Эдвард Радзинский - Спортивные сцены 80-х
Михалев. Все ясно!.. На старт!.. Рванули!
Они побежали парами — направо и налево.
Не забывайте: главное — не перегружаться скоростью! Наш общий лозунг: «Хотим еще!»
Михалев и Катя бегут трусцой.
Я взял правильный темп? Не быстро.
Катя. Возьмите любой. Я бегаю с восьми лет.
Михалев. Да? А я слышал — вы из обычной рабочей семьи.
Катя. А вы из герцогов?
Михалев. Я из деревни. Но у нас там не бегали. У нас работали.
Катя. А у нас бегали. И работали… Может, слыхали: есть такие нормальные рабочие семьи, где живут на зарплату, при этом живут очень дружно. Книжки вслух читают по вечерам, в выходной с энтузиазмом участвуют в соревнованиях. «Папа, мама, я — спортивная семья».
Михалев. Я слышал, что они были очень против вашего брака… я говорю о семье Сережи.
Катя. Моя куда больше была против. Еще что вы слышали?
Михалев. Как хорошо бежим… Почему вы скрывали: вы просто мастер «трусцы».
Катя. Вы меня раздражали… и мне не очень хотелось с вами говорить… Да, честно, и сейчас не хочется: такой у меня «ощуч», как сказала бы ваша супруга…
Михалев. Произвела впечатление?
Катя. Старая тетка, жестокая старая тетка. А вы с ней, видать, на пару работаете? Она у вас вроде сводни?
Михалев. Как не хорошо…Как грубо…Не надо так со взрослыми, девочка… (Мягко) Вы ведь отлично понимаете ситуацию: вдали, в чужой стране, рвутся родительские сердца. И вот они поручают нам с женой, друзьям своим, поговорить с вами обоими…
Катя. А за коленки хвататься — они вам тоже поручили?
Михалев (смеется). Злая девушка! Ого, уже километровый столбик… Давно я так быстро не начинал.
Катя. Ага, злая. И к тому же дрянь. Бессердечная дрянь. Недавно я сапогом мышь раздавила. Запомните это, пан спортсмен.
Михалев (хохочет). «Но такой внимательный». Ох, до чего вы все нервны. Послушайте, а может, вы просто сейчас ревнуете… к тетушке Инге?
Катя. Кого ревную?
Михалев. «Своего» ревнуете к моей «тетушке Инге».
Катя. К старухе?
Михалев. Ну ну! Она совсем не старуха, это уж точно… Она очень красивая баба. В самом соку!
Катя. Если бы она была Венера Милосская и лет на двести моложе…
Михалев. Что вы говорите?.. Неужели ничего не вышло бы?
Катя (совершенно не чувствует иронию). Ага! Он Катю любит! С третьего класса! И ни с кем и никогда и ничего у него не будет! (В бешенстве .) Можете передать это его родителям!
Михалев. Передам! Все им передам! Значит, он вас любит… Это действительно видно! Ну а вы его?
Катя. Бегите вперед, пан спортсмен. К километровым столбикам.
Михалев. Да-да, конечно. Глупый вопрос… Потому что это тоже видно!
Убегают. Появляются Сережа и Михалева. Сережа бежит, возглавляя бег, тяжело и нелепо. Она — за ним.
Михалева. По-моему, они нас не видят?
Сережа (испуганно ). А что?
Михалева. Как вы испугались, мой милый Иосиф Прекрасный. Не надо так бояться тетушку Ингу. (О становилась,) Просто… по случаю полной невидимости я хочу прекратить эту гадкую трусцу и перейти на шаг. Не возражаете?
Сережа. Ой, что вы… Как только мы побежали, я все время мечтаю об этом. Я уже через десять шагов подумал: вот упаду… вот… вот сейчас смерть!
Медленно идут.
Михалева. Как хорошо не бежать! Сразу — счастье! Как я ненавижу этот пот, всю эту гонку шлаков: по-моему, когда-нибудь я сдохну во время этого бега ради жизни!
Сережа. А зачем же вы бегаете?
Михалева (ускоряя шаги). Заставляют, мой мальчик! Не может супермен Михалев появляться с толстухой Ингой!.. Километровый столбик! Здесь! (Ищет в кустах, вынимает флягу, отхлебывает .) Ну — блаженство! (Отхлебывает) Хорошо бежим. (Пьет) Чувствую — выходят шлаки… Шлак за шлаком — с каждым глотком… Теперь вы, если желаете?..
Сережа. С удовольствием… Я люблю… Катя очень сердится…
Михалева. А Михалев как сердится!.. Ох, как вы пьете — ну точь-в-точь вылитый отец… даже пальчик так же отставляете… черт с ним — пусть они сердятся… Что они знают про счастье?.. Когда мы бежим с Михалевым… я от него отстаю… а он в восторге от своей спортивности — дует вперед!.. (Пьет) Я в кусточек — к счастью! Ха-ха-ха! (Протягивает флягу) Не возражаете?
