Ольга Степнова - В моей смерти винить президента... (сборник)
Она : – М-м-м-м!
Он (с отчаянием): – Это роды, дорогая. Да, ро-ды! Что значит – чьи?! Не мои, это точно. И не от меня!!! Понимаешь, в компьютере произошёл сбой, и на место полковника продали три... нет, четыре билета, если считать вместе с полковником! (Вскакивает, начинает метаться по купе) А у полковника псориаз! Ну, или что-то кожное!!! С ним никто не хочет ехать в одном купе!!! Потому что все думают, что это заразное!!! А у беременных особая мнительность, ну, ты же знаешь!!! Вот... и, короче, одна беременная, она... не смогла вынести всех этих передряг и...
Смотрит на трубку, откуда разносятся короткие гудки, хватается за голову.
Он : – Зачем вы так?
Она : – Жена?
Он : – Похоже, бывшая.
Она : – Что, очень ревнивая?
Он : – А вы бы не приревновали мужа, у которого в купе стонет женщина?
Она : – У меня нет мужа.
Он : – Неудивительно.
Она : – Хотите меня обидеть?
Он : – Нет. Мне плевать на вас.
Она : – А мне на вас.
Он : – Вот и не стоните в моём купе!
Она (подскакивая): – Я выкупила у вас половину!
Он (доставая из кармана деньги и швыряя их на стол): – Вы выкупили место! Мес-то!!! А покушаетесь на моё жизненное пространство! Моё личное жизненное пространство!!!
Она вскакивает, швыряет в чемодан косметику, забирает со стола деньги.
Он (хохочет): – Катитесь! Катитесь к полковнику! Будете пятой на его полке! И не забудьте свои перья!
Швыряет Ей вслед боа, закрывает дверь, наливает коньяк в стакан из-под сока.
Он (поднимая стакан): – Покой и одиночество!
Залпом выпивает коньяк. Поезд дёргается и останавливается. Он, поперхнувшись, пытается сам себя похлопать по спине. Кашляет. Задыхается.
Женский голос с придыханием сообщает по вагонному радио: «Станция Котельнич-Один. Стоянка две минуты. Будьте внимательны... внимательны... внимательны... а-а-а-ах!»
Он застывает с открытым ртом.
В купе вваливается Детина в наколках. Зашвыривает чемодан наверх, оглядывает пространство, достаёт из-за пазухи водку, пачку сигарет, батон колбасы и огромный раскладной нож. Всё это бесцеремонно швыряет на стол.
Он под взглядом Детины вжимается в стену.
Детина : – Чем тут воняет?
Он (бормочет): – Да так... духи, дезодорант... сигареты... мои носки, извините...
Детина достаёт из бездонной запазухи небольшой магнитофон, ставит его на стол и включает на всю громкость. Звучит разухабистый шансон.
Детина : – Начнём?
Он (ещё больше вжимаясь в стену): – Что начнём?!
Детина : – Праздновать!
Он (убито): – Что праздновать?
Детина : – Моё освобождение, фуфел! (Раскрывает нож и начинает крупно кромсать колбасу) Отмотал пять лет! Убийство по неосторожности! Вышел досрочно за о-очень примерное поведение! (Наливает водку в стакан, где недавно был фреш и коньяк) За осторожность, фуфел! (Залпом выпивает водку) А где твоя посуда?!
Он (вскакивая): – Вы пьёте из моей посуды! Вы... (выключает магнитофон) Вы... (орёт) Это моё купе! Я заплатил за него! Вон отсюда!!!
Детина (хлопает Его по плечу): – Чего ты так волнуешься, фуфел? Понимаешь, тут такая история... В каком-то компе произошли непонятки и мне продали билет на одно место...
Он (в ужасе): – С полковником!
Детина : – Если б только с полканом! Кого там только нет! И полковник, и депутат, и баба брюхатая, и фифа в перьях, и даже прокурор в натуре имеется! А я прокуроров не люблю. Я люблю людей без погонов и полномочий, иначе становлюсь жутко неосторожный! (Включает магнитофон, наливает водку в стакан, отрубает кусок колбасы. Спрашивает, кивая на портрет Хэмингуэя) Папа твой?
Он : – Нет... Это... мама мой...
Детина : – Красивая. Жаль, что у тебя посуды нет, выпил бы со мной.
Он (шёпотом): – Помогите!
Детина (увеличивая громкость блатной песни): – Что говоришь, фуфел? Не слышу!
Он срывается с места и выбегает из купе, путаясь в полах халата.
