» Какая ужасная несправедливость!
Эдуар. На этот раз вы правы. В последнем деле мы атаковали неприятеля вместе с гвардейскими уланами; эти господа — любимчики императора; они потеряли человек тридцать; мы по меньшей мере столько же. Желая услужить императору, генерал, командовавший нами, сказал: «Уланы покрыли себя славой, ваше величество: вражеские гусары уничтожены, но ваши храбрые уланы понесли огромные потери; зато потери в десятом егерском невелики». Так что все кресты достались уланам, а нам на долю выпали раны, грязь, плохие квартиры и прочая пакость!..
Графиня (подливая ему вина). Я же говорила вам, что он несправедливейший из людей. Отказать вам в кресте! Эдуар! Вы человек благородного происхождения и должны глубоко чувствовать эту обиду.
Эдуар. Дело не в обиде.
Графиня. Конечно, надо отомстить.
Эдуар. Император еще пожалеет об этом, когда я подам в отставку. Но просить об отставке во время войны? Нет, это невозможно! Наш полк отправляется в Испанию.
Графиня. В Испанию! Вы примете участие в этой ужасной, преступной войне?.. Неужели вы позабыли о байоннском предательстве?
Эдуар. Полно! Эти негодяи-испанцы будут в восторге, если мы избавим их от попов и монахов.
Графиня. Как вы огорчаете меня. Эдуар! Как грустно, что у вас такие политические убеждения!
Эдуар. Убеждения! Черт меня побери, если я вмешиваюсь в политику!
Графиня. Я не старше вас и, однако, бережно храню воспоминания, которые уже ничего не говорят вашему сердцу.
Эдуар. Что я слышу, кузина!.. Возможно ли?.. О, я тоже не забыл того времени!.. Как я страдал, когда вы вышли замуж, если бы вы только знали!
Графиня. Вы не поняли меня, Эдуар. Я говорю о времени, когда наши отцы были надежнейшей опорой законного престола... о том времени, когда подданные охотно жертвовали жизнью, чтобы защитить своего монарха... Если бы доблестный маркиз де Нанжи знал, что его сын домогается чести служить тирану, плебею-узурпатору, он встал бы из могилы и сказал, что вы недостойны своих прославленных предков.
Эдуар. Право, кузина... вы говорите о вещах... о которых я ни от кого не слышал... Я полагал, что ваш муж хочет стать префектом, камергером или чем-то в этом роде. Видите ли, мы, военные, повинуемся императору... Потому что он император... Мы не обязаны знать, узурпатор он или нет...
Графиня. Иными словами, вы отказываетесь от человеческого достоинства, чтобы стать его рабами. Вы хотите видеть и слышать только то, что вам приказывает ваш император.
Эдуар. Конечно, он узурпатор... но он признан решительно всеми.
Графиня. За исключением благородных людей, которые никогда не признают иных монархов, кроме наших изгнанных принцев.
Эдуар. Детей Людовика Шестнадцатого?[9] Я думал, они погибли во время революции.
Графиня. Увы, варвары сгноили дофина в темнице, но братья короля — в изгнании[10], и вы, маркиз де Нанжи, могли забыть об этом?
Эдуар. Право, я... Ведь я ничего не читал про это.
Графиня. Признаюсь, я возлагала на вас большие надежды. Я думала, что ложная слава узурпатора не может вас ослепить; я надеялась, что вы окажетесь верны партии побежденных.
Эдyap. Но, кузина... Я того же мнения... Не знаю только, с какого бока взяться за дело...
Графиня. Эдуар, Эдуар! Вы сдержанны не по возрасту, я знаю, и умеете хранить тайны. Я доверяю вам. Правда, ваши политические убеждения противоречат моим взглядам, но вы человек чести и не предадите меня.
Эдуар. Кузина!.. Повторяю, у меня нет политических убеждений; а уж если нужны какие-нибудь убеждения, я готов разделить ваши.
Графиня. Несколько мужественных людей задумали освободить родину от постыдного ига. Мой муж и я сама будем трудиться для этой цели. Быть может, нам удастся с помощью божьей призвать во Францию законных принцев... быть может, мы погибнем... и...
Эдуар. Послушайте, да ведь это заговор?.. Черт возьми, кузина, как у вас все просто получается!
Графиня. Да, Эдуар, заговор, и никогда еще не было предприятия, более достойного успеха. Полагая, что вы стонете, как и я, под игом корсиканца, я хотела предложить вам разделить наши опасности, нашу славу...
Эдуар. Что? Вы состоите в заговоре?.. Серьезно, кроме шуток?
Графиня. Да, Эдуар, я, слабая женщина, возымела эту мысль. Эдуар! Я открыла вам свое сердце. Если вы предпочитаете вашего императора родственным узам, можете рассказать ему о наших планах, можете погубить нас, — я сумею претерпеть уготованную мне участь.
Эдуар. Что за дьявольщина!.. За кого вы меня принимаете? Вы сказали это, не подумав, иначе... Ей-богу, раз вы участвуете в заговоре, мне тоже хочется вмешаться в это дело, черт бы меня побрал!
Графиня. Правда?
Эдуар. Почему бы нет? Я вижу, вам это доставит удовольствие, а ради вашего удовольствия я готов хоть в огонь.
Графиня. Прелестный молодой человек!
Эдуар. Заговор!.. Как это должно быть занятно! В заговорах я собаку съел. Меня выгнали из лицея, потому что я был во главе заговора против одного из наставников, которого мы намеревались вздуть; из-за этого я и остался невеждой. Меня поместили в военную школу, нацепили мне эполеты, дали шпагу — и зубри себе устав!
Графиня. Держу пари, что ваш наставник был якобинцем, он злоупотреблял своей властью, притеснял вас, юного дворянина!
Эдуар. Его звали Рагулар.
Графиня. Какое якобинское имя! Ну как, мой друг, вы с нами?
Эдуар. Право, кузина... не знаю, то ли ваше вино, то ли усталость с дороги... а вернее всего, ваши прекрасные глаза... но я чувствую, что вот-вот скажу или сделаю какую-нибудь глупость... Мысли разбегаются... Клянусь честью, вы меня околдовали!
Графиня. Скажите лучше, Эдуар, что я пробудила в вашем сердце любовь к нашим королям, а это чувство так же присуще людям нашего происхождения, как доблесть и красота.
Эдуар. Да, решено, плевать мне на все!.. Я полюблю наших королей... а особенно вас, кузина... Ничего не поделаешь, слово нечаянно сорвалось у меня с языка... но я сказал то, что думаю... боюсь только, что прогневил вас...
Графиня. Вы ребенок, Эдуар, но натура у вас хорошая, я хочу вас перевоспитать.
Эдуар. Именно это мне обещала прелестная баварка, с которой... (в сторону.) Чуть было не сболтнул сдуру!..
Графиня. Как раз сегодня мы ждем друзей, единомышленников, о которых я вам говорила. Это влиятельнейшие люди в нашем краю. Цель собрания — создать ассоциацию ради... да, ассоциацию, которая займется... как бы это сказать... ассоциацию, направленную против императорского правительства, которая воспользуется первым же случаем, чтобы свергнуть его.