Сережа. Не возражаю! (Смеется, пьет)
Михалева. Не возражаю! (Пьет) Хорошо бежим. Километровые столбики — так и мелькают… А ну-ка теперь обратно ее — в кусточек — до будущего бега!.. (Прячет фляжку) И зачем все бегают? Я, например, совсем не собираюсь долго жить… Теперь мы с вами… можем и поговорить, да? А ну-ка, откройтесь старушке Инге — что у вас там происходит в вашей молодой семье?.. Не могу смотреть — как же ты на него похож!
Уходят. Выбегают Михалев и Катя.
Михалев. До его родителей все время доходят жуткие слухи: то вы к кому-то ушли, то вы…
Катя. Представляю, как они обрадовались…
Михалев. Потом вы вернулись… И Сережа вас принял…
Катя. Он… меня?.. Принял? Он «доставал» меня истериками! Ночными звонками. И «достал»! Послушайте, мне что-то не нравится этот разговор.
Михалев. Третий столбик!.. Как бежим. Давайте бегать вместе.
Катя. Да нет уж! Лучше отдельно.
Михалев. И потому, естественно, они хотят разобраться… Рвется, рвется родительское сердце!..
Катя. Они? Разобраться? Вы их хорошо знаете?
Михалев. Мы когда-то работали вместе в одной стране… Какое было время!.. Молодость! Я тогда дружил с султаном. Султан — дивный прогрессивный парень… У него как раз шла война с братом — реакционером… Идем мы как-то с султаном по порту. Бац! Бац! Выстрелы! Мы с султаном — на землю… Лежим, а он мне шепчет: «Да ты не волнуйся, парень. Это они — не в тебя!» (Хохочет) «Но такой внимательный».
Катя. Я поняла: вы дружили с султанами, вы значительная личность… Только это меня все «не колышет». Я вас спросила, хорошо ли вы знаете его родителей. Потому что, если вы их действительно хорошо знаете, вам должно быть известно, что после того, как их сын, зачатый по вашему совету, вылез на Божий свет из-под георгина…
Михалев. Ох и злыдня!
Катя. Они унеслись в очередную заграницу… И с тех самых пор злополучное последствие вашего совета жил и воспитывался у дедушки с бабушкой… Пока сам не соизволил завести семью… Для чего родители, не приехав даже на его свадьбу, купили ему двухкомнатный кооператив. Исчерпав тем самым все свои обязанности на всю его жизнь! А милые дедушка с бабушкой… Кстати, вы хорошо знаете его милых дедушку с бабушкой?.. Этих рождественских старичков?
Михалев. А что? А что?
Катя. Короче: если вам действительно надо что-то передать своим друзьям, его родителям, скажите так: сын Сережа женился на девице… которую они, а заодно и славные старички — дедушка с бабушкой — ненавидят… а сын их обожает!
Михалев. Повторяетесь. А она… она — сына?
Катя (в бешенстве, теряя контроль над собой). А она его терпеть не может!.. Но если бы не она — эта проклятая девица, — их милого сыночка давно не было бы на свете! Передайте все это открытым текстом!
Михалев. Потрясающе! А почему, почему его не было бы на свете?
Катя молчит. Они убегают. Входят Михалева и Сережа. Сережа чуть впереди, Михалева плетется за ним, она «под кайфом».
Михалева. Спортивный шаг! Ать-два, ать-два… Сережа, а я не отстану! Что у вас с вашей женой? Немедленно! Доложить! Ать! Два!
Сережа. Сейчас у нас все нормально… Абсолютно!..
Михалева. Это вы уже в третий раз повторяете… Ну хорошо, не мучайтесь, я вам сама все сейчас расскажу: она у вас очень-очень миленькая. Я люблю хорошеньких девочек… В последнее время они мне нравятся даже больше мужчин. Итак, что же происходит? Ответ тетушки Инги: Сережа любит свою жену… и ревнует ее… (Хохочет .) Она вам изменяет? Да не скрывайте от тетушки Инги!.. Я вам в матери гожусь… Знаете, когда вы рождались… я тоже должна была родить. Ваш несостоявшийся брат… имел даже имя — Алеша… Я хотела его назвать Алешей… Как вашего отца… Да, на чем мы остановились? «Изменяет»! Ну и что? Тут одно из двух: ли вы любите — и тогда вам изменяют… Или вас любят — и тогда изменяете вы… Это сказал какой-то умный сукин сын — Ларошфуко или Монтень, хрен их знает… Послушайте… по-моему, вы усилили темп?