Детина чокается с портретом Хэмингуэя, пьёт.
Детина (бормочет, убавляя громкость магнитофона): – СВ называется! Все нервные, дёрганые... Так и до неосторожности недалеко... Твоё здоровье, мама! (Подмигивая портрету, опять пьёт).
В купе вваливается Он. На шее у него розовое боа, в руке Её чемодан. Другой рукой Он волочёт Её за собой. Она упирается, но не очень – больше от упрямства, чем от нежелания идти.
Он (орёт): – Вот! (Выталкивает Её перед собой) Вот! (Срывает с себя боа и заботливо развешивает его над входом. Бесцеремонно лезет в Её чемодан и расставляет на столе косметику, сдвинув водку, колбасу и магнитофон) Вот!!! Это моя... моя... Подруга! Она едет... здесь! (Тычет в соседнюю полку) Я купил для неё это место! Ку-пил!
Детина : – Я лично со своей подругой всегда на одной полке ездил.
Он собирает со стола колбасу, водку, нож и всовывает всё это в руки Детине.
Он : – Вон!
Детина (жалобно): – Фуфел, я не могу с прокурором на одной полке. Падлой буду!
Он выталкивает Детину, тот упирается.
Она улыбается.
Звонит телефон.
Он (запыхавшись): – Да, дорогая! Нет, я не обиделся! Да, родила! Вроде бы мальчика, я в этом ничего не понимаю...
Детина легонько даёт Ему под дых, и, воспользовавшись моментом, протискивается в купе и прыгает с ногами на полку.
Детина : – Не пойду к прокурору! Хоть режьте! Спите вместе, на одной полке! Учитесь нежности и любви!!!
Он (сгибаясь от удара и кашляя): – Да, я всё ещё люблю тебя, дорогая! Нет, я не простудился, просто меня бьют! Как кто? Бывший уголовник. Он не хочет уходить к прокурору, требует, чтобы я спал с этой... рожавшей. Ну какие попутчики, ты же знаешь, я выкупил всё купе!! Постой, ты не так меня поняла...
Смотрит жалобно на телефон, в котором слышны короткие гудки.
Он в ярости хватает за грудки Детину, неумело бьёт его в челюсть и вышвыривает из купе. Следом за Детиной летит его чемодан.
Детина (из коридора орёт): – Осторожнее, фуфел! За это пять лет дают, и то, если адвокат хоро-оший!
В коридоре слышится грохот.
Она беззвучно хохочет и аплодирует.
Он поправляет халат на груди и приглаживает волосы.
Она (показывая готовность достать кошелёк): – Я вам ничего не должна?
Он : – Только тишину и покой.
Она : – Это нетрудно.
Выключает свет и ложится.
Он с размаху плюхается на полку. На грудь ему падает Хэмингуэй. Он не шевелится. В привычной последовательности – вагон дёргается, поезд останавливается.
Трещит вагонное радио. Сонный голос сообщает: «Стоянка пятнадцать минут. Будьте внимательны и осторожны. В нашем вагоне повышенной комфортности и усиленных удобств, вы можете у проводников взять домино и шашки. (Громкий зевок). Домино и шашки вы можете взять в каюте... в купе у проводников Игоря Колупаева и Маргариты Колупаевой...» (Снова громкий зевок).
Она (шёпотом): – Вы умеете играть в домино?
Он : – Вы обещали тишину и покой.
Она : – Я тоже не умею. Какой идиот в наше время будет резаться в домино и шашки?! Тоже мне – СВ!..
Он, раздражённо привстав, вешает на стену портрет.
Вдруг включается вагонное радио и, сквозь помехи и шум, слышатся стоны, вздохи, повизгивания.
Она : – Интересно, это Колупаев с Колупаевой развлекаются? Во, дают! А другим домино предлагают!
Он стонет, натягивая на голову подушку.
Он (из-под подушки): – Вы! Обещали! Мне! Покой! И тишину! И тишину!!!
Она : – А я – что?! Это Колупаевы! Игорь и Маргарита, если я не ошибаюсь.
Он стонет в унисон со стонами, несущимися из динамиков.
Поезд трогается. Портрет Хэмингуэя падает Ему на грудь.
Он вскакивает, выбрасывает портрет в окно.
Она : – Это ваш папа?
Он (орёт): – Это мой мама!
Она : – Красивый. Вы на него похожи. Зря выкинули портрет, этак вы все свои вещи повышвыриваете! Уже до родственников дошли.
